Северо-Запад

Но я не настолько сентиментален, чтобы тактико-технические характеристики вражьего ножа мешали мне верно оценить ситуацию. Да, винтовка в моих руках с примкнутым штыком дает преимущество в бою на длинной дистанции. И выстрелить можно, правда, толку будет немного. Несмотря на защиту противника, на таком расстоянии снайперская пуля прошьет его насквозь. А он в своей кевларовой шкуре набрал уже приличную скорость, и, пока реакция на дырку в организме дойдет до его мозгов, в моей печени уже будет по рукоять торчать вороненый «Сталкер»… Да и последние оставшиеся пять патронов нужны мне для другого.

Итак, я и моя винтовка с примкнутым штыком против бронированного врага с ножом… и разряженным пистолетом. Последнее очевидно. Был бы АПС заряжен, противник уже стрелял бы в меня, а я тратил на него бесценные оставшиеся патроны. А так пистолет совершенно неожиданно полетел мне в лицо.

Неплохой прием. Я думал, живой танк предпочтет отбить штык стволом в сторону и попытается достать меня ножом, а после долбануть рукоятью пистолета по черепу. Нормальная тактика ближнего боя. Но «танк» решил рискнуть.

Я отклонился в сторону. Пистолет, вращаясь, пролетел в сантиметре от моего виска.

И тут мой противник прыгнул.

Никогда не думал, что в эдакой «шкуре» можно так прыгать! В ней ходить-то непросто. В общем, не ожидал я от него подобного маневра и пропустил момент, когда можно было принять врага на штык.

Оставалось только одно. Я крутанулся на месте, одновременно нанося удар прикладом «на контур». Куда попаду — туда и ладно.

Попал по бедру. Черная туша пронеслась мимо, а я ощутил, как по моему боку потекло теплое. Вот урод бронированный! Достал все-таки…

«Урод», пролетев рядом со мной, приземлился на четвереньки, развернулся на месте и не торопясь встал на ноги. Мне послышалось, как из-под непрозрачного забрала шлема послышался смешок, похожий на бульканье. Люди так не смеются. И не прыгают. Значит, мутант…

Он прыгнул снова. С места. Раскинув руки, с таким расчетом, чтобы я уже не мог уйти в сторону. Либо я принимаю бой лоб в лоб, либо он просто сомнет меня весом.

И опять штык применять нельзя. Инерция тяжелого тела выбьет винтовку из моих рук, и мне не избежать черного клинка…

Он летел с расчетом, чтобы перехватить меня на уровне середины туловища. Низом шел. Иначе сложно — доспех все-таки не пушинка. Ладно, а если так?

Я прыгнул навстречу и вверх, по диагонали, пропуская противника под собой и держа винтовку двумя руками, словно боевой шест. И в полете, развернув СВД, ударил вниз прикладом. Точно в просвет между шлемом и воротником тактического костюма.

Он тоже не ожидал от меня такого прыжка. В этом мире обычных людей вряд ли с детства тренируют без разбега вспрыгивать на спину скачущей лошади. И удара не ожидал, потому шлепнулся на брюхо словно жаба, придавленная палкой. Правда, среагировал мгновенно. Перекатился, выставив вперед нож и готовясь вскочить на ноги.

Но не успел.

Я уже стоял над ним, занося винтовку для последнего удара.

В черноте его забрала отразилась моя тень и короткий росчерк клинка «Бритвы», поймавшей луч восходящего солнца.

— Хорроший ударр… — расслышал я, когда штык, легко пропоров бронированный нагрудник, пронзил сердце врага. — Удачи… на Пути Воина.

Его рука вытянулась в предсмертной судороге… и упала вниз.

Мой взгляд остановился на том, что было зажато в кулаке мертвеца.

Нет, это была не судорога. Последним движением в своей жизни мой враг протягивал мне свой боевой нож рукоятью вперед. Это был подарок сопернику, превзошедшему мастера в поединке.

Я встал на одно колено и откинул забрало его шлема.

Так я и знал. Собакоголовый. Кто еще в этом мире умеет так двигаться в тяжеленной броне и чтит искусство поединка? Данила рассказывал, что, когда мы устроили небольшую заварушку в Зоне ЗИЛ, командир патруля не стал мочить дружинника на месте, а предложил бой на ножах. Хотя мог и завалить. Глядишь, и сам жив бы остался вместе со своими бойцами. Кто б мог подумать, что у мутантов с собачьими мордами свои понятия о чести? Вот бы узнать, как он здесь появился. Может, маркитанты наняли его, чтобы сделать преимущество во время Игры более очевидным. А может, мутант просто сбежал из Зоны ЗИЛ, а предприимчивые торговцы приютили отличного воина. Можно только гадать. Правду, скорее всего, я уже никогда не узнаю.

Я коротко поклонился. У меня тоже свои понятия, и достойного врага я уважаю. Как и его последний жест, не лишенный благородства. Хотя не исключаю, что ему просто не хватило сил метнуть «Сталкер» мне в лицо. Но давайте думать хорошо хотя бы о врагах, погибших достойно. Подумать плохо о живых друзьях всегда успеется.

Я разжал пальцы мертвеца и забрал нож. Потом снял с пояса кайдексовые заказные ножны с клипсой, вогнал в них «Сталкер» и прицепил посмертный презент собакоголового к себе на пояс. Черт, а бок-то кровит и побаливает… Но не сильно, переживем. Похоже, лезвие скользнуло по ребру, а это точно не смертельно…

Наша схватка длилась не более минуты, и, как выяснилось, за ней наблюдали все. И защитники Стены, и смертники, стоящие во дворе крепости. И бывшие члены заградотряда, замершие в неестественных позах и глядящие на происходящее черными шариками мертвых глаз, — возможно, их глазами наблюдали за битвой живые осмы… И те, кто готовился к отражению атаки на стенах многоярусной цитадели, напоминающей формой Спасскую башню Кремля.

Похоже, собакоголовый был единственным мутантом среди защитников Стены, может быть, даже их командиром. Потому что с его смертью остальные стражники повели себя как обычные люди, потерявшие вожака.

Когда оставшиеся в живых «куклы» очнулись от ступора и вновь принялись махать своими железяками, защитники Стены смешались. Двое развернулись и рванули прочь, к цитадели. Остальные все еще отмахивались от жутких противников, но уже с меньшим энтузиазмом.

Но перипетии боя на стене меня уже почти не интересовали. Гораздо больше занимала меня цитадель, на надвратной башне которой кто-то расторопный спешно готовил к стрельбе пулемет. Какой именно — отсюда не разобрать, но какая разница РПК это будет, «Печенег» или антикварный РПД? Главное, что пулеметчик уже расставил сошки и приник к своему оружию, выбирая цели.

А цели уже бежали к цитадели. Маленький отряд обреченных на убой смертников, неожиданно получивших фантастический шанс выжить и, может быть, даже победить.

Я вскинул винтовку… и чертыхнулся. Оптика прицела была разбита. Наверно, долбанул прицел об кевлар, когда от собакоголового уворачивался. Вот не вовремя-то!

Снимать разбитый ПСО-1 времени не было — да и необходимости, в общем, тоже. Из СВД можно стрелять и с механического прицела, не снимая оптический. Только хреново это должно получаться даже у меня с расстояния в триста с небольшим метров, когда голова и плечи пулеметчика слились в одну точку.