Сессия в условиях Талига

Это замечательное ворчание исходило с моих уст, пока я перечитывал присланное из Надора письмо четвертый раз. Как тут не ворчать? Вот только настроился на участие в войне и подвиги, так нет, угораздило дядюшку написать о тяжелой болезни Мирабеллы. Она, может, уже поправилась, а я должен ехать обратно в замок и слушать нудятину про Талигойю? Нет уж, спасибо. Да и монсеньор обязательно поязвит. А я так старался быть хорошим оруженосцем все это время. Значит решено – остаюсь. Покажу письмо Алве, попрошусь на войну, он и не станет никуда меня отсылать.

Поэтому, отложив письмо, я сидел в библиотеке, поглаживал мохнатую спинку Энн и не давал ей это самое письмо есть. Странное дело: кормил я ее досыта, но на бумагу покушается. Зубки чешутся или авитаминоз нагрянул?

– Господин Ричард, – вошедший слуга протянул мне записку.

Развернув ее, я вздохнул. Беда не приходит одна – пришел Реджинальд и просил о немедленной встрече. Ладно, прорвемся. Заодно познакомлю “кузена” с крысой, а то они же еще не встречались. Посадив животинку в карман, я бодрым шагом покинул особняк. Так глубоко задумался об крысином авитаминозе, что даже плащ не накинул. А на улице прохладно... По дороге на место встречи я понял, что проморгал важную деталь: меня собрались везти к Штанцлеру. Блииииин. Оказывается, авитаминоз вредит не только крысам. Но тут я увидел Реджинальда на углу улиц Святого Робера и Речной, рядом с каретой.

– Не кусаться, – строго наказал я крыске, погладив карман.

– Здравствуй, Дикон, – Реджинальд выглядел взволнованным и подавленным.

– Привет. Зачем я нужен кансилльеру? – уточнил я хмуро. Этот старикашка уже начинает действовать на нервы своими поползновениями в мою сторону.

– Попрощаться. Ты ведь уедешь домой.

– Я останусь и поеду на войну. Не хочу отсиживаться в Надоре.

– Ладно, – “кузен” развел руками, беспомощно глядя на меня, – садись в карету. А я поеду на лошади. Ой.

Последнее восклицание было вызвано появлением высунувшейся из кармана крысы. Усмехнувшись задорно, я сел в карету. И тут же от хорошего настроения не осталось и следа – там находился эр Август. Господи, за что?.. Он еще мне руку на плечо положил. Терпение, Сергеев, терпение. Может, узнаешь что-нибудь новое. Вздохнув, я посмотрел на Штанцлера с горестью.

– Дик, – старый и больной человек воспринял этот взгляд по-своему, – тебе лучше уехать в Надор. Когда Алва провалит Варастийскую кампанию и сбежит в Кэналлоа, ты вернешься, чтобы служить Ракану.

Эээ… Чего?

– Будет замечательно, если Оллары проиграют эту войну. Начнутся голод, бунты, убийства и грабежи – тогда короля и кардинала сметут, а мы, талигойцы, сможем возвести на трон истинного государя. Понимаешь?

Понимаю, но от этого очень мерзко. И хочется горько смеяться. Этот сморщенный “гусь” хочет возвыситься за счет простых людей – потрясающая подлость. Но ведь не скажешь этого ему в лицо, да я и не хотел особо разговаривать с этим человеком. Просто сидел и смотрел отсутствующим взглядом перед собой. А крыса мирно прикорнула в кармане. Жаль, я бы не отказался, если бы она тяпнула за палец эра Августа.

– Теперь ты понял, почему должен вернуться? Будет неприятно и глупо, если тебя случайно убьет бириссец. Нет, Дик, предоставь “навозникам” гоняться за “барсами” и поезжай домой. Уверяю тебя, передышка будет недолгой. И дай мне слово до времени не влезать ни в какие мальчишеские проделки, даже если тебе очень захочется. Ты себе такой роскоши позволить не можешь.

Хочу и могу! И позволю! Единственное, что я не могу – это позволить управлять собой Штанцлеру. Я не верю его странным доводам. В истории я разбираюсь хорошо, в политике – нет, но знаю одно: такие хитрые подстрекатели всегда оставались в стороне и таскали жар из огня чужими руками. Я же этими руками быть не собираюсь.

И с такими геройскими мыслями я отправился домой. Уже пешком – сказал, что хочу прогуляться и побыть в одиночестве. Окинув недоверчивым взглядом мою тощую дрожавшую от холода фигуру, Реджинальд вздохнул и спорить не стал.

– Вас ждет монсеньор, – сообщил мне какой-то молодой человек в военной форме, едва я вошел в особняк.

– Угу.

Только бы не отослали прочь и только бы Рокэ Алва не проиграл войну… Мне, как эр, он понравился. Не донимает глупостями, дает деньги на развлечения, угощает вином. Мечта, а не эр! Ой, чуть не грохнулся, поднявшись по лестнице. Дурная голова ногам покоя не дает.

Дверь в кабинет была распахнута – значит не имело смысла топтаться рядом с ней, да и Рокэ меня сразу увидел.

– Здравствуйте, юноша, – поприветствовал меня Рокэ, разбиравший какие-то бумаги. – Заходите. Я тут получил письмо от вашего опекуна.

Так быстро? Я подошел к столу и машинально высадил из кармана некстати пробудившуюся крысу. Та обнюхала пару бумаг на столе Алвы, осталась к ним равнодушна и принялась чистить усы.

– Кто он вам по родственной связи?

– Дядюшка, – брякнул я невпопад.

– А, понятно. Он знаток старомодных выражений, я вам скажу. Я и слов-то таких не знаю. Юноша, скажите мне честно. У вас что-нибудь болит?

– Нет, я полностью здоров.

– Расстроились из-за грядущего возвращения в отчий дом?

– Да, – признался я, поникнув. – Не отсылайте меня туда, пожалуйста.

– И не собирался, – маршал прикрыл глаза ладонями на миг, а потом резко их отнял, – готовьтесь, завтра мы выезжаем. Своего жеребца оставьте все-таки в конюшне. И следите за крысой, чтобы потом не пришлось бегать по степям за ней.

Конечно, мне бы и в голову не пришло оставить Энн здесь, все-таки она привыкла ко мне и уже не щелкает зубами, когда пребывает в плохом настроении. А лошадку, что подарил мне Рокэ, зовут Сона. Сестрица Моро. Отлично, надеюсь, норов братца ей не передался.

– Монсеньор... – я собирался поблагодарить этого прекрасного человека, но меня остановили жестом руки.

– Подождите. Я сейчас вас познакомлю с тремя молодыми людьми благородного происхождения. Они неплохие товарищи, кроме одного. Но не обращайте особого внимания на него. Скажу вам по секрету: он ужасен.

====== Глава 22. Как слушать чужие разговоры ======

Стоя на террасе, я смотрел в чистое голубое небо, радовался жизни, любовался природой Тронко и молился. Молился о том, чтобы здесь меня не нашло ЭТО. Которое ещё Жиль Понси называется. Я до этого момента считал, что ничего хуже нашей преподши истории быть не могло. Так вот. Я ошибался. Нашлось такое чудовище, что страшнее всех зачётов.

И ладно бы просто сочинял стишки, сидя в уголке, так он их ещё и декламировал! Стихи были ужасными, а те, кому не везло стать его жертвами, довольно быстро убегали. Как это не печально, среди оных оказался и я...