Сеульский Подражатель

– Все… ты все вспомнил?

Ли Суин не отвечал.

– Подражатель – один из подозреваемых по делу об убийстве владельца караоке.

Хан Чжису вздохнула. Ухватившись за перила кровати, девушка сумела сесть на стул. Казалось, она из последних сил пытается сохранять спокойствие.

– У всех подозреваемых было железное алиби, – сказала она.

– Преступление – это совокупность отдельных действий. И если разобрать эти действия одно за другим, неопровержимое алиби может и рассыпаться. Это похоже на трюк фокусника.

– Что ты имеешь в виду?

– Вначале страховой агент напоил потерпевшего. И у него было алиби на время пожара, после того как они с ним расстались. Затем другой человек сообщил о пожаре, но его звонок фактически лишь не позволил огню распространиться и привести к другим жертвам. Но ведь целью был О Чжонтэ, владелец караоке-бара. На момент начала пожара и у него было алиби. Наконец, университетский профессор спланировал и осуществил это преступление. И у него также было железное алиби на момент начала пожара. Такое же, как и у О Чжонтэ на время пожара в караоке. Точно так же, как это делал О Чжонтэ в прошлом. Представьте, если бы все эти действия совершил один человек. Он наверняка не смог бы создать алиби, и его бы сразу арестовали.

– Хочешь сказать, что они сговорились вместе совершить преступление? Но какой у них мотив?

Детектив Хан задала очень простой вопрос. Ли Суин подумал о вопросах, которые он задавал сам себе. Она была толковым детективом. Инспектор дернул уголками рта, пытаясь улыбнуться, но из-за ожогов ему не удалось улыбнуться по-настоящему.

– Мотив же Ким Хёна, профессора университета, ясен, поскольку его дочь погибла в результате пожара в караоке. Также понятна и причина, по которой это дело попало в поле зрения Подражателя. Дело о поджоге просто закрыли, признав его обычным пожаром. Кроме того, способ совершения преступления был таким же – отсроченное возгорание, как и при пожаре в караоке. Возможно, двое подозреваемых по этому делу также связаны с другими серийными убийствами, совершенными Подражателем. Это часть головоломки, которую мы должны разгадать, детектив Хан.

– По-твоему, Ким Хён и есть Подражатель? Но ведь он не имеет никакого отношения к остальным делам. Мы можем предположить, что он убил О Чжонтэ, потому что его дочь погибла в результате пожара в его караоке, но других мотивов у него нет. И он никак не был связан с Ли Чжону и его убийством… – голос детектива снова зазвучал уверенно.

– Подражатель мог совершить серию убийств, чтобы скрыть свои истинные мотивы. Создать себе своего рода алиби.

– Что ты имеешь в виду?

– Представь, если бы Подражатель убил только владельца караоке-бара, чтобы отомстить за смерть дочери. Ему бы никогда не удалось ускользнуть от полиции, потому что мотив убийства очевиден.

– Ты хочешь сказать, что Подражатель совершил четыре убийства, не имевшие к нему никакого отношения, чтобы скрыть мотив мести за дочь?

– Члена твоей семьи убили, но никто не наказан. Подражатель прочувствовал это на себе после смерти дочери. Он совершил серию убийств, чтобы доказать законность своей мести и скрыть мотив преступления. Он стал палачом для убийц, которых отпустили, поскольку не смогли доказать их вину.

Хан Чжису не могла ни согласиться, ни опровергнуть предположение инспектора.

– А как насчет недавнего убийства Ли Чжону? После убийства владельца караоке-бара Ким Хён попал в поле зрения полиции. Он не смог бы убить Ли Чжону.

– Подражатель убил Ли Чжону до того, как попал в поле зрения полиции.

– То есть он убил Ли Чжону до того, как убил владельца караоке-бара? – ее голос был полон недоверия.

– Подражатель уже давно убил Ли Чжону.

– Что ты имеешь в виду… Мы совсем недавно были на месте преступления, – быстро заговорила детектив.

– Сцену убийства Ли Чжону воссоздали.

Хан Чжису изумленно молчала.

– Если бы это было настоящее место убийства, мы бы не ехали так долго. Если бы это было так далеко, юрисдикция была бы другой.

– Когда дело доходит до серийных убийств, совершенных Подражателем, есть вещи, которые имеют приоритет над юрисдикцией, – детектив Хан была загнана в угол и на ходу пыталась придумать оправдания.

– Перед тем как мы прибыли на место происшествия, кто-то остановил машину, вроде как для проверки, и спросил, являемся ли мы сотрудниками. Ты ответила, что мы из полицейского управления Сеула.

– Да, помню.

– Сначала я подумал, что это полицейские кордоны, выставленные для поимки Подражателя.

– А потом?

– На главных воротах учебного центра стоит пост охраны, и вопрос, который задали, – часть их стандартного протокола для въезжающих машин. Такие вопросы нет смысла задавать на месте преступления, если кордон выставлен с целью поймать преступника. Основываясь на расстоянии от этой больницы, могу предположить, что мы ездили в центр подготовки следователей.

Детектив не сразу смогла ответить. Она хотела нажать на экран телефона кончиком пальца, но остановилась.

– В конце концов, то, что ты сказал, – это всего лишь предположение. Может быть и так, а может и нет.

Из слов Хан Чжису он мог сделать вывод, что как минимум частично его выводы могут быть верны. Ли Суин понимал ее позицию.

– Голоса на месте преступления звучали очень громко. В квартире с низким потолком акустика будет другая, не будет эха. Я догадался, что фактический размер помещения был другим.

– Было ли что-то еще?

– Кроме того, кровь на месте происшествия не засохла. Запах крови был достаточно сильным. Складывалось впечатление, что кровь только что пролилась. Разве это не странно? К моменту нашего приезда прошло много времени, перед нами на месте работали эксперты. Как будто они специально разлили свежую кровь к нашему приезду.

– Но ведь причиной смерти стала потеря крови. Разве это не логично? – детектив Хан снова отреагировала как новичок без опыта.

Для взрослого человека весом семьдесят килограммов объем крови составляет примерно пять литров. Человек умрет, если потеряет больше двух литров. Даже если человек умирает от кровопотери, количество пролитой крови не такое большое. Тот факт, что он умер от кровопотери, не объясняет, почему кровь на месте преступления не засохла.

Когда теряешь зрение, обостряются другие чувства.

– Видишь вон то окно? – Ли Суин указал пальцем на окно больничной палаты. Детектив повернула голову. – Я могу различить свет, проникающий через окно. Мое зрение понемногу восстанавливается.

Хан Чжису, тяжело вздохнув, постучала по экрану своего телефона, останавливая запись их разговора.

– В помещении, где произошел инцидент, тоже было окно, – продолжал Ли Суин. – Но за окном была полная темнота. Окно, не пропускающее свет днем. Разве это не странно? За окном была просто стена. Дело не в том, что окно было закрыто, его в принципе нельзя было открыть.