Сети дьявола

— Очень интересно, — сказал Грингалл, — Ну, а что вы сделали потом?

— Пару минут я стоял в салоне и курил, — ответил Каллаган, — Было ясно, что произошло. Потом я спустился с яхты и подплыл к пристани. Сперва я решил заехать в Баллинггон и сообщить в местную полицию, но потом подумал, что это дело больше годится для Скотланд-Ярда. Не так ли?

Он улыбнулся Грингаллу.

— Поэтому я позвонил в Скотланд-Ярд. Я не назвал себя потому, что, честно говоря, не хотел быть свидетелем полиции. Сперва хотел посмотреть, как будут развиваться события.

Грингалл выбил погасшую трубку и начал снова набивать ее.

— Это уже кое-что, Слим, — сказал он. — Хотя эффект слабей, чем я надеялся. Естественно, я рад узнать, кто был на яхте, потому что это означает, что защита не собьет нас с пути.

— Верно, — согласился Каллаган. — Так вы собираетесь действовать?

— Да, — ответил инспектор, — завтра.

Каллаган встал. Он взял шляпу и направился к двери.

— Конечно, Грингалл, если вам нужны мои показания, я готов их дать, — сказал он, — Мое заявление не даст никому ничего — ни защите, ни обвинению. Я только нашел их, вот и все, что мне известно.

Грингалл кивнул.

— Верно, Слим. Я думаю, что вы нам больше не понадобитесь.

Каллаган уже взялся за ручку двери и вдруг снова заговорил:

— Есть одна маленькая деталь, Грингалл, — сказал он. — Конечно, я бы не пришел к вам, если бы это могло повредить моему клиенту. Но вы знаете меня, я всегда пытаюсь быть честным с вами.

— Черта с два, — сказал инспектор, — Я знаю девиз фирмы Каллагана.

— Я вам его не говорил, — сказал Каллаган. — Ну, и как он звучит?

— Насколько я понимаю, вашим девизом всегда были следующие слова: «Мы должны выиграть дело любой ценой, а потом пусть кашу расхлебывают черти». Я не могу сказать, что эти слова подходят приличному человеку, уважающему законы. Но я всегда стараюсь видеть лучшее в человеке.

— Я тоже, — сказал Каллаган. — Я внимательно слежу за вашей карьерой, Грингалл, и, между нами говоря, думаю, недалеко то время, когда вы станете старшим инспектором. И я всегда считал вас своим другом.

— Спасибо, Слим, — сказал Грингалл. — Вы заставляете меня краснеть.

— Да, еще одно. Насчет вашего завтрашнего визита к Уилфриду Ривертону в больницу. Я был бы рад, если это не затруднит вас, чтобы вы сделали это в субботу утром…

Он замолчал, увидев выражение лица Грингалла.

— Я вам объясню, почему прошу об этом… Я думаю о миссис Ривертон. Она милая женщина. После смерти полковника и при теперешнем положении молодого Ривертона ей очень тяжело.

Он подошел к столу Грингалла, пристально глядя на него.

— Я увижусь с ней завтра утром, — сказал он. — Думаю, что я откажусь от этой работы. Больше сделать я ничего не смогу, и я это знаю. Но я хотел бы предупредить ее, что вы собираетесь обвинить Простака. И было бы лучше, если бы это исходило от меня… Понимаете?

— Понимаю, — сказал инспектор. — Вы поедете к ней и откажетесь от работы. А потом, получив от меня много ценной информации, вы можете найти другого юриста, настоящего юриста, а не этого дурака Гагеля. И снова взяться за это дело.

— Ну так как, Грингалл?

Инспектор откинулся на спинку кресла и сказал:

— Согласен. Ривертон в больнице так же под стражей, как и в тюрьме. Там он в безопасности. Во всяком случае, завтра я могу заняться другими делами. А предъявить обвинение я успею и в субботу утром.

Каллаган благодарно улыбнулся. — Большое спасибо, Грингалл, — сказал он. — Я всегда знал, что вы настоящий друг. Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.

12. Выход Генни — уход Гении

Каллаган встал из-за стола и подошел к окну. Он смотрел на отражение уличных фонарей в мокром асфальте. Он взглянул на часы. Шесть часов.

Он вернулся к столу, закурил сигарету и позвонил Эффи. Когда она вошла, он проговорил спокойно:

— Кто-то убил Келлса.

— Боже мой! — прошептала Эффи. Она смертельно побледнела.

— Я жду, что сообщения об этом появится в газетах завтра утром или, в крайнем случае, вечером. Как только ты увидишь сообщение в газетах, позвони Грингаллу в Скотланд-Ярд. Я надеюсь, что к тому времени баллингтонская полиция отвезет тело в морг. Скажи Грингаллу, что я буду признателен ему, если он разрешит как можно скорее похоронить его. Понимаешь?

Она кивнула.

— У Келлса никого нет, — продолжал он. — По крайней мере, о нем некому позаботиться. Отец где-то в Штатах. Сама поговори с гробовщиком. Пусть сделают все как нужно и дадут лучший гроб. Потом пошли заметку в пару американских и канадских газет. Текст такой:

+++

"В память Монтегю Келлса, бывшего сержанта Королевской канадской конной полиции, бывшего старшего оперативника Трансконтинентального детективного агентства Америки и первого заместителя Руперта Патрика Каллагана из «Детективного агентства Каллаган» в Лондоне, который умер от раны, полученной при исполнении служебных обязанностей ночью в понедельник 19 ноября…

Ближайшие родственники могут обратиться к юристу «Агентства Каллаган», Чарльз-стрит, Беркли-сквер, Лондон, Англия, за подробной информацией и причитающимся покойному гонораром".

+++

Эффи кивнула.

— Это ужасно, — сказала она, — он был таким милым… Жаль, что я часто ворчала на него. Каллаган усмехнулся.

— Да, Монти был молодцом.

— Вы знаете, кто это сделал? Каллаган кивнул.

— Да, — сказал он. — Я присмотрю за этим делом. Она вышла. Каллаган услышал, как Эффи тихо всхлипывала, печатая его заметку. Он снял трубку и набрал номер «Желтой лампы».

Минуту спустя он разговаривал с Перруччи.

— Хэлло, Перруччи, — весело сказал Каллаган. — Ты ведешь себя по-прежнему хорошо, не так ли?

— Не ругайте меня, мистер Каллаган, — закричал он, — у меня опять неприятности.

— Вот как? — сказал Каллаган. — Что же случилось?

— Хуанита, — сказал Перруччи. — Она уходит от меня. Она не дала мне возможности подыскать ей замену. Сегодня она выступает последний раз. Черт возьми… Теперь у меня нет звезды.

— Да, это плохо, — сказал Каллаган, — ну ничего. Найдешь другую.

Он положил трубку и закурил новую сигарету. Он вышел из кабинета. Эффи крошечным платочком вытирала глаза.