Северный путь

— Ничего не видел, — демон прикрыл глаза гибкими музыкальными кистями, — ничего не слышал, — руки переползли на уши, — никому ничего не скажу, — шаловливо хихикнув, положил ладони на рот. Но мрачный взгляд Охотника заставил демона посерьезнеть: — Откуда мне знать? Он из ваших, из небесных. Мы таких не чуем.

— Хорошо, — заключил Николя после небольшой паузы. Видимо, размышлял, насколько правдоподобно прозвучали слова нёкка. — Тогда расскажи про никсу из озера Цуг. Она одна из твоих близких?

Демон болезненно поморщился, отчего его черты стали похожи на рыбьи.

— Знать не знаю никаких никс. Пусти, иначе я пожалуюсь холмовой ведьме. Посмотрим тогда, кому она благоволит больше.

— Мне, — с уверенностью произнес Охотник. — Никса убила лесоруба и затащила его на середину озера, а до этого ездила на нем всю ночь. Бюргерам это сильно не понравится, а обвинят они во всем Дану, которые живут по соседству с городом. Вряд ли Эйтайни придет в восторг, когда разъяренная толпа с факелами и вилами начнет вытаптывать ее холмы.

Нёкк заскрежетал зубами от досады и с ненавистью выкрикнул:

— Тот ублюдок заслужил свою кару!

— О, так ты все-таки кое-что знаешь, — хитро прищурился Николя. — Говори. Тогда я пощажу твоих близких.

— Я только видел, как никса несла к озеру окровавленную девушку, а на следующее утро унесла парня на дно. Я спросил, зачем она его убила. Никса ответила, что он совершил гнусное преступление. Она воздала ему по заслугам. Я пообещал сохранить все в тайне, но, как видишь, не смог.

Нёкк расслабился, размяк и отвернул голову. Николя отступил на шаг, позволяя ему подняться.

— Судить людей могут лишь сами люди. У нее не было права его карать.

— У нее гораздо больше прав, чем у тебя! — взревел нёкк и бросился на Николя, ощерив полную мелких акульих зубов пасть. Воздух сгустился в невидимую преграду на его пути. Нёкк ударился и снова сполз к ногам Охотника.

— Нет причин так горячиться, — недоуменно глядя на шипящего демона, изрек Николя.

— Ненавижу! — прохрипел нёкк, выпучивая чернильные глаза.

— Идем. Больше ничего вразумительного мы здесь не услышим.

Охотник взял оробевшую и перепуганную до смерти Майли под руку и повел прочь от изрыгавшего проклятья демона.

— Он казался таким милым, а потом вдруг превратился в чудище, — поежилась Майли. От страха начинало знобить. Ей еще не доводилось встречаться с демонами лицом к лицу, так близко, что можно все рассмотреть, услышать и даже потрогать. Был, конечно, Ходок, который забрался в ее разум и соблазнял несколько недель, но Майли его почти забыла. Лишь смутные ощущения тоски, желания быть любимой и позже омерзения и страха сохранились. С нёкком вышло совсем по-другому. Он был реальным. Живым. Но совершенно чуждым всему человеческому.

— Так часто бывает. И с людьми тоже, — печально вздохнул Николя.

Она задрожала, и он укрыл ее плечи собственным плащом. Майли отблагодарила ласковой улыбкой. Все-таки он слишком хорош. Слишком совершенен. И это пугает. Люди такими не бывают. Совершенство доступно лишь Единому и его небесным посланникам. По крайней мере, так говорили в монастыре.

— Они вас ненавидят. И демоны, и люди, — сочувственно сказала Майли.

Николя печально повел плечами:

— Все любят героев-спасителей и никто — судей, а уж тем более палачей.

Майли потупилась, не зная, что ответить. Да он и не требовал.

Вскоре они добрались до телеги и отправились в обратный путь. Медленно наползали долгие весенние сумерки, словно по воздуху разливалось молоко и окрашивало все в тусклые тона. Неторопливо и осторожно мохнатая кобыла везла телегу по краю глубокого ущелья, петляя меж высоких круч. Майли пригрелась, укутанная в теплый плащ Охотника, и задремала, от усталости не замечая тряски и стука колес по каменистой дороге. Проснулась, только когда они остановились у большого дома на окраине города, за которым высились многочисленные холмы. Темнота едва-едва сменила сумерки, но огни в окнах не горели. Видно, была уже глубокая ночь, хоть и непривычно светлая после непроглядной зимней черноты.

— Мастер Николя, вы к нам? — послышался приятный женский голос.

Майли открыла глаза и пристально вгляделась в лицо пышной моложавой женщины с длинной гривой кудрявых волос. В темноте возраст точно определить не получалось.

— Да, госпожа Уна. У меня дело к вашему мужу, — почтительно кивнул Охотник.

— Он сейчас подойдет. Подождите пока у нас, — гостеприимно предложила хозяйка дома.

Майли обрадовалась и уже собралась слезать с телеги, но тут заметила, что Николя задумчиво смотрит в сторону холмов.

— Я лучше останусь здесь и покараулю наш груз, — Охотник похлопал по укрытому холстом телу рукой. — Не хотелось бы, чтобы его увели у нас из-под носа. Но моя ученица Майли с удовольствием бы отужинала и передохнула у вас, если позволите. А то мы сегодня весь день на ногах.

— Конечно, — широко улыбнулась Уна. — Я хочу, чтобы вы знали: мы не верим ни единому слову проповедника. Вы до сих пор герой… хотя бы для нас.

Николя кивнул, избегая ее взгляда. Видно, он в своем героизме был далеко не так уверен. Уна подала руку застывшей у борта телеги Майли. Та спустилась, бросила последний заинтригованный взгляд на Охотника и пошла в дом.

***

— Эйтайни! — позвал Николя, забравшись на вершину Королевского холма.

Ворожея Дану не заставила себя ждать: появилась словно из ниоткуда в длинном плаще, неотличимом от светлой весенней ночи.

— Какая беда привела тебя ко мне в столь поздний час? — как всегда мягко спросила она, сняв с головы капюшон.

— Я не справляюсь с ситуацией. В городе ропщут, — угрюмо ответил Охотник. — Погиб человек. Похоже, его убила никса. Боюсь, все выйдет из-под контроля, когда бюргеры увидят, как она поглумилась над телом. Не могли бы вы скрыть повреждения? У меня сейчас нет в распоряжении иллюзиониста, поэтому приходится просить вас.

Дану смерила Охотника тяжелым взглядом, но все же последовала к оставленной у подножия телеге.

— Уф! Сильно он ее разозлил. Придется постараться, чтобы такое скрыть, — выдохнула Эйтайни, когда Николя убрал с тела холст.

Она принялась водить над багровыми подтеками руками. Охотник терпеливо дожидался результата у нее за спиной.

— Что будешь делать дальше? — поинтересовалась она, когда закончила ворожить. Все повреждения исчезли. Теперь Орм походил на обычного утопленника, пролежавшего пять дней на дне озера.