Сесиль Родс и его время
Шрифт:
Южная Африка, казалось, была обречена на то, чтобы о ней вскоре совершенно забыли как о захолустье где-то на краю ойкумены. И. А. Гончаров в год рождения Сесиля Родса вынес приговор: «Здесь нет золота, и толпа не хлынет сюда, как в Калифорнию и Австралию». Но тут он не стал провидцем.
Произошло непредвиденное. Именно на Юге Африки были обнаружены крупнейшие в мире месторождения алмазов и золота, и притом очень близко друг от друга, на расстоянии каких-то двухсот пятидесяти миль. Этот феномен природы произвел на тогдашний Запад ошеломляющее впечатление, его даже назвали «вторым открытием» Южной Африки.
И ринулись туда сотни тысяч людей. Южная Африка стала для них, по словам Киплинга, «чудо-женщиной», женщиной «прекрасней всех, всех
Куда там Калифорнии и Австралии! Разве находили в их недрах столько богатств? То, что произошло на Юге Африки, превзошло даже самые фантастические мечтания горнорудного предпринимательства прежних времен.
Вот этот бурлящий поток и стал формировать личность Сесиля Родса.
Древние греки называли его «адамас» — несокрушимый, непобедимый, арабы — «ал-Мас» (наитвердейший). В Индии перед ним когда-то преклонялись как перед святыней. «Алмаз… Это свет солнца, сгустившийся в земле и охлажденный временем, он играет всеми цветами радуги, но сам остается прозрачным, словно капля» — так писал Куприн.
Почти две тысячи лет мир знал только индийские алмазы. «Кохинор», сверкающий в британской короне, знаменитый брильянт Орлова, украшение скипетра русских царей, «Шах», полученный Николаем I от персов как примирительный подарок после убийства Грибоедова, — все они родом из Индии.
Но вот уже сто с лишним лет слова «алмазы» и «бриллианты» больше ассоциируются с Югом Африки. Там найден самый крупный в мире алмаз — «Куллинан». Там добывают теперь больше всего ювелирных алмазов.
Даже бразильские алмазы ученые связывают сейчас с южноафриканскими. Согласно гипотезе о суперматерике Гондвана, Южная Америка примыкала когда-то к Африке, а месторождения бразильских алмазов — к южноафриканским. Во всяком случае бразильские алмазы по форме, окраске и другим признакам сходны с южноафриканскими.
Сколько преданий и выдумок рассказывали об индийских алмазах! Как не вспомнить «Лунный камень» Уилки Коллинза или «Алмаз раджи» Стивенсона.
А теперь наступила очередь южноафриканских алмазов обрастать легендами. Так снова и снова возникает молва о полумифических голубых бриллиантах, которые лежат на глубине 3700 метров в сейфах «Титаника», затонувшего в 1912 году из-за столкновения с айсбергом. Алмазы Южной Африки теперь и в приключенческих романах, начиная с Луи Буссенара, и в детективах, и в голливудских боевиках, и в популярных шлягерах.
Южноафриканские алмазы были открыты возле слияния рек Оранжевой и Вааля. Бурский фермер Ван-Никерк увидел однажды, как мальчик-готтентот на ферме его друга Якоба играет блестящим камушком. «Если хочешь, забирай его, пожалуйста», — сказал ему Якоб. После нескольких перепродаж этот алмаз приобрел за пятьсот фунтов стерлингов тогдашний губернатор Капской колонии. Было это в 1867-м.
Через два года Ван-Никерку снова повезло. Такой же «камушек», только намного большего размера, углядел он у местного знахаря-африканца. Ван-Никерк и тут не растерялся. В алмазе оказалось восемьдесят три карата. Ван-Никерк продал его перекупщику за одиннадцать тысяч фунтов, а тот — лорду Дадли за двадцать пять. Алмаз получил название «Звезда Южной Африки».
Слух об алмазах распространился по всему свету. Уже со второй половины 1869-го, но особенно с 1870-го Юг Африканского материка стал новым Эльдорадо для искателей наживы и приключений, для авантюристов всех мастей и калибров. В европейских и американских газетах замелькали названия трех бурских ферм: Де Беерс, Дютойтспан, Булфонтейн. И еще чаще — холма Колсберг. На равнине вокруг холма вырос поселок старателей.
В памяти людей тогда еще жива была калифорнийская золотая лихорадка — с тех времен прошло только двадцать лет. Кажется, о ней-то и говорили: «Самая опасная болезнь, какая только может поразить человека, это золотая лихорадка». Как
начинается эта эпидемия? В одной из книг по истории Америки рассказывалось: «Ремесленники побросали свои орудия труда, фермеры оставили урожай гнить на полях, а скот — околевать от голода, учителя забыли свои учебники, адвокаты покинули клиентов, служители церкви сбросили облачения, матросы дезертировали с кораблей — и все устремились в едином порыве к району золотых приисков. Деловая жизнь в городах замерла. Покинутые дома и магазины ветшали и приходили в упадок. Золотоискатели шли как саранча…» [21] Оказалось, что алмазная лихорадка не менее опасна…21
Beard C. and Beard M. The Rise of American Civilization, vol. I. New York. 1930, p. 610.
Южноафриканской алмазной горячкой заразились раньше всего не те, кто жил поблизости от обнаруженных россыпей. Африканцы, обитавшие в тех местах, даже представить себе не могли, сколько платили в Европе за прозрачные камушки. Да и бурские фермеры не собирались утруждать себя изнурительной старательской работой. Поселившись далеко в глубине Африканского материка, они давно уже оторвались от Европы, от всего европейского. Ван-Никерк со своим интересом к алмазам был среди буров исключением.
В район алмазных месторождений ринулись англичане, американцы, немцы, французы. Из Кейптауна и других обжитых европейцами мест Южной Африки. Издалека — из Европы, Америки, Австралии. Очень это пестрая оказалась публика. Среди них, говоря словами Киплинга, «старики и молодые, дезертир, убийца, вор». Были и люди, считавшиеся у себя на родине джентльменами. И они не видели для себя ничего зазорного в том, чтобы, окончив Оксфорд, взяться за кайло и бутарку, как лорд Солсбери, примкнувший к золотоискателям в Австралии. Это не помешало ему стать потом британским премьер-министром.
Были и романтики.
Мы, мечтатели, мечтали, задыхаясь в городах, О заморских светлых далях, о чужих краях…О том, что ждало мечтателей на алмазных копях, Киплинг не написал.
Первым испытанием оказалась дорога. И даже не плавание через океан, а путь по самой Южной Африке. Месторождения алмазов лежали далеко в глубине континента — за пределами Капской колонии и республик Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль, основанных переселенцами-бурами. Пробираться надо было сотни миль по пустынным землям, да еще с тяжелым багажом — на месте ведь ничего не купишь. Приходилось нанимать или покупать большие фургоны, в которые запрягали иногда по нескольку десятков волов — дорога была трудная, со скалистыми подъемами и спусками. По пути и, главное, в самом районе алмазных копей почти не было леса, негде было укрыться от палящего солнца. Как выдержать все это? И многие не выдерживали. Сколько? Никто не считал.
Поначалу большинство старателей составляли не наемные рабочие, а владельцы участков. В старательских поселках — никаких законов, никакой власти, кроме власти кулака или оружия, оказавшегося под рукой. Район алмазных месторождений считался ничьей землей — ни одно из европейских государств еще не успело захватить эти земли к началу семидесятых годов прошлого века, а с правами африканских народов тогдашняя Европа не склонна была считаться.
Старатели создали свою республику — «Республику алмазных полей» и свою власть — Комитет старателей. Его президентом избрали бывшего английского моряка Стаффорда Паркера, известного крепкими бицепсами. Недовольные избрали другой комитет с другим президентом. На вмешательство английских властей группа антибритански настроенных старателей ответила «восстанием черного флага» и подняла флибустьерский «Веселый Роджер».