Северо-восток
Шрифт:
Яша положил сестру на кровать, подошел ко мне. Его заметно трясло.
– Что делать-то, Богдан? А? Может, снова ее в лазарет?
Я пожал плечами и вдруг заметил, что «краска» на коже Алёны начала бледнеть. Количество прожилок стремительно уменьшалось, превращаясь в знакомую уже серую сеточку, пока, наконец, не исчезло совсем. Теперь лицо девушки было чистым и свежим, как прежде, разве что чуточку бледным.
Алёна очнулась. Выглядела вялой и неагрессивной. Девушка недоуменно огляделась вокруг.
– Как мы здесь оказались?
– Пришли, – Яша смотрел
– А что ты помнишь последнее? – спросил я.
– Ну как… Мы шли по коридору… А потом вдруг сразу оказались здесь.
– А как с Гришей повстречались, помнишь?
– Нет. – Алёна села, потянула со стола чайник, заглянула под крышку. – Пустой… Пить хочется…
– Сейчас принесу, – Яков буквально вырвал чайник из рук сестры и бросился к двери. Чувствовалось, что ему хочется прийти в себя и желательно сделать это подальше от Алёны. Уже у порога он спохватился и обернулся ко мне: – Богдан, а ты…
– Побуду здесь, – успокоил его я.
– Так что произошло? – спросила Алёна.
– Ты… э… потеряла сознание. И мы принесли тебя сюда. – Я не соврал. Просто рассказал укороченный вариант событий, опустив детали. – Кстати, Гриша хотел тебе подарок передать, вот эту кобуру.
– Гриша такой милый, – девушка ласково улыбнулась. Даже не верилось, что совсем недавно она была в состоянии ушатать двух нехилых мужиков и даже не запыхаться. – Богдан, положи кобуру на стол. Не возражаешь, если я прилягу? А то слабость какая-то…
– Конечно, как тебе удобнее. Можешь даже подремать.
– Да, надо немного поспать. Глаза закрываются. – Алёна свернулась калачиком на кровати и поманила меня: – Посиди рядом, ладно?
Она взяла меня за руку. Ухватила крепко, словно боялась потерять, и закрыла глаза, а я сидел рядом и смотрел на нее. С прожилками или без, агрессивная или милая, но Алёна нравилась мне до чертиков. Любая. Не знаю, она ли приходила ко мне ночью, но я чувствовал, что она моя, и только моя. Несмотря ни на что. На всю жизнь.
«На одну ночь», – откликнулся Лёнька.
«Что? Почему?..»
«Потому что к завтрашнему утру она умрет».
«Ты чего гонишь?!» – Я едва удержался, чтобы не вскочить на ноги и не завопить вслух.
Алёна почувствовала мое движение и слабо застонала во сне. Я провел рукой по ее щеке, как это делал Яшка, и прошептал:
– Спи, Сверчок, спи. Все хорошо.
Девушка успокоилась, а я окликнул бывшего кио: «Лёня, объясни!»
«Кажется, я знаю, чем больна Алёна. Ты ведь правильно доктору сказал: все дело в собачьих укусах. Помнишь, эти песики нам показались странными? Непохожими на обычных крысособак?»
«Да. И что?»
«Узнал я их. Не сразу, но… Это наши собаки…»
«В смысле „ваши“?» – не понял я.
«Собаки кио. Только не совсем обычные. Я их потому сразу и не признал. У наших собак шерсть не черная, а серая, с голубоватым отливом. И без всяких там колючек. Зато наши огнем плюются. А эти нет. Но самое главное, наши псы в одиночку не бродят. Всегда только с хозяином кио».
«И откуда взялось столько различий?»
«Черные
псы, что напали на нас, больны. Инфекция и вызвала все эти изменения. Их, наверное, наши пытались пристрелить, но по каким-то причинам не смогли. Песики дали деру. Одичали».«И что за инфекция?» – выделил я из его слов главное.
«Очень паршивая штука, – признался Лёня. – У меня в базе данных сохранился некий отчет… Вроде до Войны, когда создавали кио и внедряли им наноботы, несколько исследователей заразились странным вирусом искусственного происхождения. Точнее, это был не совсем вирус, а неисправные наноботы. Они проникали повсюду: в кровь, в ткани, но самое главное, в мозг, перестраивая нейронную сеть».
«Лёня, пожалуйста, попроще!» – взмолился я.
«А если проще, то наноботы вызывали припадки буйства, во время которых зараженный переставал узнавать окружающих и молотил всех, кто попадется под руку. Ничего не напоминает?»
Я помрачнел. Уточнил: «А кожа у них становилась черной?»
«Да. Это был один из симптомов», – подтвердил Лёня.
«И что? Часто у нее теперь будут эти приступы бешенства?»
«Еще один раз. Последний. Судя по тому отчету, у тех зараженных было всего по два приступа. Первый длился несколько минут и заканчивался обмороком зараженного».
«То есть, если бы мы не вырубили Алёну, она потеряла бы сознание и сама?»
«Наверное».
«Ладно, а что там про второй приступ?» – напомнил я.
«Во время второго припадка зараженные люди полностью утратили память и превратились в неуправляемые машины для убийства. В таком состоянии они прожили еще примерно сутки, а потом погибли. Вернее, один погиб сам, а второго уничтожили. По крайней мере так было сказано в отчете. А вообще, подробности о причинах и симптоматике заболевания засекречены – в полном объеме их нет даже в базе данных кио. К тому же моя память ущербна, ты же знаешь».
«М-да… Слушай, но теперь, когда известна причина болезни, надо пойти в лазарет и рассказать все тому доктору, – предложил я. – Возможно, он знает средство, как помочь Алёне».
Пожилой главврач внимательно выслушал меня, а потом отрицательно покачал головой:
– Лечение тут может быть только одно – с помощью наноботов, только исправных. У нас таких средств нет.
– А где есть? – настаивал я.
Доктор пожал плечами:
– Ну не знаю… У кио. Раз, вы говорите, это были их собаки, то, возможно, они знают, как лечить такое…
Не попрощавшись, я выскочил из лечебницы. Времени в обрез, не до вежливости.
«Лёня, готов навестить своих соплеменников? Надеюсь, ты не забыл, где находится твой дом?»
«Хочешь в гости к кио? Бесполезная затея, Богдан, – отверг мое предложение осьминог. – У них нет лекарства, иначе мне было бы о нем известно».
Он замялся. Я почувствовал его смятение и тревогу. Бывший кио-координатор явно что-то недоговаривал…
«Лёня!»
«Ну что? Ну да, есть одно средство… Только стремное очень. К тому же не факт, что поможет…» – Он вновь замолчал.