Северка

Сначала бегал вдоль берега на 300-метровой дистанции. Посматриваю на шагомер, накручиваю свои километры. А потом стал убегать по песку за мыс слева от гостиницы. За мысом жилой район.

Питаться в гостинице трудно. В буфете морская капуста – единственное, что мне подходит. Поэтому в первые же дни нашел поблизости хороший продовольственный магазин. Китайские сливы и груши совсем пресные. Американские яблоки дороже российских в два раза.

Почти ежедневно представитель водит нас в китайский ресторан.

Садимся за большой круглый стол. Над ним вращается круглая стеклянная плоскость меньшего диаметра – для общих блюд. Денег на нас не жалеют. На столе десять, двенадцать всевозможных блюд. Едим палочками или вилками, кто как желает. Я предпочитаю вилку, ей можно больше съесть и больше наложить добавки, пока другие копаются.

Во Владивостоке не встретить людей с рюкзаками за спиной, как в европейской России.

Перед особняком, где мы работаем, много растительности. В том числе молодые сосенки. Пригляделся – из одного основания растут четыре иглы, а не две, как у нашей сосны.

В работе случаются многочасовые паузы. В это время я выхожу в город поискать сувениры, карты, альбомы. Купил целую кучу, как и на

Сахалине. Съездил на рынок, там много клубники, красивой и дешевой.

Трамвай в городе бесплатный.

Владивостокские студенты в каникулы нанимаются проводниками и едут смотреть Россию.

В Находку поехали на машине. Мчались около двух часов. Мелькнуло название местечка: 'Крым'. Находка основана в 1945. Живет тысяч девяносто. Из гостиницы красивый вид на бухту и сопки. Каждое утро сопки в тумане. В гостинице разбитый душ, грязный кафель, нет ни крючка, чтобы повесить полотенце, одежду и вообще бедно. Постиранное белье не сохнет. Чтобы оно высохло, его нужно выложить на подоконник. Во всяком случае не оставлять в санузле. Чувствуется высокая влажность воздуха. Находка растянулась полоской вдоль изрезанного побережья. Самая красивая и тихая улица – одна из первых улиц города. Двух, трехэтажные домики послевоенных лет. В городе встречаются стройные высокие морячки.

В Находке нас тоже хорошо встретили. Часто ходим в рестораны с китайской кухней. Однажды к нам подсели китаец и китаянка, знакомые представителя. Знакомились за руку. Какая у нее теплая и сухая ладошка. Не твердая и кожа не жесткая.

В Находке нет карт города и края, значков или открыток с видами города. Городскую карту мне где-то достал представитель, а атлас

Приморского края я купил в магазине детских игрушек, зайдя туда именно с целью купить карту или атлас. Интересный атлас. Запомнились карты животного мира, населения – в крае два миллиона, а со всех сторон его подпирают сто тридцати миллионная Япония, многомиллионный

Китай и Корея. На экологической карте черные пятна загрязнений рядом с бумажными комбинатами, построенными у рек.

Автомобили в городе преимущественно поношенные японские.

Общественный транспорт (автобусы и маршрутки) на 80% частный.

Частники берут на рубль больше. Никаких ЛиАЗов, Икарусов. Автобусы такие, как в фильмах про Анголу, Коста-Рику, Египет или Камбоджу с проржавленным корпусом, с прибитыми некрашеными листами железа.

Китайцы берут в аренду землю на Дальнем востоке и в Сибири. За три года они высасывают ее, бросают и заключают договор на новый участок. Каждые выходные в приграничные города приезжают тысячи китайцев развлечься, потому что в Китае нет публичных домов и казино.

Мы закончили свою работу в Находке и вернулись во Владивосток.

Вечером того же дня сели на поезд в Биробиджан. Спасск-Дальний проехали ночью. Утром едем по Уссурийскому краю. Тянется равнина с редкими сопками и низкими отдельными деревцами. Потом был Хабаровск и широченный Амур. За Амуром бегает дикая лесная кошка, которая в ответ на 'кис-кис' сразу хватает за горло.

Биробиджан небольшой чистый город. Похож на российский город 70-х годов. На улицах ездят Волги и Жигули, ЛиАЗы. Нас тоже возят на

Волге, а не на иномарке с кондиционером. Мороженое в стаканчике стоит четыре рубля (в Москве пять, шесть). Большинство домов – пятиэтажки из силикатного кирпича. Подъезды домов выходят во двор, как и везде. А на противоположной стороне, выходящей на улицу, на первых этажах проделаны двери, над которыми вывески: парикмахерская, магазин, консультация и тому подобное. Живут сто семьдесят тысяч.

В гостинице без шика, но уютно, все работает, везде чисто. В двух шагах рынок. Кроме фруктов, овощей, много ягод: черника, жимолость.

Жимолость такая же черная, более кислая, чем черника, только вытянутая, как капсула.

На улице милиционеры с человеческими лицами, короткие автоматы через плечо.

Бегаю вдоль речки по ярко-зеленому парку недалеко от гостиницы.

Три дня не мог дозвониться домой. Когда позвонил, мама сказала, что Няня умерла.

Соврал Андрею, что у меня умерла бабушка, чтобы отпустил наверняка, ведь нам предстоял еще Хабаровск. Он не стал мне препятствовать. Ближайшие аэропорты расположены в Благовещенске и

Хабаровске. На следующий день у поезда, отправляющегося в Хабаровск, меня провожали наши и представитель. Поезд всего из трех вагонов.

Кроме меня в вагоне едут три женщины-проводницы. На перроне интеллигентная еврейка – пенсионерка продает кроссворды. Купил несколько. Разговорились. Она почему-то сказала: – Не верьте, что все здесь хорошо.

В Хабаровске сел на троллейбус на вокзальной площади и около полуночи был в аэропорту. Двери аэропорта закрыты на амбарный замок.

Прежде чем пустить в здание, милиционеры посмотрели мои документы, проверили на всероссийский розыск и вновь повесили замок.

Днем улетел в Москву.

98 – 2001 годы.

Первое, что я купил на появившиеся лишние деньги – лыжи. У меня своих никогда не было. Маме тоже предлагал купить, убеждал, что для меня это не дорого – отказывается. Она теперь на пенсии и в любое время может выйти в Нескучный сад или выехать в лес. Нужно было купить не спрашивая и поставить ее перед фактом.

В городе кататься не интересно. Вспомнил Жуковку. Когда мы ездили туда на лыжную базу, заметил, что за забором какая-то железнодорожная станция. Только название не запомнил. Оказалось

'Ильинское'. Приехал и попробовал пройти старым маршрутом. Заборы вдоль дороги удлинились на километр. Лыжни нет. Похоже, база в

Жуковке уже не существует.

В следующий выходной доехал до следующей станции – Усово. Главную лыжню не заметил, а ходил по лесным тропинкам за околицей поселка.

Станция Раздоры на этой же ветке. Здесь выходят многие лыжники. С одной стороны от железной дороги старый уютный дачный поселок, с другой – небольшой лес. За лесом открывается широкое заснеженное поле и дует ветер. На запад лыжня идет вдоль оврага, который вырастает на глазах из канавы в глубокое ущелье. На восток лыжня идет вдоль железной дороги до речки Чаченки. После речки разветвляется. Можно подняться в горку по лесной дороге, которая приведет в Ромашково. Или бежать по узкой лесной тропе в глухом лесу вдоль железной дороги, также до Ромашково. Есть лыжня и на юг от