Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Звякнул колокольчик, и его тихий отзвук еще долго висел в воздухе, после того как дверь с шумом захлопнулась.

– Как вы, сэр? – спросила Мэгги.

– Все хорошо.

Купер тяжело сглотнул, понемногу успокаиваясь. Он просто не мог поверить, что минуту назад набросился на человека Дадли. Но когда угрожали его семье, он не мог думать ни о чем другом. Пусть знамена Конфедерации сгинут в забвении, пусть Джефф Дэвис и все остальные отправятся к праотцам – ему было плевать, лишь бы ничто не угрожало трем самым дорогим для него людям.

Этот неприятный эпизод очень сильно насторожил его, и не только по личным причинам. Только что ему было наглядно продемонстрировано, что исправить уже ничего нельзя, ставки слишком высоки и отчаяние по обе стороны игрового стола достигает предела. Он допил свой эль, заказал еще кружку, но настроение не улучшилось.

В переулке сгущались тени; пора было идти в церковь Святой Марии. Церковь стояла у реки, недалеко от верфи Лэрда и корабля, которого Купер еще не видел.

– Хотите, Перси пойдет за вами – на всякий случай? – шепотом спросила Мэгги, когда Купер уходил.

Ему очень хотелось ответить «да», но он отрицательно мотнул головой.

Всю дорогу он шел в сильном напряжении. Узкие улочки Беркенхеда были на удивление пусты для такого чудесного весеннего вечера. Купер то и дело оглядывался, но слежки так и не заметил.

Когда он подошел к церкви, готическому зданию в форме креста, построенному еще в начале века, из-за угла появился мужчина неприметного вида. Он сразу извинился за задержку и вкратце объяснил причины. Потом они вместе внимательно осмотрели все вокруг, но ничего подозрительного не обнаружили. Только после этого Купер снял шляпу и передал своему спутнику сложенный лист бумаги, после чего Ивенсонг сразу торопливо ушел.

Почти всю дорогу до причала Купер бежал, но все равно опоздал. Паром три минуты как ушел, и ему пришлось ждать следующего целый час. На пристани пахло пылью, колбасой и крепкими алкогольными парами, исходящими от какого-то забулдыги, спящего в углу.

Короткое путешествие в тусклом свете сумерек было уже не таким приятным, как предыдущее. Купер снова стоял возле поручней, видя перед собой не темную гладь воды и не город, отступающий вдаль, а прищуренные глаза над пышными усами и непрерывно жующие челюсти Марцелла Доркинга.

«Мы тебя остановим…»

В голове вдруг снова возник вопрос, который еще неделю назад вызвал бы у него отвращение и иронический смех. Но теперь…

– Сэр?..

– Что такое?

Купер вздрогнул, но тут же смутился; человек, подошедший к нему сзади, был матросом.

– Мы причалили, сэр. Все уже сошли на берег.

– О… Спасибо.

Он сошел на пристань и направился в сторону города, хмуро глядя перед собой и мысленно повторяя тот же вопрос, который больше не казался ему диким.

«Не купить ли мне револьвер?»

Глава 53

– Принимайте полк, полковник Бент.

Снова и снова он слышал этот приказ у себя в голове. Слышал, несмотря на грохот пушек в холодном воздухе воскресного дня; несмотря на выстрелы ружей и пушек, которые спешно выкатывали, чтобы защитить позиции; несмотря на крики боли и страха необученных парней из Огайо, с которыми он должен был держать оборону; несмотря на весь адский шум этого безумного апрельского утра.

«Принимайте полк, полковник Бент», – сверля его взглядом, сказал командир дивизии в штабе, расположенном рядом с маленькой церковью Шайло, через час после того, как они услышали первые далекие выстрелы, и после того, как вернулись патрули с подтверждением самых страшных предположений. Армия Альберта Сидни Джонстона действительно подошла с юго-запада, застав их врасплох.

Бент знал, что оказался в этом аду только благодаря неприязни командира дивизии. Генерал мог бы отправить сюда другого офицера, чином помладше, когда пришло донесение о гибели командира полка огайских новобранцев и его адъютанта. Но вместо этого он выбрал штабного полковника, с которым был предельно холоден с самой первой встречи.

Был ли на свете еще хоть один офицер, кому бы так не повезло с командиром? Бездарь, профан, солдафон до мозга костей, а прошлой осенью с ним вообще нервный припадок случился от страха перед Альбертом Сидни Джонстоном. Бент ни минуты не сомневался, что Уильям Текумсе Шерман просто сумасшедший. К тому же мстительный.

– Принимайте полк, полковник Бент. – После этого Шерман сказал нечто такое, что заставило Бента возненавидеть его так, как он мог ненавидеть только двух людей на земле – Орри Мэйна и Джорджа Хазарда. – И чтобы я не слышал, что вы там прячетесь за деревом и мечтаете об отпуске. Учтите, мне все известно и о вас, и о ваших вашингтонских связях.

Эти связи спасли его. По крайней мере, он так думал до сегодняшней субботы. В тот день, когда они вместе с Элмсдейлом сели на поезд, идущий на запад, он успел написать вежливое извинительное письмо адвокату Диллсу с последней мольбой о помощи. И когда прибыл в Кентукки, получил новое назначение, согласно которому ему надлежало с передовой отправиться на штабную службу к Андерсону.

Но потом, как это сплошь и рядом происходит в армии, командование неожиданно сменилось. Андерсон уехал, и на его место пришел Шерман, чей брат был влиятельным сенатором от Огайо. Может, этот безумец действительно что-то пронюхал или просто невзлюбил его, но Бент точно знал: Шерман только ждал удобного случая, чтобы расправиться с ним.

Всмотревшись сквозь дым, Бент понял, что худшие его опасения оправдались, – противник действительно готовился к новому наступлению. Грязный сброд в поношенных серых мундирах и неизменных шляпах «Харди» двигался в сторону пологого холма, на котором, прячась за деревьями и зарослями высокой травы, их ждал вверенный ему полк, состоящий из зеленых юнцов. Во время утреннего обстрела они даже застали федералов врасплох, потому что генерал Грант пренебрег созданием оборонительных укреплений, чем вызвал большое недовольство Халлека, придававшего огромное значение тщательной подготовке к бою.

Наконец Бент со страхом увидел, что атака начинается.

– Держите позиции, ребята! – крикнул он, заставив себя выйти из-за толстого дуба и поднести к глазам полевой бинокль, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось съежиться за деревом и закрыть голову руками.

Первая шеренга серых мундиров открыла огонь. Бент сморщился и снова прыгнул под защиту дерева. Серая толпа начала издавать дикие крики, которые уже стали отличительной особенностью всех атак конфедератов, хотя никто не мог бы сказать, когда это началось и почему. Бенту эти звуки напоминали вой бешеных псов. Вокруг засвистели пули. Слева от Бента стоявший на коленях солдат внезапно встал, будто его подхватили под мышки. Срезанная как бритвой часть его левой щеки улетела ему за спину, а в следующую секунду он повалился на спину, сраженный второй пулей, попавшей ему в голову.