Северные войны России

Датчане просили Петра послать крупные русские силы в Померанию, а царь По-прежнему требовал прихода датского флота к Финскому заливу. Датчане в очередной раз отказали. Тогда русский посланник в Копенгагене князь Долгоруков попросил, чтобы датский флот хотя бы запер шведский флот в Карлскроне (поныне главная база шведского флота). Любопытна беседа Долгорукова с датским министром. «Король очень печалится и сомневается, что царское величество не хочет сделать для него такой милости – прислать своих войск»,

– сказал один из министров Долгорукову. Долгоруков засмеялся и сказал: «Царскому величеству еще печальнее и сомнительнее, что король не хочет послать ему своего флота, без которого царское величество никакой пользы союзу принести не может».

На это министр заметил, что царь, имея до 27 кораблей, может легко действовать против девяти шведских кораблей.

В июле 1715 года датские и прусские войска осадили шведскую крепость Штральзунд, в которой находился Карл XII. Гарнизон крепости насчитывал 9 тысяч человек, а союзники имели 36 тысяч. В лагере осаждающих присутствовали датский и прусский короли. 20 июля союзники захватили остров Узедом, в ноябре – остров Рюген, прикрывавший Штральзунд с севера. Карл XII, как всегда, проявлял чудеса храбрости и участвовал во всех вылазках. В одной из них датский офицер, узнав короля, схватил одной рукой эфес шпаги Карла, а другой взял его за волосы и крикнул: «Сдавайтесь, Ваше величество, или я вас убью!» Карл успел левой рукой вытащить из-за пояса пистолет и в упор застрелил датчанина. Тем не менее, вскоре положение Штральзунда стало совсем безвыходным. После длительных уговоров командования крепости 9 декабря 1715 года Карл сел на шестивесельную шлюпку и покинул крепость. Через 12 часов плавания в шлюпке по Балтийскому морю короля и его спутников подобрала шведская бригантина, которая доставила его на родину. 11 декабря Штральзунд сдался. Теперь в Германии у шведов остался только Висмар.

В 1715 году в Финляндии русская армия и гребной флот серьезных боевых действий не вели. Весной 1715 года шведский флот фактически блокировал финское и эстляндское побережье. Но еще до прихода шведских кораблей царь послал из Ревеля три фрегата под командованием капитана Бредаля для поимки шведских каперов. Бредалю удалось захватить и привести в Петербург три каперских судна. Петр был обрадован удачей Бредаля и приказал ему с четырьмя фрегатами и тремя шнявами идти к Готларду для перехвата шведских торговых судов.

Пропуск страниц

тить «языков, наипаче морских людей» и, если будет возможно, дойти до входа в стокгольмские шхеры. Бредаль и это рискованное поручение выполнил с успехом. На Готланде он захватил несколько пленных и побывал у стокгольмских шхер, не встретив нигде шведского флота.

29 май 12 шведских кораблей и несколько мелких судов подошли к Ревельской гавани, где стояла русская эскадра под начальством капитана Фангенга. После двухчасовой перестрелки, не причинившей ни гавани, ни русским судам никакого вреда, шведы ушли с рейда.

С годами Петра все больше и больше интересовали германские дела, включая дрязги мелких властителей. В 1715 году царь ни с того ни с сего впутался в раздбры герцога Мекленбургского со своим дворянством. Это испугало Данию, Пруссию и Ганновер и поссорило их с Россией. Германская политика Петра, по словам историка В.О. Ключевского (1841-1911), сделала его друзей врагами, не сделав врагов друзьями.

Не лучше обстояло дело и с Августом II. В 1713 и 1714 годах в Польше был неурожай, а между тем голодная страна должна была содержать саксонское войско, которое король не выводил, несмотря на все просьбы поляков и требования России. Поляки на сеймиках кричали, что их вольность уже кончается и что им остается одно спасение – просить защиты у России. Наконец образовалась конфедерация, вступившая в открытую борьбу с саксонцами. Конфедераты обратились к царю с просьбой о посредничестве. Петр придвинул к польской границе войско, и Августу пришлось в течение двух недель вывести из Польши саксонские войска.

Таким образом, три злейших врага Карла XII – Август II, Георг I и Фредерик IV – сделались также врагами Петра.

В кампанию 1716 года союзники планировали захватить Висмар. Русские и датские войска под прикрытием объединенного флота России, Англии, Голландии и Дании должны были вторгнуться Южную Швецию (Сканию). Для поддержки этой операции русский галерный флот с десантом под начальством Ф.М. Апраксина при поддержке датского флота должен был высадить десант на территории Швеции со стороны острова Аланд – войска под командованием Шереметева, находившиеся в Мекленбург-Шверине.

Союзники попросили Петра прислать войска для взятия Висмара. Петр приказал Репнину с корпусом двинуться к Висмару. Но 7 апреля 1716 года четырехтысячный гарнизон Висмара капитулировал перед 15-тысячной армией союзников, еще до подхода русских. Репнин потребовал, чтобы русским войскам разрешили войти в Висмар, но получил отказ. Петр возмущался, жаловался датскому королю, но дальнейших последствий сей инцидент не имел.

Еще в августе 1715 года галерная эскадра под командованием капитан-командора Змаевича отправилась на зимовку в Либаву. На борту галер находился пятитысячный десантный отряд. Транспортные суда, направленные в Либаву, дойти туда не успели и зазимовали в Риге. В Мекленбурге был собран 26-тысячный русский корпус, который предполагалось перевезти на остров Зеландию и отсюда, под прикрытием датского и русского флотов, на шведский берег.

К маю 1716 года в Копенгагене собралась целая русская эскадра. В нее входили три корабля, построенные по русскому заказу в Амстердаме в 1714 году, – «Портсмут» (54 пушки), «Девоншир» (52 пушки) и «Марльбург» (60 пушек), а также четыре 52-пушечных корабля, построенные в 1715 году в Архангельске – «Уриил», «Селафаил», «Варахаил» и «Ягудиил». В июне 1716 года в Копенгаген прибыли галеры Змаевича. Интересно, что от Ростока до Копенгагена их вел сам Петр. В июне в Копенгаген пришли и другие корабли эскадры под командованием Сиверса. В ее составе были 7 кораблей, 3 фрегата и 3 шнявы.

Кроме русской эскадры в Копенгагене собрались сильные датская и британская эскадры. Казалось бы, успех десанта в Сканию обеспечен. Но ни датчане, ни англичане не торопились с высадкой, а отговаривались под разными предлогами. Нетерпеливый Петр решил сам обследовать шведские берега. Шнява «Принцесса», где находился царь, слишком близко подошла к береговым батареям шведом и, была пробита ядром, следовавшая за ней шнява «Лизетта» получила еще большие повреждения. В конце августа датчане согласились помочь русским высадить десант в Скании, но тут уже заупрямился Петр, мол, дело идет к зиме, и десант следует отложить до весны 1717 года.

Вообще, история пребывания русского флота в Копенгагене – дело весьма темное. Отечественным историкам приходилось работать только с русскими документами, рисующими Петра рыцарем без страха и упрека, а датчан – вероломными дураками. Между тем с весны 1716 года Карл XII воевал в Норвегии, бывшей тогда частью Датского королевства, и датчане, по идее, должны были сильнее русских желать десанта в Сканию.

По русским источникам датчане якобы стали обвинять Петра в том, что он ведет сепаративные переговоры с Карлом XII и поэтому медлит с десантом в Сканию. Мало того, царю приписали желание захватить Копенгаген. В датской столице по тревоге был поднят гарнизон. На валах стояла пехота, пушки находились в полной готовности.

Английский король Георг I прислал приказ командующему британской эскадрой Норрису овладеть русскими кораблями и самим царем и не отпускать Петра до тех пор, пока русские войска не уйдут из Дании и Германии. Однако, придравшись к формальностям в королевском приказе, адмирал Норрис отказался выполнить его. А британский кабинет оперативно объяснил королю, что вследствие разрыва с царем в России будут арестованы английские купцы и пресечется столь выгодная для Англии торговля.

Таким образом, до вооруженного конфликта между союзниками дело не дошло, но с октября 1716 года началась переброска русских войск из Дании в Росток. Фельдмаршал Шереметев получил указание с пехотой расположиться на зимние квартиры в Мекленбурге, из кавалерии же оставить в Дании только один полк, а остальным идти на зимние квартиры к польским границам.