Северный полюс. Южный полюс

Буквально накануне вылета стало известно, что 9 мая 1926 г. самолет фирмы «Фоккер» под управлением американского адмирала Р. Бэрда долетел до СП и благополучно вернулся назад. Однако и это не смутило норвежского героя, ведь в его планах СП был лишь промежуточным звеном.

Воздушная экспедиция Амундсена—Элсворта завершилась успешно. Вылетев со Шпицбергена, дирижабль 12 мая 1926 г. миновал СП и через двое суток приземлился на Аляске у поселка Теллер. «Первый перелет от континента до континента завершен, – пишет Р. Амундсен, – и при этом ни один волос не упал ни с чьей головы…» Неприятный осадок остался только от общения с экспансивным «водителем дирижабля» полковником У. Нобиле, который, строго следуя указаниям своего правительства, при любом случае стремился обозначить себя в качестве первого лица и в итоге «присвоить себе заслуги полета, выдавая его за итальянское предприятие». Поэтому иметь когда-либо общее дело с ним Р. Амундсен больше не хотел. Норвежец и итальянец расстались врагами.

По возвращении на родину Р. Амундсен посчитал, что миссия, возложенная на него свыше, выполнена и его карьеру исследователя можно считать законченной: «Этой славы достаточно на одного человека. В дальнейшем я всегда с величайшим интересом буду следить за разрешением загадок далеких полярных стран, но не могу уже надеяться найти такое богатое поле деятельности, какое я оставил позади.»

Но, как говорится, мы предполагаем, а жизнь располагает. В 1928 г. произведенный в генералы У. Нобиле полетел на дирижабле «Италия» к СП, достиг его, а на обратном пути, сбившись с курса где-то к северо-востоку от Шпицбергена, потерпел аварию. На дрейфующем льду в оторвавшейся командирской гондоле оказалось десять человек, часть снаряжения, продукты и радиостанция. Один из аэронавтов погиб, трое, в том числе и У. Нобиле, были покалечены. После падения, потеряв в весе несколько тонн, оболочка дирижабля взмыла вверх, унося с собой шестерых оставшихся там участников экспедиции. Несчастные исчезли бесследно, их судьба до сих пор неизвестна. Уцелевшим путешественникам удалось установить связь с внешним миром и сообщить о катастрофе. 18 морских судов и 20 самолетов, снаряженных в различных странах, отправились на спасение итальянцев.

«Весь мир смотрит на Амундсена – величайшего полярника современности… – пишет академик А. Ф. Трёшников. – Но Амундсен молчит, корреспонденты к нему не допускаются. Наконец, решение принято. Гибнет его личный враг, но гибнет на работе в Арктике. Нобиле – собрат по работе. Его надо спасти. Амундсен спешит и отправляется на одном самолете… Он летит на «Латаме» (новом французском гидросамолете, командир капитан 3 ранга Р. Гильбо. – Гл.)… Амундсен не спас Нобиле [55] – Амундсен погиб (вместе с ним погибли четыре француза и норвежец. – Гл.)… Когда весть об исчезновении [самолета] облетела мир, советское правительство отдало приказ [ледоколам] «Малыгину» и «Седову» принять все меры к розыску Амундсена. «Малыгиным» руководил тогда автор этих строк. Долго крейсировал ледокол у восточных и южных берегов Шпицбергена, где надежды найти Амундсена казались наибольшими. Зорко высматривали люди с малыгинского «Юнкерса» (с самолета Балтийского флота под командованием полярного летчика Б. Г. Чухновского. – Гл.), реявшего над безбрежными льдами. Тайну великого Руаля ни нам, ни другим раскрыть не удалось. Мы знаем только, что те воды, где он за 27 лет до рокового дня проводил на маленькой «Иоа» свои первые океанографические исследования, стали его могилой. Через два с половиной месяца после вылета Амундсена (31 августа 1928 г. – Гл.) у берегов северной Норвегии был найден поплавок с «Латама».»

55

У. Нобиле спасли шведские летчики, остальных участников – советский ледокол «Красин». На родине генералу не простили бегства со льдины (за этот опрометчивый поступок ему всю жизнь пришлось оправдываться) и обвинили в гибели аэронавтов дирижабля «Италия». Не выдержав нападок, У. Нобиле эмигрировал в СССР, где в 1932–1936 гг. возглавил конструкторское бюро, занимавшееся созданием первых советских дирижаблей. В 1936–1945 гг. он жил в США, а затем вернулся в Италию.

Так завершилась жизнь Р. Амундсена – великого полярного путешественника, навеки занявшего особое место в истории географических путешествий и открытий. 14 декабря 1928 г. вся Норвегия почтила память своего национального героя двухминутным молчанием. «В нем жила какая-то взрывчатая сила, – сказал Ф. Нансен в своем прощальном слове на траурном митинге. – На туманном небосклоне норвежского народа он взошел сияющей звездой. Сколько раз она загоралась яркими вспышками! И вдруг сразу погасла, а мы не можем отвести глаз от опустевшего места на небосводе.»

Велики дела, совершенные Р.Амундсеном! Он первый: прошел Северо-Западным проходом; обогнул все берега Северного Ледовитого океана; совершил кругосветное плавание в антарктических водах; вступил на ЮП; применил самолет и дирижабль для проникновения в центральную Арктику; пролетел на дирижабле над СП и пересек Ледовитый океан от берегов Европы до Аляски. Поистине – чудесная жизнь! Почти сказочные дела, совершенные этим «викингом двадцатого века», и его трагическая, но прекрасная смерть окружают величавую фигуру норвежца ореолом романтики.

Именем Руаля Амундсена названы гора в Восточной Антарктиде, залив и котловина в Северном Ледовитом океане, море у берегов Южного континента и антарктическая полярная станция.

Глушков Валерий Васильевич,

доктор географических наук, профессор, почетный геодезист, действительный член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, член-корреспондент Международной академии астронавтики (Стокгольм) и Академии геополитических проблем (Россия)

План и снаряжение

Маленькой кучке отважных людей, которые в тот памятный вечер на рейде Фуншала, на острове Мадейра, обещали помочь мне в битве за Южный полюс, – моим товарищам – посвящаю я эту книгу.

Ураниенборг, 15 августа 1912 Руаль Амундсен

«Северный полюс достигнут». Эта весть в одно мгновение облетела весь мир. Цель, о которой мечтало столько людей, ради которой трудились, страдали, даже жертвовали жизнью, была достигнута. Сообщение об этом дошло до нас в сентябре 1909 года.

Мне тотчас стало ясно, что первоначальный план третьего похода «Фрама» [56] – исследование Северного полярного бассейна – под угрозой. Чтобы спасти задуманное дело, надо было действовать быстро, без проволочек. И так же быстро, как известие пролетело по телеграфному кабелю, я решил переменить фронт – повернуть кругом и взять курс на юг.

Правда, в своем плане я подчеркивал, что третье плавание «Фрама» будет всецело научной экспедицией, а не погоней за рекордами, и многочисленные жертвователи, которые так горячо поддержали мой замысел, равнялись именно на этот первоначальный план. Но поскольку теперь обстоятельства изменились и у меня было мало шансов осуществить первоначальный план, я счел, что не буду ни вероломным, ни неблагодарным по отношению к моим жертвователям, если решительными действиями спасу положение, чтобы уже произведенные большие затраты на экспедицию не пропали даром и многочисленные пожертвования не оказались выброшенными на ветер.

56

Первый поход «Фрама» экспедиции Фритьофа Нансена в 1893–1896 гг. – знаменитый дрейф в Северном Ледовитом океане, который описан в книге Ф. Нансена ««Фрам» в Полярном море». Второй поход – экспедиция Отто Свердрупа в 1902–1905 гг. в воды Северной Америки. Третий рейс «Фрама» – в экспедиции Руала Амундсена к Южному полюсу. В 30-х гг. «Фрам» превращен в музей.

Вот почему я со спокойной совестью решил отложить на год-другой выполнение своего первоначального плана, чтобы за это время постараться добыть недостающие средства. Среди задач полярного исследования есть такие, которые всех волнуют. Теперь предпоследняя из них – открытие Северного полюса – решена. Чтобы привлечь внимание к моему предприятию, мне оставалось только попытаться разрешить последнюю великую задачу – открыть Южный полюс.

Знаю, меня упрекали в том, что я не сразу оповестил о своем расширенном плане, чтобы как те, кто нас финансировал, так и исследователи, которые готовили экспедиции в те же области, были в курсе дела. Я предвидел подобные нарекания, а потому тщательно взвесил и эту сторону вопроса.

За первых, то есть за людей, предоставивших нам деньги, я был спокоен. Крупные деятели, они посчитали бы ниже своего достоинства спорить о том, как надлежало использовать выделенные ими средства. Я знал, что пользуюсь у них достаточным доверием. Они правильно поймут ситуацию, поймут, что настанет час и помощь будет использована на то дело, какое они имели в виду. [57] Уже теперь у меня есть сколько угодно доказательств того, что я не ошибался.

Что до вторых – людей, которые в это время тоже планировали антарктические экспедиции, – то и здесь моя совесть была достаточно чиста. Я знал, что успею сообщить капитану Скотту о своем расширенном плане во всяком случае до того, как он покинет цивилизованный мир, несколько месяцев раньше или позже тут большой роли не играли. [58] Планы и снаряжение Скотта настолько отличались от моих, что я считал телеграмму, которую послал ему впоследствии, сообщая о нашем отплытии в Антарктику, скорее знаком вежливости, чем посланием, рассчитанным на то, чтобы он хоть как-то изменил свою программу. Английская экспедиция ставила своей задачей научные исследования. Полюс для нее был, так сказать, второстепенным делом, а в моем расширенном плане он стоял на первом месте. Наука на время этого небольшого зигзага отодвигалась на задний план; правда, я отлично понимал, что, идя к полюсу по намеченному мной пути, мы не можем не обогатить в значительной степени разные отрасли науки.

57

Деньги были собраны для повторного дрейфа «Фрама» через Арктический бассейн.

58

С острова Мадейры Амундсен послал письмо Роберту Скотту, в котором сообщал о своем намерении идти к Южному полюсу. Скотт получил это письмо в Австралии (перед отплытием в Антарктику).

У меня было совсем другое снаряжение, и я сомневаюсь, чтобы капитан Скотт, имевший большой опыт в исследовании Антарктики, хоть в чем-то отклонился от своей практики и изменил свое снаряжение по образцу того, которое я предпочел. По сравнению со Скоттом у меня было гораздо меньше не только опыта, но и средств.

Что же касается экспедиции лейтенанта Ширасе на «Кайнан Мару», [59] то, насколько я понимал его план, он собирался уделить все свое внимание Земле короля Эдуарда VII. [60]

59

«Кайнан Мару» – судно первой японской антарктической экспедиции под руководством лейтенанта Ширазе. «Кайнан Мару» в начале марта 1911 г. пыталось пройти к Антарктиде в море Росса, но не смогло пробиться через пояс плавучих льдов и повернуло обратно. На следующий год японская экспедиция на том же судне плавала в районе барьера шельфового ледника Росса, где, как описывает Амундсен, японцы встретились с «Фрамом» в январе 1912 г., когда его партия уже вернулась из похода к Южному полюсу.

Японская экспедиция в 75 км к востоку от места зимовки норвежской экспедиции в Китовой бухте обнаружила еще один глубокий залив в шельфовом леднике Росса, назвав его бухтой Кайнан. Через 44 года, в 1956 г., американцы на берегу этой бухты создали свою антарктическую базу Литл-Америка V. Японцы высадили на берег группу, установили здесь палатку, где вели кратковременные метеорологические наблюдения. Два японских исследователя совершили поход на юг на расстоянии 185 км и благополучно вернулись обратно. Тогда же японцы на «Кайнан Мару» обследовали прибрежные горы полуострова Эдуарда VII, высаживали здесь партию, которая совершила восхождение на одну из вершин горной цепи Александры. В тот же год японский корабль со всем составом экспедиции возвратился в Японию. (Г.)

60

Земля короля Эдуарда VII теперь называется полуостровом Эдуарда VII. Открыта 30 января 1902 г. экспедицией Р. Скотта с борта «Дискавери».