Севильский слепец

Они снова обнялись. На Фалькона пахнуло резким запахом рвоты.

— Не беспокойтесь за меня, Хавьер, — заговорил Пепе. — Все отлично. Звезды мне благоприятствуют. Я это чувствую. Сегодня мой день. Пуэрта-дель-Принсипе [112] будут моими.

Язык у Пепе развязался. Родственники опять заключили друг друга в объятия, и Фалькон ушел.

В ресторане и баре яблоку негде было упасть. Воздух гудел. Протиснувшись к своей компании, Фалькон обошел столик и расцеловался со всеми. Усевшись, он с жадностью набросился на тушеного тунца с луком, умял печеные перцы, подобрал хлебом всю подливу, обглодал косточки отбивных и выпил несколько бокалов темного-темного «Маркес де Арьенсо». Он вновь чувствовал себя человеком. Ему теперь было наплевать на то, что доктор вывел его на чистую воду. Он даже испытывал облегчение. Вид перепуганного насмерть Пепе заставил его подтянуться. Он примет все, включая свою судьбу.

112

Через эти парадные ворота арены «Ла-Маэстранса» восхищенные зрители выносят особо отличившихся матадоров

В пять часов они двинулись по теплым улицам к арене «Ла-Маэстранса». Запах дешевых и дорогих сигар смешивался с ароматами одеколона, брильянтина и духов. Солнце все еще стояло высоко, и веял еле заметный ветерок. Условия были близки к идеальным. Теперь все зависело от быков.

Их компания разделилась. Пако и Хавьер заняли привилегированные места в Sombra, [113] а остальные члены семьи расселись на гостевых местах в Sol y Sombra. [114] Пако и Хавьер сидели практически у барьера, в третьем ряду ложи. Пако дал брату подушечку с вышитой на ней стигмой — клеймом его фермы. [115] Они погрузились в атмосферу Espana profunda. [116] Гул множества голосов, «Дукадос» и puros, [117] мужчины с бороздками от зубьев расчески в прилизанных набриолиненных волосах, помогающие своим разодетым в шелка женам взбираться по ступенькам. Под ложей президента — распорядителя боя — сидели в ряд молодые красотки в традиционных белых кружевных мантильях. Вдоль скамей расхаживали мальчики с набитыми льдом ведрами, из которых торчали банки с пивом и кока-колой. Мальчики ловко метали жестяные банки, а покупатели не менее ловко их ловили, передавая мелочь через готовых услужить зрителей.

113

Sombra — теневая сторона арены

114

Sol у Sombra — сторона, где бывает и солнце и тень

115

Такими подушечками, служащими для сидения на каменных скамьях, иногда закидывают опозорившихся матадоров

116

Первозданная Испания (исп.)

117

Гаванские сигары (исп.)

Матадоры вывели свои облаченные в trajes de luces квадрильи следом за тремя выхоленными серыми в яблоках жеребцами, восхищавшими высотой шага и послушанием узде. Пепе Леаль, вполне овладевший собой, был просто великолепен в своем ярко-синем с золотом костюме. Судя по его серьезному лицу, он настроился делать дело.

Жеребцы скрылись, а за ними, потряхивая красными бубенцами на челках, удалились и мулы, которым предстояло уволакивать с арены туши убитых быков. Три матадора принялись проделывать медленные эффектные пассы своими красными плащами. Возбуждение зрителей нарастало. Два матадора скрылись за щитами барьера, оставив Пепе Леаля одного для схватки с первым быком.

Ворота во тьму распахнулись. Тишина. Раздался понукающий окрик, и на залитую солнцем арену под рев толпы вылетел пятисоткилограммовый бык. Он огляделся, рванул вперед, осадил и перешел на рысь. Пепе окликнул быка, который с грохотом пронесся мимо, не проявив никакого интереса к плащу, и яростно вонзил рога в один из щитов. Пепе заставил его вернуться и выполнил плащом две полувероники, [118] заслужив одобрение зрителей.

Под звук трубы на арене, с пиками наперевес, появились пикадоры, ехавшие на укрытых стегаными попонами и зашоренных лошадях. Пепе привлек внимание быка к одной из лошадей. Когда бык поддел ее рогами, пикадор посылом всего тела вонзил пику в бугор мышц у него на загривке. Передние ноги лошади заболтались в воздухе. Толпа возгласами и аплодисментами выразила свое восхищение агрессивностью быка и его силой.

118

Вероника, полувероника, чикелина, натураль — приемы корриды

Пикадоры покинули арену. Бандерильеро один за другим повтыкали свои бандерильи в бычью холку. Пепе вышел с мулетой и шпагой, и Хавьер с Пако подались вперед, готовясь к заключительному акту.

Нервозность и безразличие к плащу, выказанные быком в начале боя, проявились еще ярче в последней его части — фаэне. Почти половину отпущенного на фаэну времени у Пепе заняли попытки повести его за мулетой. Когда бык в конце концов поддался, оркестр заиграл медленный пасадобль. Пепе умело довершил дело. Хавьер и Пако согласились в том, что он достойно провел этот поединок с шалым гигантом. Зрители аплодировали, но белые носовые платочки не запорхали в воздухе, требуя в награду победителю бычье ухо.

Первому быку Пепина Лирьи арена не понравилась. Он громко взревел, пробежал шагов десять и повернул назад, к воротам. Потом затрусил по кругу, то и дело бодая барьер. Его звездный час пробил, когда, несясь на плащ, бык ткнулся рогом в землю и выполнил идеальное для его веса в полтонны сальто.

Бык Висенте Бехарано был силен, проворен и проявлял живой интерес к мулете. Зрителям это животное пришлось по душе, но Бехарано был явно не в ударе. Ему никак не удавалось найти подход к зверю, и хотя он провел несколько потрясающих по своей пластической красоте маневров, добиться власти над быком так и не сумел.

В 18.40, когда солнце еще припекало энтузиастов, заполнивших Sol, [119] ворота в очередной раз открылись. На арену выбежал Фаворит и остановился. Ни тебе шальных метаний, ни тебе бессмысленных наскоков на барьеры. Бык обвел взглядом арену и сразу решил, что он тут хозяин.

Публика взволнованно загалдела, гадая, что на уме у этой твари. Пепе подошел к быку и положил перед ним плащ. Бык счел это вторжение неуместным и атаковал Пепе быстро, прямо, с низко опущенной головой. Зрители мгновенно поняли, что это настоящий фаворит дня и что если Пепе сумеет втянуть его в игру, то это будет уникальное зрелище.

119

Sol — солнечная сторона арены с недорогими местами, где сидят настоящие любители и ценители корриды

— Этого быка следовало бы отдать Пепину, — заметил мужчина, сидевший рядом с Пако.

— Вы смотрите, смотрите, — посоветовал Хавьер. — В конце вы будете вместе со всеми кричать «браво».

Пепе проделал плащом две вероники и чикелину. Возбуждение публики нарастало. Тореро и пикадор обменялись несколькими словами, и когда Фаворит врезался в защищенный попоной бок лошади с такой невероятной силой, что она вместе с всадником отлетела к самому барьеру, зрители разразились восторженными воплями. Они влюбились в этого быка.

Пако обхватил брата за шею и чмокнул в лоб.

— Eso es un toro, no? [120]

Один бандерильеро с особым блеском воткнул свои бандерильи. Кончики рогов оказались у него прямо под мышками, когда он завис в наклонном броске. На какое-то ошеломительное мгновение человек и зверь слились воедино, а затем чудесным образом разделились.

Пепе вышел для последней схватки, и на трибунах воцарилась самая священная для Испании тишина. Дань уважения быку.

120

Вот это бык, да? (исп.)

Бык со сжатыми челюстями, ходящими боками и алой лентой крови, спускающейся от загривка к правой ноге, смотрел на Пепе. Крутанув мулету, Пепе распустил полотнище. Он двинулся на быка, ставя ступни строго параллельно и пряча мулету за спиной. Бык выжидал. В четырех метрах от Фаворита Пепе повернулся к нему плечом, прогнулся в талии и медленно вывел из-за спины мулету, как бы говоря: «Позвольте предложить вам вот это». Бык сорвался с места и опустил для атаки рога. Пепе, казалось, придержал его, заставив сбавить темп, и только когда нос Фаворита коснулся мулеты, матадор позволил ему продолжить бег, маня его, показывая, что вот он — настоящий королевский шаг. Это была великолепная картина: плавный упругий извив юного торса, гладкого и крепкого, как докрасна раскаленный железный прут.

Пепе водил Фаворита взад и вперед, и с каждым взмахом мулеты танец совершенствовался, отношения крепли, взаимное уважение углублялось. Все происходило так постепенно, что публика не уловила момента, когда человек и зверь как бы заключили между собой соглашение: проиграть спектакль до единственно возможного финала.

Ни разу Пепе не попытался показать свое превосходство: он понял, какую нужно избрать тактику, в тот самый момент, когда Фаворит вышел на арену. Это было пространство быка, и он допустил в него Пепе.