Северные войны России

Сидя в Ревеле, царь непрерывно бомбардировал датского короля Фредерика IV просьбами о посылки в Ревель датского флота. Петр обещал королю 150 тысяч ефимков (золотых монет), если датская эскадра появится у берегов Эстляндии. Но под разными предлогами Фредерик так и не послал свои корабли на помощь русским. Между тем галерный флот с 11 по 20 июня простоял в Гельингфорсе. 21 июня галерный флот двинулся дальше на запад. K вечеру 24 июня галеры вошли в залив у Пой-кирки – места в глубине шхер, от которого начинается выступ в море полуострова Гангут. Со вспомогательных судов началась выгрузка провианта для Финляндского корпуса М.М. Голицына. Далее идти было нельзя – с 25 апреля возле полуострова Гангут стояла шведская эскадра адмирала Г. Ватранга.

25 июня генерал-адмирал Апраксин отправил царю донесение, в котором просил «учинить неприятельскому флоту диверсию». Без отвлекающих действий корабельного флота во главе с контр-адмиралом Петром Михайловым, как считал Апраксин, возможность прорыва галер к Або мимо шведского флота, располагавшегося на расстоянии пушечного выстрела от побережья полуострова Гангут, являлась более чем сомнительной. Апраксин даже предлагал Петру, если не получиться пробиться мимо неприятельского флота возле Гангута, разрешить ему построить крепость у Пой-кирки и зазимовать там со всем галерным флотом.

Петр получил донесение генерал-адмирала в Ревеле 27 июня. 28 июня он собрал военный совет для обсуждения предложения Апраксина о «диверсии» корабельным флотом. Военный совет постановил, что сделать диверсию, то есть хотя бы показаться близи эскадры Ватранга, никак нельзя, поскольку нет лоцманов. Как будто Апраксин просил царя лезть в шхеры.

Тем не менее, галерный флот прибыл 29 июня к деревне Тверминне у восточного выступа в море полуострова Гангут и остановился в месте, безопасном от шведов благодаря малой глубине и многочисленным островкам. 30 июня и 1 июля Апраксин вместе в Вейде и другими командирами ходил на шлюпках «для осмотрения» шведского флота. Апраксин сообщил царю, что у Гангута стоят «в линию» 15 кораблей, при них находятся два бомбардирских судна, один прам и восемь галер, за ними – провиантские суда, в море крейсируют еще пять кораблей и одна шнява. Апраксин требовал от Петра указа: «ежели будет способной случай, неприятельский флот нам проходить ли?». И снова генерал-адмирал спрашивал у царя, где зимовать галерному флоту, если прорваться мимо шведского флота у Гангута не удастся.

18 июля царь сел в Ревеле на фрегат «Святой Павел» и под конвоем шести кораблей и одной шнявы переправился на противоположный берег Финского залива. В тот же день неподалеку от шхер Петр пересел на галеру, а корабли вернулись обратно в Ревель. Командование корабельным флотом, оставленным в Ревеле, Петр передал капитан-командору В. Шельтингу. В случае нападения шведского флота царь приказал «всякий доброй отпор чинить», и, если противник снова, как 17-18 июня 1714 года, появится с малыми силами, то атаковать первыми.

Петр на месте ознакомился с расположением, численностью и составом шведского флота у Гангута. По записи в походном журнале царя за 22 июля, там находились 13 кораблей, 4 фрегата, прам («блокгоус»), два бомбардирских галиота, две шнявы, шесть больших и малых галер, три судна наподобие русских бригантин. Командовали шведским флотом четыре флагмана: адмирал, вице-адмирал и два контр-адмирала. Далеко в море виднелись шесть крейсировавших кораблей.

В сложившейся ситуации русское командование решило прибегнуть к древнему способу – перетащить гребные суда волоком в самом узком месте полуострова Гангут. Кстати, этот перешеек так и назывался по-шведски «драгет», то есть волок, переволока. Финны испокон веку использовали его для переправы волоком малых судов. В походном журнале генерал-адмирала Ф.М. Апраксина сказано, что 23 июля «ездили для осмотрения того места, где можно перетаскивать суда». Измеренная длина перешейка, намеченного для строительства волока, составляла 1170 трехаршинных саженей (2527 м). Вечером того же дня на место постройки послали по 100 человек от каждого пехотного полка и по 50 от каждого батальона гвардейских полков.

23 июля генерал-адмирал отдал приказ о постройке бревенчатого помоста, в основании которого были бы четыре линии уложенных параллельно бревен-лежней. Поперек лежней следовало уложить настил из бревен, по которому предполагалось тянуть галеры. Бревна должны были иметь длину 9,5 аршин (6,8 м), толщину «в отрубе» в пядь (1?^:м) «или малым больше и меньше». Волок по всей протяженности был разделен на три участка примерно по 400 саженей (850 м). Первый участок строили люди с эскадры авангарда, средний – кордебаталии, последний – арьергарда. Офицеры галерного флота должны были показать, как изготовить особые сани («на две скампавеи» каждая) для перетаскивания судов по бревенчатому накатнику-помосту. Работы планировалось провести скрытно, «дабы неприятель не мог ведать, что у нас делают», для чего приказывалось жителей деревни Тверминне переписать поименно, запретить им выходить из деревни и установить с этой целью вокруг деревни караульные посты.

Перетаскивать весь галерный флот Петр не собирался. Перетащенные в лежащий к западу от волока залив Норр-фьёрден галеры Должны были заставить шведов уйти от Гангута либо разделить свои силы.

25 июля на флагманский корабль Ватранга 64-пушечный «Бремен» приплыли четыре местных финна и сообщили, что русские собираются перетащить свои галеры через сделанную ими переволоку из залива к северу от Тверминне за полуостров Гангут. Финны сказали, что уже все готово к перетаскиваю судов, и русские приступили к выполнению своего, плана. Адмирал Ватранг решил пресечь замысел противника, так как если бы им «удалось переправить свои суда, то он этим самым приобрел бы господство в шхерах и, следовательно... стоянка здесь ни к чему не послужила бы».

По приказу адмирала к обоим концам переволоки отправились шведские суда. Залив Норрфьёрден западнее Гангута изобилует мелями и маленькими островами, поэтому посылать туда большие парусные суда было слишком опасно. Туда ушли все гребные суда, находившиеся при эскадре Ватранга. В их числе были прам «Элефант» (18 пушек) и шесть галер: «Эрна», «Трона», «Грипен» (16-пушечные), «Лаксен», «Гедан», «Вальфиш» (12-пушеч-ные), а также три шхербота – «Флюндра» (6 пушек), «Мортан» (4 пушки) и «Симпан» (4 пушки). Командовал отрядом гребных судов контр-адмирал Нильс Эреншельд. Всего на судах его отряда находился 941 человек.

К восточной части переволоки Ватранг направил отряд парусных кораблей под командованием адмирала Лиллье. В составе отряда было восемь кораблей, одна шнява и два бомбардирских судна.

Таким образом, адмиралу Ватрангу удалось сорвать попытку русских перетащить галеры через перешеек. Зато ему пришлось разделить свою эскадру на три части. Теперь в ключевой точке – возле оконечности полуострова Гангут – находили только шесть шведских кораблей и один фрегат, причем у Ватранга не было ни одного крупного гребного судна.

Отряды Эреншельда и Лиллье отправились по местам во второй половине дня 25 июля. Эреншельд в тот же день прибыл на место. А Лиллье добраться до стоявших у Тверминне русских галер помешал наступивший штиль. Собственно, штиль и решил исход операции. Русские решили прорваться под самым берегом оконечность полуострова Гангут мимо эскадры Ватранга. Я пишу «решили», поскольку историки до сих пор спорят (не имея никаких документов), кто предложил идею прорыва. Во всяком случае, если бы идея исходила от царя, об этом бы раззвонили еще в 1714 году.

В 9 часов утра 26 июля русский отряд в составе 20 галер пошел на прорыв. Увидев их, Ватранг приказал спустить шлюпки, чтобы они отбуксировали корабли ближе к берегу. Шведы открыли огонь из пушек, но ядра не доставали до русских судов. В результате все эти галеры под командованием М.Х. Змаевича и М.Я. Волкова, не получив повреждений и не имея потерь в людях, «в шхеры щасливо прошли». За первым отрядом последовал и второй, в количестве 15 галер. Итого мимо шведов 26 июля без потерь прошли 35 галер.