Севастопольский бронепоезд

До войны девчата учились в фармацевтической школе, но не закончили ее. Когда враг ворвался в Крым, они пошли в военкомат и потребовали отправки на фронт. По молодости им отказали. Но девушки не хотели мириться с этим. Они своими глазами видели бомбежки, руины красавицы Ялты, трупы детей, женщин.

2 ноября вместе с отступающими воинскими частями они ушли в Севастополь. Шли по ночам, лесными тропами: фашисты бомбили все дороги.

В Севастополе Оля и Зора некоторое время работали в штольнях, помогали оборудовать подземный госпиталь. Там они и встретились с лейтенантом Зориным, который нередко заходил туда к раненому Косте Мегере. Девушки уже слышали о боевых делах «Железнякова», и они сразу же начали уговаривать лейтенанта взять их на бронепоезд. Тот отшучивался, но девчата были настойчивы.

Капитан Саакян вначале и слушать не хотел о том, чтобы зачислить их в экипаж, но под конец сдался.

Так семья железняковцев пополнилась еще двумя бойцами.

Бронепоезд стоял под парами в Троицком тоннеле. Когда стемнело, прозвучала команда, и поезд двинулся по новой ветке. На всем ее протяжении были выставлены дозоры. Путевые обходчики — пожилые севастопольские железнодорожники — встречали нас светлячками фонарей: путь свободен!

Вот и исходные позиции. Поезд сбавляет скорость. Теперь он движется медленно, бесшумно. Кругом стоит тишина, лишь слышится посвист ветра да постукивают колеса. Бойцы застыли на своих постах. Слева от нас, кажется, совсем недалеко, потрескивают выстрелы, короткими очередями постукивают пулеметы. Передовая не спит.

Низко нависло темное ночное небо. На земле светится рано выпавший снег, ставший уже серым от копоти. В пулеметные амбразуры со свистом врывается холодный ветер. Стволы орудий, минометов и пулеметов наведены в сторону врага. Приглушенно звучат команды.

У пулеметов — в полной готовности вся команда. Рядом со мной — Шапошников. У него строгое и решительное лицо. Ни тени растерянности или страха.

Наклоняюсь к нему:

— Ну, как, не страшно?

— Нет, товарищ старшина, не страшно. Скорее бы бить врага.

И сразу же после его слов громко прозвучала команда:

— Левый борт, огонь!

Грохот орудий разнесся над степью. Бронепоезд обрушил на врага сокрушающий удар.

Прямо впереди вспыхнул фашистский прожектор. Приказываю Шапошникову погасить. Несколько очередей, и прожектор слепнет.

Залпы следуют один за другим. Подали свой могучий голос артиллерия и минометы первого сектора обороны. Вражеский передний край весь в огне.

Придя в себя, немцы открывают беспорядочную стрельбу, выдавая свои огневые точки. Нам того и надо. Сразу же по вспышкам бьют наши пушки и пулеметы.

В стане врага пожары. Их зарево осветило местность, помогая нам вести бой. Но и противнику нас видно. Его снаряды падают все ближе и ближе. Ярким светом освещают местность вражеские ракеты. Над нашими головами проносятся цветные пунктиры трассирующих пуль. От взрывов снарядов звенит в ушах.

Увлеченные боем, железняковцы не сразу заметили, как вспыхнула бочка с горючим на балластной площадке. Горящая жидкость разлилась по всей платформе, и та заполыхала факелом, демаскируя бронепоезд.

Немцы открыли ураганный огонь. Нужно как можно скорее уходить с опасного места.

— Полный назад! — приказывает командир машинистам.

Мчимся на всех парах. А платформа горит. Никто не догадался отцепить ее вовремя, а сейчас, на полном ходу, это уже невозможно.

А взрывы грохочут справа и слева.

— В укрытия! — приказывает командир.

Все попрятались в казематы. Но нет, не все. Никто не видел, как младший лейтенант Андреев прыгнул на горящую площадку. Сбросить бочку он уже не мог, да и не было смысла. Свесившись с платформы, сделал попытку разомкнуть сцепляющее устройство. Ценой нечеловеческих усилий он добился этого. Но дорога вела под уклон, и отцепленная платформа продолжала катиться за бронепоездом.

Снаряды падали все кучнее. Один из них попал в угол башни первой бронеплощадки. Нас так тряхнуло, что все подумали: летим под откос. Нервы у всех были напряжены до предела. Но катастрофы не произошло.

Еще несколько километров, и поезд выйдет в безопасное место. А сейчас останавливаться нельзя. В стереотрубу за действиями Андреева внимательно следит командир. Да и так хорошо видно, как он мечется по платформе, отбиваясь от огня. Одежда на нем дымится. Вот он что-то поднимает и сразу же бросает на платформу: раскаленный металл обжигает руки. Снова поднимает. Мы догадываемся: это тормозной башмак.

Младший лейтенант перевешивается с платформы. Не достать! Тогда он откладывает башмак и хватает все, что попадается под руку: ломы, кирки, лопаты. Бросает их под колеса. Платформу, конечно, так не остановить, но ход ее замедляется.

Схватив тормозной башмак, Андреев спрыгивает на насыпь и сует его под колесо. Платформа с грохотом налетает на препятствие, встает дыбом и валится набок. С нее скатываются запасные рельсы и шпалы — и все это, раскаленное, дымящееся, рушится на младшего лейтенанта.

Мы стоим потрясенные: погиб наш отважный друг…

Но он не погиб. Падая, Андреев попал в канаву. Она и спасла его. Наши разведчики, оказавшиеся поблизости, вытащили Андреева из-под груды рельсов и шпал, сорвали с него тлеющую одежду. Младший лейтенант был без сознания, весь в ожогах.

Примерно через километр бронепоезд остановился. К месту падения платформы побежали Головенко, фельдшер Нечаев и еще несколько бойцов. Они-то и встретили разведчиков, которые бережно несли Андреева.

Всех нас до глубины души взволновал поступок комсомольца Павла Андреева. Человек о жизни своей не думал, спасая бронепоезд, своих товарищей. Придя в себя, он первым делом спросил, как мы вышли из-под обстрела. Моряки горячо благодарили его за самоотверженный поступок, а он даже не захотел слушать слова благодарности:

— Да бросьте вы! Каждый из вас поступил бы так же, будь на моем месте.

Ехать в госпиталь Андреев наотрез отказался, остался на бронепоезде. И такая отчаянная жизненная сила оказалась в этом человеке, что он уже через неделю стал подниматься на ноги. Врач, который регулярно навещал его, не переставал удивляться:

— Вот она, молодость…

Спустя десять дней коммунисты бронепоезда единогласно приняли Павла Андреева в партию. Его представили к правительственной награде.

Глава XIV. Письма из тыла

Враг бросал на Севастополь все новые и новые силы, стремясь во что бы то ни стало захватить его, выполнить приказ гитлеровской ставки. Но все их попытки разбивались о мужество защитников города.

Гитлеровский план захвата Севастополя рухнул. Фашистское наступление было сорвано.