Север

– Видите эту равнину, это небо, эту дорогу, этих людей?… все это тоскливо, не так ли?… вот и в России так же!.. тоскливо!.. до самого Урала!.. и дальше!

Конечно, мы все видели… одна деревня… яма… другая деревня… гуси… борозды… у нас, к счастью, был ориентир: колокольня, часы… девять часов!.. идем туда!.. неужели это и вправду бакалейная лавка?… она должна быть открыта… две… даже три собаки лают на нас… я вижу, эта широкая дорога огибает Цорнхоф целых два раза… она разветвляется у крайних хижин, а потом снова соединяется на краю деревни… дальше же идет совершенно прямо… уходит вдаль… эти пейзажи просто созданы для русской музыки, фанфар с колокольчиками… уходящие вдаль полки казаков… а с нас достаточно и одного колокола!.. вот и церковь!.. мы пришли! не то, что в Феликсруе, эта церковь не разваливается, она в превосходном состоянии… внутри полно ребятишек, которые занимаются уборкой, они на всех скамейках… а какой там шум!.. девочки, мальчики… ну они и развеселились!.. ведь пришли мы! наш приход их совсем не удивил! они сразу же предлагают нам немного поиграть… они встанут с одной стороны кафедры, а мы – с другой… в кого первого попадут метлой?… что ж, займемся уборкой!.. заодно и русский подучим… я слышу, среди них есть и русские, и боши… и еще поляки… все вместе… они играют в войну, но не в нашу… хотя сноровки у них достаточно!.. им хочется, чтобы мы присоединились к их войне… но сперва нужно выучить их военные крики… lourcha! lourcha! кажется, это относится к нам… я, в свою очередь, спрашиваю у них, где пастор… я обращаюсь к тем, кто говорит по-немецки… «он с пчелами!» с пчелами, это должно быть, возле ульев… мы уходим от них… и довольно поспешно… еще бы, они же в нас целятся… в ход идет все: метлы, ведра, щетки!.. мы им уже не нравимся, ведь мы не хотим с ними играть… дом священника, наверняка там, совсем рядом… действительно, очень чистенький домик, свежеокрашенный, все окна нараспашку… а в окнах маленькие девочки… веселые… все смеются… их спрашивают, где пастор… они нас понимают…

– Где пастор?

– У пчел!

– Там?… там?

Мы показываем на сад…

– Нет!.. нет!.. далеко! дальше!

Они моют дом пастора, пока те, другие, моют скамейки в церкви… но эти все же не такие агрессивные… они не бросают в нас ни щетками, ни метлами, хотя могли бы, ведь мы как раз под их окнами… их примерно по четыре на каждое окно… они спрашивают нас, не хотим ли мы зайти… о, лучше все же проявить осторожность! позже, в тюрьме, я познакомился с немецкими солдатами, которые воевали с русскими в лесах, в восточном Тродьеме, так вот, русские воспитывали из пленных девочек очень и очень опасных стрелков, элитных снайперов… они сидели высоко на деревьях и были обучены распознавать офицера с расстояния больше чем в две тысячи метров, даже если он был одет, как обычный солдат, во все белое… они его не пропускали! птаф! одной пулей, рраз! инстинктивно! у самок это в крови… у сук, естественно, тоже… узнают того, кто командует!.. возьмите тот же случай с Жанной д'Арк в Шиноне, ведь Карл VII тоже скрывался…

Но что касается кофе, то пока мы не нашли ни капли… мы осмотрели весь сад, груши… картофель… яблони…

– А пчелы далеко?…

– Да!.. да!.. ja! ja!.. далеко!.. далеко!..

Думаю, этот пастор вернется еще не скоро… ну а мы хотели всего-навсего выпить чего-нибудь горячего… конечно, неплохо было бы и Лили принести… мы прощаемся с этими малютками… у них у всех одинаково убраны головы… платочки завязаны под подбородками… очень смешливые крошки!

Сразу же за ангаром – большая вывеска… Tanzhalle!.. Дансинг… этот Tanzhalle закрыт!.. а внутри слышны удары молотка! сильные!.. и звуки пилы! и плюм!.. плюм!.. мотор… должно быть, там у них мастерская? наверное, нас уже кто-то заметил… дверь открывается… оттуда выходит какой-то bibelforscher… в рабочей блузе с желтыми и красными полосами, как и те, что у избы… они ведь не должны ни с кем говорить… а этот с нами прекраснейшим образом говорит… «чего нам надо?»

– Мы ищем какое-нибудь бистро!.. Wirtschaft! Wirtschaft!

Он предлагает мне подождать его начальника… кажется так?… а вот и он!.. это тот же, что был возле избы, мы только что с ним говорили!.. там он тоже командовал!.. Цорнхоф не такой уж большой, он быстро его обошел… он приглашает нас зайти…

– Но вот только, teufel! черт! кофе уже закончился! посмотрите сами!

Мы заходим в этот Tanzhalle… он показывает нам казарму… на полу солома, они все здесь спят, тридцать пять «отказников» и он… достаточно толстый слой соломы… мы спали на менее толстом, и не один день, а годы… а что касается кофе, то уже слишком поздно, слишком поздно, он показывает мне кофейник… мы говорим о том, о сем… а как насчет вшей?… их здесь нет…

– Verboten!..

Ну а пауки? полно!.. у нас тоже!

– Nicht verboten! пауки не запрещены!

Неподалеку мы видим станок… много станков… и инструменты!.. вот откуда шум мотора!.. здесь они обрабатывают стволы… я вижу, они вовсе не бездельники, сколько они навалили этих стволов вдоль всей дороги… эти «отказники» вполне отрабатывают свой суп! мы можем посмотреть их общий котел!.. рядом со спальней… в трех огромных баках что-то варится… мне предлагают попробовать… Ля Виге тоже… поварешкой… но там не просто пустая похлебка!.. там еще два гуся!.. мы сообщаем об этом эсэсовцу… на сколько потянут эти два гуся?… два… три кило! я понимаю, почему все эти работяги такие пузатые!.. где они их берут?… в полях!.. во всяком случае, это получше, чем суп Кретцеров!.. я думаю о Лили и о Бебере… хорошенькую прогулку мы совершили, зашли довольно далеко, но зато съели по полной поварешке… эгоисты! а как же Лили, Бебер? я не решаюсь… не решаюсь просить слишком много… хотя и думаю об этом!.. Ля Вига тоже… мы еще не настолько подружились с этим эсэсовским надзирателем каторжников и надо знать меру… а на этой кухне есть, чем поживиться!.. уверен, жизнь у них не сахар, они вкалывают, как роботы, но все же у них есть хавка… им лучше, чем на фронте, и лучше, чем нам… мы снова отправляемся в путь, мы много чего видели, есть, что обсудить… я вам говорил, что по обе стороны дороги стояли хижины, но на нас никто не смотрел… мужчины на фронте, а женщины в полях со своими ребятами… здесь только гуси и утки… посреди дороги лужи, мы в них хлюпаем… я уверен, что в этой деревушке должна быть какая-нибудь лавка… наверняка… или мы ее прошли?… нет!.. на одной из крыш, со стороны равнины, табличка… Wirtschaft… а, вот!.. зелеными буквами… удача!.. мы входим… здесь собираются работники с фермы, вокруг стоят скамейки… тепло… кирпичная печь… посредине… я вижу, что они топят торфом… а в глубине один столик, я его не сразу заметил, и прилавок… там тоже стоят рабочие… я их считаю… шесть!.. они говорят по-французски… и вдруг сразу начинают шептаться, глядя на нас… они знают, кто мы такие… и сразу же в наш адрес! «колла-бос!.. дерьмо!» будь то в Цорнхофе или на Холме, или даже в Медоне, тридцатью годами позже, репутация все та же!.. в сущности, это было бы даже забавно, будь у нас бабки, но отсутствие бабок многое усложняет… в конце концов, плевать, но есть ли здесь кофе?… я подхожу к прилавку… они толкают друг друга локтями… я смотрю на них… все они похожи друг на друга, правда, один более наглый и, кажется, более хамоватый, именно он обзывал нас «фрицами», наверняка, он и возглавляет местное «Сопротивление»… во всяком случае, здесь я вижу белый хлеб, масло, тартинки… они неплохо устроились… Fr"aulein!.. я тоже не теряюсь… какая-то мочалка с косичками… наверное, хозяйка?… увидев нас, она сразу смылась… потом снова появляется… nichts! nichts!.. для нас ничего нет! да, хорошенькое местечко! почти так же мило, как и в 18-м округе!.. замечательное место подыскал для нас наш Oberf"uhrer… тихий уютный уголок…

А кстати, интересно, где он сейчас? этот Харрас? наверное, где-нибудь в Лиссабоне, обжирается в поисках эпидемий! черная икра, портвейн, клубника со сливками… да уж, мимо такого не проскользнет ни один случай тифа!.. и в результате отважные бойцы благополучно покинут театр военных действий!.. мы получим какую-нибудь эпидемию! нет нужды ехать так далеко! она скоро начнется в Цорнхофе! и мы увидим, как эти крысоподобные барышни будут корчиться от микробов!..

Да! так и будет!.. а мы между тем так и остались с пустыми руками! конечно! еще бы! еще и осыпали ругательствами! стоит ли рассказывать об этом Лили?… нет! конечно!.. мы снова проходим мимо пустых хибар… слышен звук рожка!.. даже двух!.. в отдалении… я говорю Ля Виге: это сельский полицай, сейчас спросим у него!.. но где он может быть? а вот, в тупике между двумя крытыми гумнами, но он нас не видит… он трубит… рожок с тремя клапанами, извлекаются только три ноты, но на нем можно трубить что-то вроде тревоги… днем его слышно далеко… и ночью тоже… его, наверное, кто-то предупреждает… хотя телефонов ведь тут больше нет… мне кажется, он дудит просто из принципа… по его лицу не похоже, чтобы он что-то знал… просто это его работа, и он ее делает… ходит себе по улочкам… а что у него за униформа, каска с пикой образца «14-го года», типично прусская… широкая портупея из лакированной кожи, для его барабана… но мундира на нем нет, обычная рабочая блуза, рваная на локтях, и штаны в лохмотьях… его не особенно балуют!.. мне кажется, он в галошах, хотя непонятно, его ступни все облеплены комьями грязи, а выше – нечто, напоминающее сапоги… правда, мы тоже от него не сильно отличаемся, так что имеем полное право прогуливаться по Цорнхофу… мы смотрим на него… он устал, прислонился спиной к забору и больше не дудит… каска с пикой сползла ему на лоб… он посасывает кончики своих желтовато-белых усов…

– Скажите пожалуйста! скажите пожалуйста, Herr Landwehr! где здесь бакалея? Kolonialwaren? [110]

Он-то должен знать… он смотрит на нас, как будто пытается что-то вспомнить!.. но сперва он спрашивает нас…

– А где вы живете?

– У Rittmeister'a! там! там!

Мы показываем ему направление.

– Ach! ja! ja!.. franzosen!

Он в курсе, но настроен не враждебно! напротив, он готов нам все показать… бакалея?… да там же!.. как раз в нашем направлении! за второй!.. или третьей хижиной!.. он считает на пальцах… два… три… четыре… пять!.. нет, с нами он не пойдет!.. заблудиться невозможно… просто нужно быть повнимательнее… я говорю Ля Виге…

110

Колониальные товары (нем.).

– Внимание!.. если там кто-нибудь есть, ни слова!.. скажем, что нам надо, только когда останемся одни!.. может повториться то же, что и в бистро!

– Ты хочешь их тряхануть?

– Нет!.. но если пустить в ход обаяние!.. ты-то здесь зачем!.. с твоими глазами!.. давай! уверен, что там будет женщина!..

И действительно!.. я точно угадал, это была полная блондинка, и весьма недурная собой… сама же бакалейная лавка помещалась в большой хибаре, такой же, как и другие, только внутри было множество полок… вдоль всех стен… я видел точно такие же в Канаде, да и в Сен-Пьер-и-Микелоне [111] тоже… я не собираюсь изображать перед вами из себя великого путешественника, этакую «Мадонну спящих» [112] и даже в Камеруне в 18-м году… что-то вроде фактории, [113] ведь сейчас все, кому не лень, могут вот так, экспромтом на уик-энд, слетать в Кейптаун и обратно!.. и атмосфера в Нью-Йорке покажется вам гораздо скучнее, чем даже в Робинзоне… [114]

111

Путешествие Селина в Сен-Пьер-и-Микелон описано в его романе «Из замка в замок».

112

Роман Мориса Декобра «Мадонна спящих» вышел в 1925 году и пользовался бешеным успехом.

113

Свое пребывание в Центральной Африке Селин подробно описывает в романе «Путешествие на край ночи».

114

Робинзон – пригород Парижа, где очень любят отдыхать парижане. Там расположены небольшие ресторанчики с открытыми террасами.

Что касается фактории, у меня самого была такая же, в соломенной хижине, с кучей полок, это было в 17-м, у Мафеа, в Бикобимбо… трехэтажный домишко, который я выстроил с помощью местных столяров… кажется, они были антропофагами… хотя я ни разу не видел, как они ужинают… уверен, они промышляли пиратством… такие же грабители, как и «сынки» с улицы Жирардон, или же китайцы, которые не сегодня-завтра заявятся сюда… там у меня было много товара, не то что в Цорнхофе! кассуле, [115] рис, филе трески, набедренные повязки… а вот воды не было вовсе!.. болотная же вода – это не шутки… ваши кишки навсегда превращаются в компот… и стоит налететь урагану – пиши пропало… улетает все: полки, товар, подпорки из лиан, рис, бочки с табаком!.. все поставки от Джона Холдта и К^о разлетаются к чертям… вы грезите о ночах в тропиках! но там вас ждут лишь скорпионы, змеи и клещи… а всего остального вы можете лишиться навсегда!.. как и я своего скарба на улице Жирардон… стоит вам только обзавестись каким-нибудь барахлом… кстати, и в Копенгагене, в Дании, ничуть не лучше… правда, я не жил там настолько долго, чтобы узнать, что же последует дальше… но думаю, было бы то же самое… «Молодость забывается»… а вот я почему-то ничего не забыл, это доказывает и тот факт, что воспоминания молодости помогают мне заработать на жизнь… а вам, наверное, даже и рассказать не о чем, кроме какой-нибудь чепухи… так что болтайте себе за коктейлем и в отпусках! но раз уж мы сюда явились, то не будем отвлекаться… я уже видел полку с хлебом… «карточки»? она просит их у меня… я уверен, что Кретцеры, фон Лейдены, ландрат, эсэсовец Крахт и все барышни Dienstelle уже сговорились, и мы никогда больше не увидим наших карточек… там сгрудились примерно двадцать матрон, которые о чем-то судачат… покупая банку горчицы, кусок фальшивого сыра бри… все почти как на Монмартре, на улице Жирардон и позже, в Дании.

115

Кассуле – рагу из бобов с птицей или мясом, запеченное в глиняной посуде.

Благонамеренным обывателям очень важно получить свои бакалейные товары по карточкам… их внимание полностью поглощено этим занятием… и вдруг они замечают, что мы здесь и тоже чего-то ждем… паника! komm! komm! они хватают свои авоськи и детишек… komm! komm! только их и видели! Харрас никак не мог найти какую-нибудь чуму или язву, чтобы с их помощью закончить войну, а мы втроем сеяли вокруг себя такой ужас и панику, что просто невероятно… вся эта хижина… наполненная «колониальными товарами»… все эти хозяйки и их сопляки и трех секунд не выдержали, стоило нам появиться… все сразу выскочили наружу… пусто!.. вот какова была наша разрушительная сила! если бы Харрас прогулялся с нами по Восточному фронту, война, вероятно, тотчас бы остановилась… все армии, закусившие удила!.. исчезли бы в одно мгновение!.. как эти хозяйки… ноги в руки, натянули юбки на головы, чтобы никто их не узнал, и бежать…

Конечно, я согласен, на Монмартре было бы гораздо хуже, да те же «бешеные с Би-би-си» набросились бы на нас, чтобы разрезать на части, и еще перегрызлись бы за право забрать наши почки… кусочек печенки… унести домой в своих авоськах… о, такое вполне могло произойти!.. нисколько не сомневаюсь! неделька-другая… в Цорнхофе… на Монмартре… и у них просто начинаются эпилептические припадки… ведь даже и сегодня, через двадцать лет, я продолжаю получать письма с ужасными угрозами, а ведь тогда все эти личности еще не родились… но я уже привык, еще бы!.. кстати, как я заметил, письма с самыми злобными угрозами никогда не подписываются… в то время как на других письмах, от всевозможных поклонников, всегда стоит и имя, и адрес… ох уж эти славные любители автографов!.. забавно, но вполне возможно, что это именно они совсем недавно предупреждали вас, что придут и разрежут вас на кусочки, просто через неделю у них вдруг меняется почерк, и они внезапно осознают, что вы – настоящий гений… они проникаются этим до такой степени, что просто места себя не находят ни днем ни ночью от одной мысли о том, что эти отвратительные людишки вас все травят и травят… как если бы вы были последним отцеубийцей… построить этот мир было непросто, но еще сложнее устроиться в нем по-человечески… когда я об этом думаю, у меня невольно опускаются руки!.. однако там для нас все складывалось не так уж и плохо, мы остались наедине с бакалейщицей!.. я говорю Ля Виге…