Северо-восток

Пока мы разговаривали, Яша сосредоточенно загружал в печку вездехода порубленные на чурбаки поленья.

– Это зачем? – уточнил я.

– Топливо, – пояснил Яшка.

Он принялся рассказывать мне принцип действия двигателя, но я запомнил только слово: «газген». Слово мне понравилось, прозвучало сочно и солидно, хотя, что оно означает, я так и не понял.

«Ох, Данька, Данька, – вздохнул Лёнька. – Ваши учителя в школе только зря потратили на тебя время. Ты ж, кроме отрывочных сведений по истории и зоологии, не знаешь ни черта. Мало тебя пороли, мало».

«Ну так возьми да научи, – вкрадчиво предложил я. Если он займется моим обучением, то, возможно, позабудет про нашу с ним сделку и раздумает умирать. – Вот приедем в Кремль, и займись. Пороть я себя, правда, хрен позволю, но учиться обещаю всерьез».

Лёнька, естественно, тут же разгадал истинную подоплеку моей тяги к знаниям. Несколько мгновений он молчал, а потом признался:

«Боюсь, не выйдет ничего. Не смогу я с людьми жить. Даже ты меня порой настолько раздражаешь, что… так и хочется тебе по башке надавать. А ведь ты, пожалуй, не самый плохой представитель хомо сапиенс. Нет, Богдан. Не уживусь я в Кремле. И кио меня такого не примут. Не нужен я им… М-да… А мыкаться одному в теле крошки-осьминожки… Такая жизнь не для меня».

«Ладно… Решать тебе…»

Воцарилась неловкая пауза. Ее очень вовремя нарушил Слав. Он прибежал в гараж запыхавшимся:

– Уф! Успел!.. Я как услышал от Гришки, что вы уезжаете, сразу сюда… Что ж вы не попрощавшись?

– Времени в обрез, – признался я. – Как там Лис?

– А что ему сделается? – фыркнул Слав. – Лежит себе на коечке и медсестер клеит. Привет вам передавал.

– Ему тоже. Пусть поправляется.

– Все готово, можно ехать, – объявил Яшка.

– Ну, удачи вам, ребята, – искренне пожелал Слав.

Мы с ним обнялись, а затем Алёна чмокнула его в щечку на прощание. Выглядела она как обычно, разве что немного уставшей. Даже не верилось, что у нее внутри засели враждебные наноботы, которые в это самое время убивают ее – незаметно, исподтишка…

– Погодите, – в гараж торопливо вошел директор. – Богдан, плохие новости. Только что пришло сообщение из Лосинки.

– Кощей? – догадался я.

– Да, – кивнул директор. – Они получили наше послание о том, что Ниитьма отказывается выдать Яшу, Алёну и вас, Богдан. Взамен мы предложили им очень щедрую плату за пролитую возле Музея кровь. Лидер Лосей согласился на сделку, но Кощей просто взбесился. Покинул Лосинку и сгинул в неизвестном направлении. Лидер маркитантов поспешил сообщить нам, что теперь, мол, Кощей – одиночка. За его действия Лоси ответственность больше не несут.

«Отмазаться решили, – осудил главаря маркитантов Лёнька. – Видать, знают, что Кощей задумал недоброе».

«Пусть только сунется», – пообещал я. Разорву любого, кто попробует помешать нам добраться до Кремля.

– Богдан, вы не передумали ехать? – спросил директор. – Может, лучше поедете, как и планировалось, через три дня? К этому времени мы успеем подготовить сильную вооруженную группу…

– Нет, – перебил его я. – Мы поедем сейчас.

– Тогда пойду скажу, чтоб отключили Изю, – директор махнул нам на прощание рукой и покинул гараж.

Излучатель и в самом деле вскоре отключили, ворота крепости распахнулись, и малютка-вездеход, выплевывая дым, покинул пределы Ниитьмы.

Я машинально посмотрел на небо. Еще светлое, но вечер не за горами. Ладно, успеем. Главное, поменьше тормозить…

* * *

Вездеход оказался на удивление юрким и полностью оправдывал свое название – он и в самом деле проходил почти везде. Причем, по моим меркам, мчался довольно быстро, подпрыгивая на ухабах, огибая крупные рытвины, останки древних строений, деревья и кусты. Скорость движения вездехода равнялась хорошему галопу фенакодуса. Да и ощущения ветра в лицо были примерно такими же, как во время скачки.

За рулем сидел Гриша. Он уверенно вел машину. Чувствовалось, что дорога ему хорошо известна.

Я с интересом оглядывался вокруг. Мимо нас проносились мертвые пустые дома разной степени обветшалости. Как ни странно, большинство зданий почти полностью уцелели. Они стояли плечом к плечу, словно забытые на посту часовые давным-давно погибшего мира.

«Да, здесь дома в большинстве своем крепкие. Их строили из кирпича – на века, – прокомментировал Лёнька. – Тут до Войны вроде улица Октябрьская была. Или Шереметьевская. Что-то я запутался… Дан, ты налево глянь. Сейчас знакомые места пойдут. Узнаешь?»

Еще бы не узнать! По левую руку от нас проплывал тот самый пустырь с полуразрушенным дотом, в котором мы с Алёнкой сражались с дампами. Чуть дальше виднелись деревья Екатерининского Сада.

«А прямо за ним „Олимпийский“, где мы с тобой встретились…» – Лёнька замолчал.

Наверное, связывающая нас ментальная нить за последнее время сильно окрепла, потому что я точно знал, о чем он думает: «Если повезет, уже к вечеру мы окажемся у красных стен Кремля и там завершим заключенную на холме возле „Олимпийского“ сделку…»

Я вдруг впервые отчетливо понял, что вот-вот потеряю Лёньку. Алёну, вполне возможно, спасу, а его, наоборот, потеряю…

– Гриша, сворачивай, – внезапно воскликнул Яшка. Он похлопал водителя по плечу: – Ты чего, уснул? Сворачивай, говорю, там же впереди Самотёка.

Но Григорий и не подумал повернуть.

– Хочу попробовать напрямки, – признался он.

– То есть через Самотёку? Но зачем?! Есть же объезд, – заспорил Яша. Чувствовалось, затея ему категорически не нравится.

– Так надо, – туманно пояснил Гриша. Он явно уперся рогом. Чтобы заставить лысого амбала изменить путь, у него пришлось бы силой отобрать руль.

– Ребята, вы это о чем? – не понял я.

– Сейчас впереди будет Самотёка, – Яков ловко поднялся с кресла, занял место у огнемета и крепко вцепился в дуги-поручни ладонями.

Похоже, он решил не драться с водителем за руль на полном ходу. У Гриши явно был какой-то план. Оставалось лишь довериться ему в надежде, что задумка сработает.

– Странное название – Самотёка, – удивился я.

«Это, наверное, пошло от довоенных улиц. Тут раньше всяких Самотечных было пруд пруди. И просто Самотечная улица, и Садовая-Самотечная. Да еще и куча переулков: Первый Самотечный, Второй, Третий, Четвертый… Или Четвертого не было? – засомневался Лёнька. – И чего люди раньше такие одинаковые названия давали? Фантазии не хватало, что ли?»

Я не поддержал тему. Меня сейчас меньше всего интересовали закидоны предков.

– Яша, так что такое Самотёка? – проявил настойчивость я. Всегда лучше заранее знать, что тебя ждет.

– Местечко стремное, похуже Провала, – ответил он. – Тут обвалился туннель метро, и образовалась гигантская дырища. Из нее повадились выходить на поверхность руконоги.

– Жуткие твари. Брр… – поежилась Алёна. Она тоже взялась за металлические дуги кабины и посоветовала мне: – Держись крепче, Богдан. Сейчас будет… хм… круто.