Северные рубежи. Середина августа

– Везут, значит надо. Так что зубы стисни и вспомни старое лихое время. Если есть стены, отопление, водопровод, значит помещение жилое. Утепляй, ставь двери, перегородки, да хоть нары двухъярусные. Но чтобы к первым заморозкам все было готово! Отвечаешь головой.

– Да понял я, понял, Александр Николаевич. Будем работать.

– Вот это другой разговор. Нам, северянам, стыдно ныть. А ты мне лучше завтра приготовь заявку на материалы и людей. Будем посмотреть. Давай, пока.

– Николай Артемьич, просьба к тебе. Нужны два бульдозера и один фронтальный погрузчик, на пару дней.

– Александр Николаевич, ну нету у меня лишней техники! Сами зашиваемся.

– Николай Артемьич, это участок к Григорьеву.

На той стороне провода замолчали, Григорьев руководил городским кладбищем.

– Сам понимаешь, потом по морозу копать будет очень сложно.

– Александр Николаевич, думаете, столько хоронить придется?

– Не знаю, дорогой мой - Ермаков вздохнул - но ситуация сложная. Сам видишь, народ везут и везут, а обеспечение и запасы запаздывают.

– Ох, беда - вздохнули и в трубке - Один бульдозер будет, дам на три дня.

– И на том спасибо! До свидания.

Ермаков положил трубку и задумался, вспомнились исторические книги, в большом количестве прочитанные тогда, когда он еще совсем молодым инженером работал на вахтах. А ведь Главнокомандующему буквально также в конце сорок первого приходилось лично распределять технику, считая каждую единицу. Чтоб эту заразу, вернее сказать "Чуму", именно так с большой буквы называют ее исследователи, черти прибрали! Бывшему мэру Норильска все-таки удалось тогда, при назначении, выбить из окружения Калюжного хоть какую-то информацию. Ведь без перспективного видения что-то продумывать невероятно сложно. Тем более что в город уже прибыли люди из Ситуационного центра МЧС, они и рассказали вкратце о происходящем очень узкому кругу лиц. Остальные только догадывались о масштабе будущей катастрофы.

Машина мягко шла по улицам города, совсем скоро здесь начнутся снегопады и первые морозы. Хоть бы зима была помягче! Хотя и так, с ноября по апрель морозы буду стоять точно. Средняя зимняя температура в этих местах двадцать пять, двадцать семь минус, временами доходит до сорока с гаком. А это уже совсем другой мороз: завести машину уже проблема, старые дома начинают замерзать, а любая поломка теплотрассы ведет к вымораживанию помещений, на улице вообще лучше не появляться. Людям с юга или столицы, для которых и минус двадцать суровый мороз, будет очень нелегко. Они даже одеваться правильно не умеют. Бывший мэр вспомнил московских чиновниц в итальянских сапожках, сотрудников министерств в модных пальто и только усмехнулся. Меха и только меха! К черту борцов за права животных! Пусть сами по морозу побегают, потом будем на них посмотреть.

Ермаков откинулся в удобном кресле и анализировал доклады, прозвучавшие на совещании. На Енисее в вырытых и забетонированных ковшах застыли навечно три подводные лодки, их ядерные реакторы станут основой энергетики старых и новых жилых поселений в районе около реки. Норильск и более южные города давно запитаны газопроводами, сейчас срочно расширяли их проходимость. Учитывая, что часть предприятий будет законсервирована, то большую проблему пока создает масштабное увеличение отапливаемых зданий. А это значит, что надо строить новые котельные. Этим сейчас как раз активно занимается целое управление. Хоть тут московские управленцы продумали все до мелочей. Есть и там люди с головой!

Все северные нефтяные и газовые месторождения брались под усиленную охрану, для этого уже были переброшены части и подразделения армии и Нацгвардии. На аэродромах и взлетных полосах оказались расквартированы несколько гвардейских авиаполков. Истребители, бомбардировщики, вертолеты, системы ПВО, у устьев Оби и Енисея расставлены редуты противокорабельных ракетных дивизионов, там же осели подразделения морской пехоты из Печенги и Балтийска.

Ермаков и сам не раз замечал на улицах города усиленные меры безопасности. Со всей страны прибывали новые кадры и отсюда поначалу случались некоторые эксцессы. Но бывший мэр города быстро приучил патрули не тормозить зазря свой служебный автомобиль. Он считал, что каждый должен заниматься свои делом, а не изображать бестолковую деятельность, создавая лишнюю суету. Несколько полицейских чинов, вылетевших из города быстрее собственного визга, несколько разбитых физиономий с золотыми погонами, и порядку на улицах сразу стало больше. Лицо Ермакова запомнили все новые сотрудники КрайУвд. Да и кулаки у бывшего мастера по рукопашному бою были до сих пор тяжелыми, а карт-бланш, полученный от Калюжного, то есть от Самого, оказался весомее истерики в московских кабинетах.

– Да чтоб тебя!
– Водитель чертыхнулся - Что там такое?

Впереди оказалось перекрыто движение, стояла патрульная машина, рядом несколько военных. Дальше виднелись большие военные машины.

– Что такое, сержант?

Полицейский, видимо, номер машины узнал и сразу вытянулся.

– Да вот ...

– Что вам, гражданин?
– на Ермакова уставились жесткие глаза высокого военного, одетого по-полной форму, броня, короткоствольный автомат на плече - Проезжайте, не создавайте пробку!

Ермаков молча показал корочки заместителя Главы, и офицер несколько подобрался.

– Слышали обо мне, не знаю вашего звания?

– Уже - военный ухмыльнулся и отрапортовал по форме - Начальник штаба дивизиона капитан Мокрецкий.

– Что там у тебя, Мокрецкий?

– Движемся в район дислокации. Еще полчаса, товарищи Ермаков, в другом месте никак не проехать.

Слово товарищ заместителю Главы понравилось, по-простому, по-нашенски. Понаехавшие господа сидели уже в печенках. Поэтому он помягчел глазами и посоветовал: - Если надо, не торопитесь, капитан, но в следующий раз хотя бы по сети предупредите. Сейчас здесь чужих нет, можно.

– Понял, спасибо.

Ермаков сел обратно в машину: - Ильич, тут все равно будет перекрыто, давай что ли пополдничаем, тут рядом, помню, была столовка заводоуправления. Работает еще?

– Работает!
– водитель вывернул руль.

В зале было пустовато, обеденный перерыв уже миновал. Ермаков встал на обычную с виды столовскую раздачу. Давно он вот так не обедал, ни услужливых официанток, ни подобрастных улыбок служащих.

– Что вам?
– дебелая женщина в возрасте отвлекла его от мыслей.

– А что есть?

– Мужчина, у нас же наверху все написано - голос женщины был усталый, лицо, будто затертое временем. Видимо из тех, кто приехал сюда давно за несбыточным счастьем, да так и остался с синицей в руках. Муж обычный работяга, нелюбимая работа, заботы о семействе, без продыха и отдыха. Ермаков виновато улыбнулся и поднял голову. А ведь и в самом деле: фотографии и цены, да и выбор весьма неплохой.

– Тогда накинь мне, дорогая, хвостик трески с жареной картошкой.

– Картошки нет.

– Тогда ...

– Почему это нет?
– к раздаче из кухни подбежала маленькая шустрая женка - Сейчас, Александр Николаевич, свежую принесу. И вот этот салатик советую, возьмите.

Ермаков получил свою порцию и вопрошающе уставился на невысокую женщину: - Матроновна, ты что ли?

– Узнал, узнал - широкое лицо женки растянулось в улыбке - Большим человеком стал, а и нас не забываешь.

– Тебя разве забудешь! Ты все еще здесь?

– А что? Здесь хорошо. Детки то выросли и разъехались.