Сёши

Хусанака паниковал:

– Молодой господин, Хатаке-сан! Позвольте, моя жена тут приберётся!

– Не. Я сам.

Есть у меня верная примета - вселяясь в новое место, надо в нём пару раз поспать, приготовить и съесть еду, прибраться своими руками и разложить вещи - тогда жилище признает владельца. А пока не сделаешь, дом так и останется чужим, будет пинать углами и ступеньками, доставать плохими снами и ночными скрипами... Прибрать огромный домище я не потяну, но кухню точно осилю.

Упрямый слуга не позволил мне пахать в одиночку и тоже подвязал рукава.

Кухня оказалась на удивление неплохой. В какой-то момент тут приложились опытные женские руки, но потом власть захватили мужики. Все ножи были заточены острее некуда (хоть брейся), зато плита и посуда убиты в хлам: замызганные, исцарапанные, покрытые нагаром... Половину вещей проще сразу выкинуть, чем привести в порядок.

Зато на полке посудного шкафа аккуратно завернутая в плотную ткань стояла деревянная коробка с тремя чашками-яноми самого раритетного вида. Сняв крышку, мы с Хусанакой переглянулись и почтительно поцокали. Судя по чайной патине, лет этим посудинкам не слабо за двести - я такие только в музее керамики и видел. Даже не подозревал, что семья Хатаке настолько древняя. Мне почему-то казалось, что клан возник уже здесь в Конохе, но бока каждой чашки красноречиво украшали алые ромбы.

Покончив с уборкой, мы разложили продукты и начали обсуждать меню. Ну, как обсуждать...

– Хатаке-сан, стряпня это женское дело...
– причитал Хусанака, который хотел взять готовую еду в ресторане.

Впрочем, он быстро одумался и послушно покупал всё, на что указывала моя рука. Даже спиртное! Ха! Вот что значит сословное общество. Настоящий бальзам на истерзанные детские нервы!

– Пф-ф!
– я презрительно фыркал на очевидные глупости.

Сексизм и дремучие предрассудки! Спор о том, кто лучший повар - мужчина или женщина, француз или японец - давно пора выбросить в помойку. Ответ лежит в области таланта и вдохновения. Сейчас покажу класс!

Хатаке Какаши, дела и разговоры

Во исполнение своих вчерашних обещаний я сбегал на процедуры. Могуса-сенсей брюзжал, но больше по привычке, моё восстановление шло даже быстрее обычного. Я его успокоил - сказал, что с этого дня буду лечиться в общем госпитале. Забрал личное барахло из хранилища, и с некоторой внутренней дрожью (четверть жизни в АНБУ, как ни крути) толкнул дверь мастера фуин.

Однако всё прошло очень буднично. Разглядывая своё плечо без привычной печати, я даже не знал, чего больше чувствую: неуверенности или облегчения?

Плюнул. Не о том думаю.

Отнёс новое назначение в штаб, потрепался с Нара Шикаку и выслушал пару историй о малолетках. Если верить Шикаку, мне достался какой-то неправильный. Об этом я уже догадался, теперь надо придумать, как изменить его поведение, чтобы оно меньше бросалось в глаза. Сходил в канцелярию. Оформил документы на наследника семьи. Чтобы не таскаться дважды, пересыпал несколько монет в рукав какого-то мелкого чернилки и вскоре забрал идентификационный жетон для Сёши.

В специальной службе заказал ремонт и уборку дома.

А дальше начались сложности. Спасибо Нара, - предупредил, что сплетни об усыновлении уже просочились. Рыжий подлец оттоптался по моей репутации двумя ногами. С лёгкого языка Санты все знакомые уверились - я притащил в Коноху своего внебрачного сына. Теперь их интересовали скабрезные подробности моих постельных похождений и, разумеется, имя несчастной брошенной девы.

В результате такой диверсии, в общежитие я пробирался, как в осажденную крепость. Двери и окна моей несчастной квартирки караулили изнывающие от любопытства шиноби, а коридор и холл перекрывала прогуливающаяся парочка бездельников - Митараши с Ямаширо. Я вычислил момент, когда эти голубки будут дальше всего, и проскользнул внутрь в унылой личине Гекко Хайяте. В последний момент, вспомнив про неплохое чутьё Ямаширо, скрыл запах. Не останавливаясь просквозил мимо своей двери, постучал к Тензо и без лишних разговоров затолкал хозяина внутрь.

– Сэмпай!

– Тихо, не голоси. Я по делу.

На одном из моих кресел стояла печать Замены, а расстояние до комнаты Тензо было как раз подходящим. Повесить иллюзию на окна и тихо собрать вещички - плёвое дело. Сложив барахло в два больших рюкзака, мы закинули ключи коменданту и смотались через подвал.

Приятель никак не мог поверить в мой "легкомысленный" уход из АНБУ и пытался выудить подтверждение сверхсекретной миссии, из-за которой мне пришлось пуститься в катавасию с ребёнком. Ей богу, иногда шиноби пересаливают со своей подозрительностью! Неужели всё, что мы делаем, обязано иметь двойное дно и быть одобрено свыше? И это я ещё Гая не встретил! Представляю, какое безумное объяснение происходящему выдумает мой "вечный соперник".

Так, за разговорами, добрались до дома. Тензо явно рассчитывал, что его пригласят поболтать за чашкой чая, но на сегодня у меня оставалось ещё одно последнее дело, нетерпящее лишних свидетелей. Забрав вещи, я виновато улыбнулся.

– Прости, в гости пока не зову, там внутри настоящий хлев.

– Ничего, сэмпай. Увидимся!
– напарник не слишком огорчился.

– Спасибо за помощь!

Мелкий нашёлся в кухне. Хусанаку он сплавил и сонно клевал носом над чаем и книгой. Зато кухня отмыта дочиста и наполнена вкусными запахами.

Еда - беспроигрышный способ отвлечь усталого шиноби от лишнего любопытства. Героически сопротивляясь требованиям живота, я понаблюдал, как Сёши листает учебник. Сначала разглядывает картинки и слоги, потом выписывает знаки пальцем на столешнице.

– Я вернулся.

– Какаши-сан!

Книга была немедленно забыта. Теперь у мелкого есть компания, на которую можно вывалить бессвязный поток впечатлений от сегодняшнего дня и задать два десятка вопросов. Пока я мыл руки, Сёши поспешно накрывал на стол.

Интересно. Движения такие непринуждённые, словно мы каждый день ужинаем вместе. А вот еда непривычная. Напоминает ту, что готовят в стране Травы: мясо, суп, много овощей... и почему-то совсем нет риса. Не любит или не привык? Скорее первое.

Выбирая между цукунэ и забавным данго из мяса с сыром, я слушал корявый рассказ о походе по магазинам, и прикидывал, как лучше начать разговор с приёмным сыном. До этого момента Сёши всегда уступал, послушно выполняя даже очевидно неприятные приказы, но я почти уверен, что внешняя податливость - убедительная маска. Ему ведь как-то удалось не подпустить Санту к своим настоящим воспоминаниям. Яманака ни словом не упомянул происхождение умений, необъяснимых для ребёнка, выросшего в заточении.

Словно проснулся... и удрал. Много и одновременно ничего.

Мне бы не хотелось использовать допросные гендзютсу, но если понадобится - так и сделаю. Всё будет зависеть от ответов. Попробует юлить, я сам оттащу его на стирание памяти. Частичное или полное, как получится.

– Сёши, нам нужно поговорить.

Цепочки знаков пробежали по столбам и стропилам просторного зала, светильники мигнули, а воздух мягко толкнулся в уши. Недовольный ребёнок сглотнул и коротко зевнул, пытаясь восстановить слух.