Сёши

Угу, понял, босс.

Всё-таки под разгильдяйским видом чувствовалось в Какаши суровое воспитание. Хотя если его настоящее прошлое хоть вполовину похоже на то, что показывали в мульте, я удивляюсь, как он сумел сохранить способность проявлять нормальные эмоции. Для маленького ребёнка потеря близких людей почти самое страшное, что может случиться. А он ещё и воевать попёрся в возрасте совершенно цыплячьем. После таких дел обычно вырастает что-то абсолютно замкнутое, с отрицательной эмпатией.

Меня сейчас поддерживает надежда на то, что у родных всё хорошо. Даже если я никогда их не увижу - они есть. Беда случилась со мной - не с ними. У Хатаке не было даже такого утешения.

Вообще, автор истории о малолетних шиноби немало упирал на психологические трудности персонажей. Дети и взрослые мариновались наедине со своими проблемами, а процент потёкших крыш рос по экспоненте вместе с развитием сюжета. Надо как-то выяснить, насколько мой новый мир совпадает с тем придуманным.

На четвёртый день скитаний мы пришли в село!

Я так разволновался, что не мог усидеть на месте и носился кругами вокруг дерева, пока Какаши чего-то там изучал в бинокль.

Проблему внешнего вида (а после жизни в лесу он стал довольно замызганный) шиноби решил волшебным ниндзевским способом. Дунул-плюнул и вуаля! Теперь мы выглядели, как ходячая сельская презентабельность: скучные полосатые кимоно, соломенные сандалии и соломенные же шляпы. Сидор преобразился в большой тряпичный узел. Внешность тоже упростилась. Наш общий бледный колер потемнел тёмно-русого, а у Хатаке ещё и второй серый глаз образовался.

Мне велели помалкивать, вести себя скромнее и беречь свой чудесный облик от повреждений. А иначе того! Окаменелый помёт на завтрак и "пожизненный эцих с гвоздями".

Деревня оказалась невероятно прикольной. На отвоёванном у леса холме лепились деревянные дома и домишки, водяные мельницы и сараи. Склоны зеленели фруктовыми и шелковичными садами, заливными рисовыми террасами и огородиками с овощами. Вход украшали ворота с пафосной резьбой. Я немедленно захотел обтрогать всё и всех, но предусмотрительный "старший братец" цепко удерживал мою руку. Имелась тут и главная улица. Первые этажи нескольких домов занимали мелочные лавки. Возле одной такой мы остановились. Пока Хатаке выбирал одежду и другую шелуху, я пускал слюни на прилавок со сладостями. После лесных скитаний мне до смерти хотелось сладкого и почему-то жареной свиной шейки. Мяса тут не продавали, зато конфеты вот они. Искушают.

Заметив просительный взгляд, "братец" не стал жмотиться и выдал продолговатую бронзовую денежку. Ха! Теперь держите меня семеро! Сухие фрукты, орешки, унылые моти и вагаси отпали сразу, а вот мармелад совсем другое дело.

– Здрасте, дядюшка! Ёкан, пожалуйста, - сколотив застенчивую улыбку, я протянул плату и ткнул в большую прозрачную конфету в виде мандарина.

И дедуля меня понял!

– Хорошо, как скажешь.

Йу-ху! Это победа!! Я могу говорить не только с Какаши.

Монета оказалась не самой мелкой - мне упаковали не только выбранный мандарин, но ещё кусок ярко-красного ягодного рулета, зелёную чайную конфету и приложили блестящую сахарную палочку. Продавец сказал что-то вроде "кушай на здоровье". Я поблагодарил. На том и разошлись.

Шиноби встретил меня очередным задумчивым взглядом. С таким выражением "братец" смотрел каждый раз, когда видел что-то, не укладывающееся в образ мальчика из подвала. Он не расспрашивал, понимая, что ограниченный словарный запас превратит ответ в невнятную клоунаду, но явно подмечал странности.

Что делать, если мне устроят полноценный допрос, я до сих пор не придумал, надеясь на такой фактор, как "авось пронесет".

Хатаке Какаши и Сёши в деревне

Деревня Шелкопряда, по меркам мелких стран, считалась зажиточной, и придорожная гостиница-рёкан была тут вполне приличной. У прислуги я выяснил, что для господина Хигучи оставлено послание - а это значило, что свою команду я не застал.

В комнате, прочитав записку, узнал, что ребята обшарили свои участки, никого не нашли (что очевидно) и встретились здесь. После трёх дней ожидания Тензо приказал возвращаться в Коноху, не дожидаясь блудного капитана.

Разумно. Пройти по моим следам было практически невозможно.

Ладно, доберёмся сами. Самочувствие уже добралось до отметки "сносное", и сегодня я без особого напряжения держал сразу два Перевоплощения. Использовать дзютсу ночью не получится, но врасплох меня не застанут, а значит, можно рискнуть и переночевать среди людей. Очень уж хочется нормально поесть, отмыться и утром докупить продуктов.

Служанка принесла чай, пообещав скорый ужин. Я заказал чистое офуро на самый поздний вечер, чтобы не толкаться с другими постояльцами, бросил плату ей в рукав и спровадил. Не стоит лишний раз показывать мелкого людям.

Мой подопечный времени даром не тратил: мурлыкая очередную песенку без слов, налил себе чаю и вытащил купленные конфеты. Число вопросов, которые мне хотелось задать Сёши, не уменьшалось, а росло день ото дня. Я не стал выяснять, кто научил его ухаживать за ранеными, петь, свистеть, готовить еду, мастерить простые предметы, рыбачить и пользоваться деньгами. Не спросил, почему его физическая сила приближается к силе взрослого, пусть и нетренированного человека. Но чакра?! Впервые слышу, чтобы четырёхлетка мог её передавать. Пусть слабо и неустойчиво, но всё же. Необходимые упражнения занимали примерно три месяца у взрослого тренированного шиноби. У ребёнка должно уйти вчетверо-впятеро больше времени. Когда же он начал обучение в таком случае?

– Сёши-чан, а как ты научился передавать чакру?

Мелкий выпучил глаза и торопливо запил откушенный кусок.

– Научился передавать? Чакру? Сёши?

Я уже знакомым нам обоим жестом поставил большой палец в центр ладони. Малыш понял вопрос и задумался.

– М-ммм...

– Ты какие-то упражнения делал? Учился?

Если сейчас начнет изворачиваться, то в Коноху отправится связанным и в рюкзаке.

– Учился, да, - мелкий солидно покивал.

Неожиданно! Но... посмотрим.

– Покажешь мне?

Сёши сожалеюще покосился на недопитый чай, поставил чашку и вышел на середину комнаты. Встал в расслабленной позе. Прикрыл глаза, успокоил дыхание, сделал небольшой шажок левой ногой в сторону, подобрал копчик, колени слегка согнул - самая простая стойка. Руки плавно потекли навстречу друг другу, сцепились в замок. И дальше медленно, без пауз, одно движение за другим... дыхание выверенное и равномерное, соединённое с жестами. Первое движение, второе, третье...