Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
Шрифт:
На торжества прибыли член совета Императорского Российского пожарного общества Гопфенгаузен, депутация от столичной пожарной команды, представители от пожарных и страховых обществ и от земства. Духовенство совершило молебствие и окропление присутствующих святой водой. После окончания торжественной церемонии дружинники поднесли своему начальнику г-ну П.А. Шеферу роскошную серебряную каску, а его помощнику H.A. Лаврову – наградной серебряный знак Императорского Российского пожарного общества.
Репортер «Петербургского листка» добросовестно перечислил всех участников Гражданской пожарной дружины, награжденных знаком «За энергичную и плодотворную пятилетнюю пожарную деятельность». Имена этих людей нам интересны в первую
Гражданская пожарная дружина, первое десятилетие XX века. Фото из личного архива В.В. Чепарухина
Гражданская пожарная дружина, первое десятилетие XX века. Фото из личного архива В.В. Чепарухина (фотографии передала ему А.П. Франделиус, чей отец начинал службу в Гражданской пожарной дружине, а затем был пожарным в команде при Политехническом институте)
«Тревога, поездка и демонстрирование пожарных машин и инструментов дали прекрасные результаты, – сообщал далее „Петербургский листок“. – Торжество закончилось товарищеским обедом, во время которого была произнесена масса тостов и прочитаны многочисленные поздравительные телеграммы».
По данным «Памятной книжки С.-Петербургской губернии на 1905 год», Гражданская пожарная дружина насчитывала 11 почетных и 34 действительных членов.
Уже в советское время, в 1938 году, на базе Гражданской пожарной дружины организовали 34-ю команду (часть) Ленинградской пожарной охраны. В 1965 году она переехала из своего старого помещения в специально построенное здание на Гжатской улице, дом № 20, где располагается и сегодня. Впоследствии 34-я часть вошла в подчинение 1-го отряда Пожарной охраны. Свою «родословную» 34-я команда ведет именно с Гражданской пожарной дружины. Как отмечается в историческом формуляре 34-й пожарной части, «дружина считалась одной из сильных в пригороде Петербурга и отличалась высокой боеготовностью».
Меж двух войн
До февраля 1923 года деревня Гражданка входила в Муринскую волость Петроградского уезда Петроградской губернии. Затем ее административная принадлежность менялась очень часто. Сначала Гражданка вошла в Ручьевский сельсовет Токсовской волости, а потом – в Муринский сельский совет. В феврале 1926 года она вновь передается в состав Ручьевского сельского совета. С февраля по август 1927 года Гражданка входила в Парголовскую волость, а с 1 августа 1927 года – в Парголовский район созданной тогда же Ленинградской области. С октября 1930 года Гражданку включили в состав Выборгского района Ленинграда.
Вплоть до Великой Отечественной войны Колония Гражданка сохраняла свой национальный колорит, хотя прежняя немецкая идиллия на Гражданке исчезла, еще с началом Первой мировой войны. Когда на питерских немцев стали коситься, как на соплеменников «злейших врагов России». Затем – первое послереволюционное раскулачивание. Тем не менее, упоминание о любопытном образе Колонии Гражданка, «до наших дней сохранившей свой язык, обычаи и несколько замкнутый образ жизни», можно найти в путеводителе по Ленинграду даже 1940 года.
Лишь несколько дорог в
Гражданке в 1920–1930-е годы были замощены булыжником, однако остальные улицы вовсе не утопали в грязи, так как вдоль улиц и между домами имелись дренажные канавы. Песчаные дорожки около домов окаймляли аккуратные зеленые газоны.Мощеные дороги поддерживались в хорошем состоянии, поскольку через Гражданку с раннего утра происходило оживленное движение караванов груженых телег. Вдоль главного тракта находилось немало чайных, различаемых по именам владельцев: в Русской Гражданке – чайные Смолина и Тарасова, в Колонии Гражданка – чайные Титова, Солнцева и Большакова. В кузнице немца Юга можно было подковать лошадей.
По воспоминаниям старожилов, немецкие жители Колонии Гражданка отличались музыкальностью. Пианино имелось почти в каждом доме. У колонистов существовали три оркестра – для юношеского, среднего и старшего возрастов. Одной из традиций немецких колонистов Гражданки являлось ежегодное празднование Дня урожая. В этот день местные жители собирались в разукрашенном иллюминацией «Молотильном доме» на Мирской дороге. (По данным «Топонимической энциклопедии», эта улица сохранялась до конца 1950-х годов, она проходила от Гражданского проспекта в направлении нынешней улицы Бутлерова, а название ее связано с тем, что здесь устраивались сходы сельской общины – «мира»).
Немецкие колонисты на празднике в честь 100-летия Колонии Гражданка, 1927 год (из семейного архива В.Я. Бауэр)
Уникальные сведения о жизни немецких жителей Гражданки в 1920–1930-х годах содержатся в воспоминаниях бывшей колонистки Валентины Яковлевны Бауэр, родившейся в Гражданке 9 августа 1920 года.
«Между собой колонисты говорили больше по-русски, – вспоминает Валентина Бауэр. – Всего в Колонии было 35 домов немцев. Когда построили наш дом, то есть дом родителей отца, я не знаю. Его адрес: «Колония Гражданка, дом № 31», он стоял наискосок от немецкой церкви. Детей у колонистов было помногу. Бабушка полдома отдала моему папе, а другую половину – его брату с семьей. Остальным сыновьям строили дома, когда они женились. Младшему брату отца Федору бабушка купила земельный участок у Петра Лаврова на Лавровой улице, дом № 15.
В нашей половине дома были две комнаты, кухня, коридор, веранда, такая же планировка и на втором этаже. Комнаты оклеены обоями, кухня покрашена масляной краской. Веранда остеклена, перед ней сад. В саду деревья и цветы. Дорожки пололи и засыпали песком. За домом конюшня из бревен, дальше навес для телег, погреб и огород. Его держали в порядке, всегда показывали гостям. На огороде сажали овощи для себя и для скота, молоко продавали, а масло и сметану покупали в магазинах».
Соседи колонистов подтверждают, что в 1930-х годах немцы на Гражданке совершенно обрусели, их дети учились в одних школах со всем остальным населением. «Общались между собой колонисты по-русски, немецкого языка на Гражданке я почти не слышала, – вспоминает Галина Владимировна Михайловская. – Жили немцы очень дружно и как-то все вместе. Всегда у них было очень чисто и в домах, и в палисадниках».
Впрочем, вернемся к воспоминаниям колонистки Валентины Яковлевны Бауэр. «Предки мои занимались сельским хозяйством, – рассказывает она. – До революции держали лошадей, коров, свиней. Отец рассказывал, что трамвайную линию проводила какая-то норвежская компания, а наши колонисты поставляли своих лошадей, подвозили грунт и другие грузы. Лошади были ломовые, телеги на резиновых колесах. В 1930-е годы все лошади и инвентарь объединили в организацию „Выборгский транспортник“, находившуюся в помещении „пожарки“ (пожарной части).