Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
– Да, мне известно о растущей изоляции южных штатов в торговле и в политике, – кивнул Брюнель. – Движение противников рабства в этой стране весьма активно, знаете ли. Что ж, если ваши намерения действительно серьезны, я покажу вам мои чертежи и расчеты, поделюсь всем, что знаю. Думаю, мне нет нужды говорить вам, что многие считают мой проект сомнительным. Мое творение – первый корабль в истории, который строится без ребер жесткости. Говорят, что он выгнется в середине, развалится на части…
– Я скорее соглашусь с вашим мнением, чем с критиками.
Инженер улыбнулся и принялся с пылом описывать конструкцию огромного четырехцилиндрового двигателя
– Вал гребного колеса будет весить сорок тонн. Это самая крупная кованая деталь, которую когда-либо делали…
Он говорил со все большим вдохновением, пока они шли под моросящим дождем.
На пустых сувенирных палатках сидели стаи ворон. Плохо закрепленные куски брезента хлопали на ветру. Рабочие верфи приветствовали Брюнеля со строительных лесов, но он почти не замечал этого, с каждой минутой говоря все увлеченнее и так быстро, что Купер едва успевал делать заметки в блокноте.
На маленькое скромное кладбище в Биконсфилде Купер привез всю семью. Дети не понимали, почему возле могилы какого-то Бёрка папа вдруг остановился и молча склонил голову. Но даже четырехлетняя Мари-Луиза безотчетно догадывалась, что это место имеет для него особое значение.
Разумеется, гораздо больше детей заинтересовал туннель под Темзой, монументальный проект, осуществление которого заняло девятнадцать лет. Брюнель закончил его уже после смерти своего отца, который и выполнял изначально все инженерные расчеты. Брюнель уже показывал Мэйнам модель своего знаменитого «стального червя» – первого в истории проходческого щита. Это была сложнейшая конструкция, сооруженная из чугуна и дерева и состоящая из двенадцати независимых секций, в которых могли работать одновременно тридцать шесть человек с кирками и молотами, раз за разом выбирая грунт со дна реки.
В пешеходный туннель они вошли со стороны Уоппинга. Это было холодное, зловещее место, и Юдифь не могла отвести взгляда от множества бездомных, сидевших или спавших вдоль стен. Но Купер, одной рукой прижимая к себе Мари-Луизу, а другой держа ладонь Джуды, видел лишь невероятную грандиозность этого сооружения.
– Если свободные люди могут делать такое, за каким чертом нужно вообще держать рабов? – прошептал он с сияющими глазами.
Посмотрев на мужа, Юдифь невольно вздрогнула. У него было такое вдохновенное лицо, словно он только что увидел Бога. Она сжала его правую руку, в которой он держал дочь, и едва не заплакала от щемящей любви к этому удивительному человеку.
На следующий день Купер и Брюнель собирались приступить к приблизительным подсчетам стоимости «Левиафана». Но Купер неожиданно отменил встречу, чтобы срочно заняться другим неотложным делом, на этот раз для Джорджа Хазарда.
Все началось с заголовка в «Мейл».
Статья была недельной давности. Газету они подобрали на вокзальной скамейке, чтобы завернуть в нее огрызки яблок, которые дети ели на обратном пути из Биконсфилда. Позже и огрызки, и газету Купер увидел в коридоре их гостиничного номера и собрался уже выбросить, как вдруг заметил крупные буквы заголовка: «БЕССЕМЕР НАМЕРЕН ПОЛУЧИТЬ ПАТЕНТ В АМЕРИКЕ».
Как человек, живо интересующийся изобретениями и изобретателями, Купер сразу узнал это имя. Именно Генри Бессемер придумал более совершенный способ получения литой стали для гладкоствольных пушек, и это новшество, внедренное при помощи и поддержке французского императора
Наполеона III, весьма пригодилось во время Крымской войны.Но что он хотел запатентовать в Америке? Ответ дали два коротких абзаца.
– Боже правый! Не может быть! – воскликнул Купер с интонацией, уже немного напоминавшей британскую.
Из гостиной вышла Юдифь:
– Что-то не так?
– Как раз наоборот! Вот, взгляни. Этот Бессемер заявляет, что нашел быстрый способ превращения чугуна в сталь и хочет получить американский патент. Интересно, знает ли Джордж? Я должен срочно все выяснить для него.
Так он и поступил, отменив для этого назначенную встречу. Для начала Купер занялся изучением старых газет, выискивая в них любые упоминания об открытии Бессемера. Кроме того, он написал изобретателю несколько писем с просьбой о встрече, но ответа ни на одно не получил.
– Неудивительно, – сказал ему Брюнель несколько дней спустя. – Бессемер утверждает, что его вынудили обнародовать открытие слишком рано.
– И как так получилось?
– Он имел неосторожность пошутить на эту тему в Ассоциации содействия развитию науки, а «Таймс» напечатала его слова.
– Когда?
– Кажется, в августе.
– Ну, так далеко я не заглядывал…
Купер отправил Бессемеру еще одно письмо, Брюнель тоже ему написал. Это наконец помогло, однако изобретатель сообщал, что сможет уделить Куперу не больше десяти минут.
Гений Брюнеля зачастую творил в умозрительной плоскости, его идеи невозможно было запатентовать, и он охотно ими делился. Изобретения Генри Бессемера носили совсем иной характер, воплощаясь во вполне материальные устройства или уникальные процессы, которые нуждались в обязательной юридической защите во избежание возможного воровства. При встрече Бессемер показался Куперу очень подозрительным, он словно видел в каждом человеке какой-то подвох.
– Это объявление было преждевременным! Я только раздразнил стаю волков. Они и так вечно грызутся между собой и бросаются на меня, чтобы присвоить мое открытие. Шеффилдские сталелитейщики высмеивают меня, да это и понятно. Чтобы получить небольшую стальную отливку из чугуна, им нужно две недели, и, если я смогу сделать пять тонн стали за полчаса, им конец.
– Но все-таки, мистер Бессемер, что вы можете рассказать о вашем процессе?
– Ничего. Я уже сказал все, что собирался сказать общественности или вам. Всего хорошего, мистер Мэйн.
Купер уже знал одну из причин враждебности Бессемера. С его процессом не все было гладко. Купер снова принялся рыться в старых газетах и нашел статью в «Таймс», в которой говорилось о том, какая полемика развернулась вокруг изобретателя. Все, что могло заинтересовать его друга в Лихай-стейшн, он тщательно переписал в блокнот.
Бессемер пришел к своему открытию, когда вместе с французским офицером и изобретателем Клодом Минье работал над проблемой вращения снаряда. Минье, как человек чрезвычайно любознательный, попутно интересовался и другими вопросами, в том числе размышляя о возможности замены чугуна, из которого в то время делались пушки, на какой-нибудь менее хрупкий материал. Результатом этих исследований и стал бессемеровский процесс, позволявший производить качественную сталь, а также все необходимое для этого оборудование: грушевидный конвертер, гидравлическое устройство для управления им с безопасного расстояния и так называемая воздуходувка для подачи обогащенного кислородом воздуха на жидкий чугун.