Севера

– Да уж… - выдавил Хорин и на некоторое время замолчал, обдумывая услышанное.

– А еще что есть рассказать? – продолжил расспросы хозяин.

– Сейчас мы переехали в поселок на озере, у истока этой реки. Причем поселок был подготовлен заранее: стояло три абсолютно одинаковых жилых дома, с крытыми дворами и огородами, и склад с уклоном в сторону сельского хозяйства. Домов, конечно, на всех не хватило, но нашлись умельцы с прямыми руками из правильных мест, сейчас ставим новые дома, делаем свой кирпич, кладем печи.

– Понятно. А что дальше делать планируете?

Сейчас у Бородулина уже был готовый ответ на этот вопрос.

– Для начала, перезимуем. А с началом весны, как лед сойдет, будем запускать серьезные длительные экспедиции вниз по реке. Километров на двести, а, может, и на триста. База у нас сейчас есть, можно начать разведку окрестностей.

– А почему по реке? Почему не по суше?

– Так ведь реки испокон веков были основными транспортными артериями. Если еще кто сюда попал, так он, если жив, тоже где-то на реке обретается.

Мысли о возможных терминалах или матрицах поселений более высокого уровня, нежели три дома на берегу, Андрей решил пока не высказывать. Не то, чтобы он не доверял Хорину, в его честности он не сомневался, а вот относительно его подопечных он, пуганый историей с мажорами, испытывал некоторые сомнения: кто знает, не найдется ли среди них какой-нибудь чересчур амбициозный молодой человек.

– А ты, Семен Ефимыч, что дальше делать собираешься?

– Раньше собирался перезимовать, да и двинуть всей толпой вниз по реке, на поиски людей. А сейчас, после того, что ты рассказал, даже не знаю. Но понятно, что без оружия даже в лес соваться не стоит. А у нас самая убойная штука – топор.

– Ну, допустим, что делать по весне – решить еще успеешь, полгода впереди. А что ты будешь делать сейчас?

– Ты имеешь в виду, где мы будем зимовать? Да скорее всего, здесь и будем. Почему? Во-первых, до вас еще два дня пилить вдоль берега. Во-вторых, тогда придется этот склад к вам перевозить, потому что у вас и самих, как понимаю, лишней еды нет. А в-третьих, тут готовое жилье, которое нужно лишь слегка благоустроить, а у вас и своим-то домов не хватает, и успеете ли построить до морозов – неизвестно. Да и пригодится вам, поди, аванпост. Только ты винтарь мне подкинь, а лучше – два. И еще дробовик.

– СВТ я тебе, положим, дать могу. И полсотни патронов. А два тебе куда? У тебя еще стрелки есть кроме тебя?

– Научу, если потребуется. А вообще, запас карман не тянет. Сам же говоришь – зверья тут опасного полно. А если по зиме волки из леса выйдут? Топором отбиваться?

– Сказал же, дам винтовку. А ты – вот что: у нас с теплыми вещами плохо, а у тебя тут вон и ватин, и синтепон, и всякое прочее. Поделись парой-тройкой рулонов, наши девки пошьют одежку. А то давай – я у тебя по максимуму ткани вывезу, а взамен сколько-то готовых изделий.

Тут раздались возмущенные женские голоса:

– Да мы и сами себе сшить можем!

– Можете, так шейте, - пожал плечами Бородулин. – Речь-то о другом: здесь и сейчас в радиусе полусотни километров всего семьдесят пять человек. И у всех первоочередная задача – пережить зиму без потерь. Лично для меня очевидно, что вместе, объединяя ресурсы, зимовать легче. Да и чем меньше расстояние между поселками, тем легче прийти на помощь в случае чего.

– До первого снега, положим, еще две-три недели, - сказал Хорин. По меньшей мере, неделя на размышление у нас есть.

– Ты, Семен, думай быстрее, у меня ведь нет лишнего бензина туда-сюда кататься. Нашел в складе пару бочек, кончится – и придется все на горбу тащить.

– Ничего, у меня возьмешь.

– Ты же ведь просто так не отдашь.

– Не отдам.

– А если мне нечего будет дать взамен?

– Значит, будешь без бензина.

– Скопидомище. Смотри, выдохнется – да и выбросишь просто так, выйдет ни себе, ни людям.

– Не переживай, я собакой на сене сидеть не склонен, но и добро разбазаривать не стану.

Разговор начал уходить в опасную область, и Бородулин решил, что пора закругляться и поднялся из-за стола.

– Ну да ладно. Я, вроде, все, что мог, рассказал, вопросов у вас, вроде бы, не возникло, так что давай этот разговор заканчивать. Я на тебя давить не стану, как решишь, так и будет. Кстати, а что за техника у вас в боксе была?

– Так выйди, да погляди сам. На опушке стоит, выкатили, чтобы помещение освободить.

У леса, метрах в двадцати от склада, невидимый с берега, стоял раритет. Полноприводной Москвич-411. Бородулин такие видел только на картинках. Даже засыпанный листьями и хвоей, загаженный птицами, он производил впечатление нового. Бородулин неторопливо направился к машине. Вызвано это было не только интересом к продукции советского автопрома. Еще только сойдя на берег, он ощутил легкую вибрацию шара. К счастью, индикатор был предусмотрительно обмотан тряпками, и издаваемое им жужжание никто не слышал. Но сейчас, приближаясь к автомобилю, Андрей чувствовал, как вибрация в кармане становилась все сильней. Он открыл дверку «москвича», сел на водительское сиденье, подержался за руль, подергал рычаг переключения передач, открыл и закрыл бардачок – словом, сделал все, что сделал бы просто любопытный человек. Но вибрация была сильной, терминал явно находился где-то рядом. Бородулин сунул руку под сиденье, постаравшись сделать это незаметно. Есть! Пальцы нащупали холодный камень «планшета». Что теперь с ним делать? Спрятать под одежду незаметно не выйдет, переложить куда-нибудь, откуда будет потом проще достать? Но куда? Конечно, лучше всего в свой рюкзак, но сделать это незаметно совершенно нереально. Тогда пусть остается пока здесь, потом, когда Юры за ним вернутся, как-нибудь сообразит. Например, отвлечет общее внимание и поручит добычу Михайленко. А, может, рассказать все Хорину? Мужик надежный, не гнилой. Единственный минус – все, что можно, тащит для себя и своей группы. Надо только так, чтобы посторонних ушей не было. А чтобы Семен на планшет цепкую лапку не наложил, надо найти его не в машине, а где-нибудь подальше отсюда. Андрей вылез из автомобиля, захлопнул дверку и прогулялся вдоль берега на пару километров до ближайшей излучины, внимательно поглядывая на противоположную сторону реки. Ни людей, ни лодки он разглядеть не с умел и с планшетом под мышкой вернулся обратно.

Наступали сумерки. До заката еще было время, но сквозь плотные темно-серые тучи, затянувшие небо без малейшего просвета, солнце виднелось лишь неярким светлым пятном. Хорин ждал гостя рядом с домом. Видимо, созрел для разговора. Они вдвоем уселись на специально положенное у стены бревно.

– Что это у тебя такое? Где взял? – спросил хозяин, увидев планшет.

– Там нашел, - Андрей неопределенно махнул рукой вдоль берега.

– А что это за штука? Дай глянуть.

– И покажу, и расскажу, и подержать дам, но сперва давай поговорим серьезно. Сейчас студентов твоих рядом нет, можно политес не соблюдать. Что ты решил?

– Сперва ответь мне на вопрос: есть у тебя прямые доказательства того, что мы куда-то попали?

– Прямых нет, зато косвенных – сколько угодно. Давай я тебе их перечислю.

– Давай.

– Загибай пальцы. Первое: сам момент перемещения. Резкое изменение окружающей местности. Вплоть до того, что исчезают реки и вырастают горы.

– А что, это невозможно?

– Возможно, конечно, но, во-первых, не мгновенно, а во-вторых, сопровождается такими катаклизмами, что извержение Везувия и Кракатау – это не стоящая внимания мелочевка.

– Ладно, принято. Давай дальше.

Хорин и в самом деле загнул палец.

– Звери, которых нет в природе. У нас в экспедиции есть биолог, он утверждает, что тот тигр, которого мы завалили, считается вымершим еще в доисторический период. Кроме того, разве у нормального зверя, хоть какой он ископаемый, вся тушка вместе со шкурой исчезает за сутки?

– Хорошо. Еще что?

– Ты дом, в котором поселился, внимательно разглядывал? Я вот тоже не сразу просёк, только когда Старый Юра носом ткнул. Посмотри на бревна, на повторяющиеся элементы, на кованые засовы и подумай, возможно ли такое в принципе.