Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Северная сага. Белый Кречет
Шрифт:

Беляй мечтательно закатил глаза.

– Вот и хорошо. Давай сейчас спать тогда, завтра собираемся, послезавтра пораньше выходим. Согласен?

– С тобой, Ратибор, согласен. Наши пути теперь всегда вместе идти будут, я тебе жизнь должен.

Глава 4

Проснувшись рано утром, мы начали сборы в дорогу. Продуктовых запасов у Беляя было немного, но на несколько дней пути нам должно хватить. Беляй собрал два небольших заплечных мешка с вяленым мясом, луком, морковью, репой, редькой, пшеничной мукой, приготовил плотные шерстяные одеяла для ночлега и кухонно-костровую утварь.

Из оружия я выбрал для себя в поход самое лучшее из имеющегося – пару

сулиц метра по полтора длиной, два боевых топорика, длинное копье, приличный лук с набором стрел на разные случаи жизни, а также меч из качественного, на первый взгляд, металла, примерно девяноста сантиметров длиной, с отличным балансом и рукоятью, обмотанной тонкой серебряной проволокой и сделанной прямо как под мою руку. Меч этот был заточен от середины до конца лезвия, а от середины до гарды – наоборот затуплен, чтобы этим местом можно было парировать удары клинка противника. К мечу прилагались простые ножны, обтянутые потертой кожей. Также со мной были все ножи и скрамасакс, попавшие сюда вместе со мной.

Кроме уже упомянутой кожаной куртки с длинными рукавами, обшитой железом, других доспехов в разбойничьей землянке не имелось, да и та была Беляю не по размеру, поэтому куртку я тоже взял себе. Завершал мой боевой образ простой открытый шлем со стрелкой на носу и бармицей, закрывающей шею, и мои кольчужные перчатки.

Для Беляя я подобрал неплохой меч, от которого тот хотел вначале отказаться, мотивируя это тем, что не умеет с ним управляться, но я убедил его, что со временем он научится. Дополнительно мой новый друг выбрал себе большую секиру на длинной рукояти, обшитой в двух местах кожей, чтобы удобнее держать было, крепкий лук с тулом, полным стрел, копье и несколько ножей разного размера и назначения. Из защитной экипировки для Беляя нашлась только шапка из толстой кожи, укрепленная железными полосками, и наручи из той же серии.

Дополнительные необходимые вещи, такие как запасные тетивы, средства для добывания огня, точильные камни, ложки, миски, кружки, наборы для шитья и много других дельных мелочей разместились в наших поясных сумках.

Серебра у нас было достаточно, поэтому больше ничего лишнего я решил не брать, заверив Беляя, что при необходимости мы купим все недостающее.

К вечеру мы заново заточили все наше железо и густо смазали его медвежьим жиром от ржавчины, подготовив к походу. По совету Беляя, я промазал этим жиром свои сапоги, чтобы не промокали.

Я вспомнил, что медвежий жир является еще и целебным средством, поэтому небольшой горшочек этого универсального продукта мы взяли с собой.

Все эти сборы заняли целый день. С наступлением темноты я еще раз проверил всю экипировку и после плотного ужина объявил отбой.

С первыми лучами солнца мы, наскоро перекусив вчерашней похлебкой, выдвинулись в дальнюю дорогу. Нам предстояло пройти лесными тропами, со слов Беляя, около двух суток, с одной ночевкой в лесу.

Несмотря на приличный груз в руках и на наших плечах, идти было легко и весело. И вообще, я заметил, что, с попаданием в прошлое, у меня как будто прибавилось сил и выносливости, что не могло не радовать. Ну а здоровяк Беляй совсем, похоже, не знал усталости. По пути он занимался моим просвещением – рассказывал мне о местных богах, верованиях, обычаях, различных бытовых вещах, о своей жизни в Ладоге, о князьях, боярах, воинах, смердах и холопах.

С наступлением сумерек мы вышли на большую лесную поляну, на которой решили заночевать.

Беляй быстро развел костерок, на котором, в скором времени, в котелке весело забулькала похлебка с мясом и овощами, щедро приправленная мукой. Во втором котелке вместо чая, которого тут еще не было, мой компаньон заварил брусничные листья с какими-то кореньями и травами, придавшими напитку сладость и насыщенный вкус.

Ночью решили обойтись без дежурств, здраво рассудив,

что никто в такой глуши на нас нападать не станет, а зверье запахи костра и человека обойдет стороной.

Под утро я проснулся от того, что стало прохладно – костер почти погас. Я подбросил в него сухих сучьев, поставил котелок со вчерашним варевом на огонь и разбудил Беляя. Позавтракав, мы собрались и продолжили наш путь.

По пути Беляй умудрился подстрелить двух зайцев. Я стрелять даже не пытался. Куда уж мне, нужно учиться сначала, а так только впустую стрелы тратить. Когда мы вышли к маленькому лесному озерцу, то потревожили стайку уток, вспорхнувшую с водной глади. Беляй и здесь не сплоховал – подбил крупного селезня. Всю добытую живность он подвесил к мешку, сказав, что потрошить пока рано, добыча должна сначала остыть.

Подходя к очередной поляне мы услышали странные звуки. Похоже, что какая-то птица кричала.

Къяк-къяк-къяк… Кееек-кееек-кееек…

На поляне в траве сидел крупный птенец, который и издавал эти чудные звуки. Взлететь он почему-то не мог. Мы подошли ближе, и Беляй, присмотревшись, тихо сказал:

– Это белый кречет, молодой совсем. Видишь, Ратибор, какой окрас у него – редкая птица. Эх, да у него крыло вывихнуто! Дай вправлю, негоже такой птице пропадать! Держи его, Ратибор!

Я осторожно взял кречета в руки, а Беляй ловко и аккуратно провернул и слегка дернул его за крыло. Птица возмущенно закрекотала, но, почувствовав облегчение, тут же успокоилась. Я аккуратно опустил кречета на землю. Тот прошелся сначала туда-сюда пешком, потом расправил крылья и взлетел метра на три над нами. Покружил немного, а затем вдруг приземлился ко мне на плечо и пискнул.

– Да ты, видать, голодный, дружок! – я достал нож, развязал мешок с припасами, отрезал кусочек вяленого мяса и протянул кречету. – Держи, ешь!

Кречет скосил на меня большой глаз, еще раз пискнул и схватил своим крепким клювом угощение. Смолотил моментально. Пришлось отрезать еще несколько порций. Кречет доел предложенное и снова подал голос.

– Теперь запить? – улыбнулся я. – Извини, пива нет, только вода.

Я налил себе в ладонь воды из фляги и протянул птице. Кречет смочил клюв, взмахнул крыльями и взлетел. Покружив снова над нашими головами, он вернулся ко мне на плечо и довольно закрекотал.

– С нами пойдешь? Ну ладно, тогда в дорогу!

Все это время, пока я возился с птицей, Беляй смотрел на нас с открытым ртом. Потом он захлопнул его так, что зубы щелкнули.

– Никогда такого не видел! – выдохнул Беляй. – Чтобы хищная птица так к человеку тянулась! Чудо дивное!

– Пускай с нами идет! Другом нашим будет! – улыбнулся я, сам удивляясь такому необычному поведению белого кречета.

Так и продолжили путь – Беляй впереди, за ним я, а у меня на плече кречет.

Беляй обещал, что к вечеру мы достигнем первой цели нашего путешествия. И правда, солнце еще не село, когда показались первые признаки присутствия человека. Мы вышли к довольно широкой реке, вдоль берега которой шла заметная тропа и встретилось несколько расчищенных от деревьев и кустарника полей под посадки зерновых. Ближе к жилью мы увидели и засеянные поля с небольшими всходами – как-никак был конец мая или начало июня, по моим прикидкам.

Наконец, за изгибом реки берег пошел вверх и на пригорке мы увидели мощный забор раза в полтора-два выше человеческого роста, за которым стояли несколько больших деревянных изб с двускатными крышами, покрытыми дранкой, и множество строений поменьше, уже с соломенными крышами, разбросанных по обширному двору. Крепкие ворота были распахнуты настежь.

Когда мы подошли ближе, из ворот выскочили две лохматые собаки, звонко затявкавшие на нас. Но близко собаки не приближались, видимо, по запаху и виду приняли нас за воинов и побаивались. Мы остановились метрах в двадцати от ворот.

Поделиться с друзьями: