Sex под запретом

Стою тут. Воображаю. А на самом деле Амин окажется, не так хорош, внешне я имею в виду.

– Все прекрасно! Главное, не забывай, улыбаемся и машем. Машем и улыбаемся, - головой, конечно, потому, что если я буду всё время махать рукой, то Амин сочтёт, что у меня психическое отклонение. На пару с несходящей улыбкой, так и вовсе – хронический диагноз.

– Ты с кем –то разговариваешь ?

Амин входит и блин блинский, он уже без спортивной куртки, в чёрной майке – алкоголичке. Мышцы у него не рыхлая плоскость бледных равнин, а бронзовые валуны, иссечённые полосками мелких сухожилий. Пальцы так и тянутся очертить географические рамки этого рельефа. С такими банками противопоказано носить открытые майки, залитые слюнями улицы, вряд ли улучшит показатели города.

Хорош. И даже слишком. Шансов устоять совсем никаких.

Пелена с глаз падает, и я вижу перед собой мужчину во всех смыслах. То есть парня. С такого ракурса на мужскую половину я еще не смотрела. Он не просто классный – он офигенный. И мне здесь ловить нечего.

Если раньше я считала себя супер уникальной и доказывала всем, что ни в жизнь не поведусь на ярко выраженный маскулинный набор. То вот в сию секунду готова, признать, что мозг парню, при наличии такой внешности, иметь не обязательно. И всякие там байки, мол, мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. Сами обезьяны и придумали, чтобы замедлить эволюцию.

Ему я, возможно, прощу неправильное произношение слова «звонит». Хотя это не так уж и принципиально .

Мне же вопрос задали.

– Тебе послышалось, – поворачиваюсь к шкафчику. Сквозь телевизионную рябь перед глазами , почти вслепую отыскиваю пузырёк – Вот. Наверно лучше над раковиной – интересуюсь под пристальный взгляд брюнета.

Ставлю на краешек, а сама отскакиваю и почти падаю, запнувшись об санфаянсовый трон. Амин ловит одной рукой за талию. Ловко вывернув, прижимает к груди и к раковине одновременно.

– Солнце моё, я не кусаюсь – бросает небрежно.

У меня теплеет в груди и от "солнце", и от "моё".

Так, меня, кажется, понесло.

– Этого я не знаю, кусаешься ты или нет, – бормочу в область лямки у него на плече.

– Ты такая.. – он растягивает губы в улыбке.

Смотрю в его агатовые глаза и тоже улыбаюсь. Пялимся друг на друга целую вечность.

– Какая? – спрашиваю тихо и неуверенно.

= 6 =

Дожидаюсь, что Амин скажет, совершенно не дыша. Сердце бабахает в груди. Слишком часто и громко. Он наверно слышит. И видит, как моя грудь колышется под рубашкой, потому что именно туда, кладёт свою руку.

Всё прилично. Никакого хамства, но у меня слабеют ноги.

– Ещё не определился. Присматриваюсь, - очень выразительно съезжает взглядом вниз по моему телу и снова вверх. Снова прилично.

Ай-яй! С чего –то вдруг мне хочется, чтобы всё перестало быть, таким приличным. Знакомы мы всего ничего, а я уже…

Чьееерт!

Это, кажется, оно. Дикое, дикое желание.

– Твоя рука..её надо, - опускаю глаза и суечусь. Неловкость случится, если он заметит вовремя или не вовремя проснувшееся возбуждение.

Блин. Я строю ему глазки и не знаю, как прекратить улыбаться.

Разматываю повязку, и тошнота ползет вверх по горлу. Не то чтобы сильно жутко, но запёкшаяся кровь, конкретно вырубает из сети. Задача мне не по силам.

– Так приятно, когда о тебе заботится красивая девушка.

У меня откровенный шок.

Парень, проснись!!

Я не фитоняша. И не блогерша миллионник.

Амин через зеркало наблюдает за мной. Что могу сказать , у него проблемы со зрением. Потому что он смотрит на меня как на всех вышеперечисленных. Я передумала, пусть дальше остаётся в неведении и смотрит на меня вот так.

– Тогда я выйду, чтоб вам не мешать, – бодро выскальзываю и спешу за дверь.

– Эй! Тут человек кровью истекает, – притворно возмущается Амин.

– Положу три ложки сахара в чай, и гемоглобин придёт в норму, – кричу, добегая до кухни.

Ставлю чайник и не могу отделаться от ощущения, что все это происходит не со мной. Половая привлекательность решила совершить крутой вираж и резко подскочила на диаграмме вверх. Пора бы уже.

– Есть что – нибудь холодное?

– Имбирный шейк подойдёт?
– звучу бодро, игнорируя жуткую тахикардию. А вот полыхающие нездоровым румянцем щёки не скроешь.

– Да, без разницы.
– Амин подходит, забирая у меня из рук бутылку. Потом происходит самая странная вещь за сегодня. Он прикладывает холодную нольпятку к тому месту, где красуется пощёчина Кобы.

– Чтоб синяка завтра не было, - поясняет.

Рука гуляет по спине. Наши бёдра соталкиваются, рождая дрожь во всём теле.

– Спасибо, - тихо и еле слышно.

– Что у тебя за духи? – приглушенно, вкрадчиво.

– Я ими не пользуюсь, - по крайней мере, сегодня перед выходом не успела. Честно говоря, и не подумала что надо, но это как обычно. Выйдешь в магазин, не приведя себя в порядок, встретишь того самого.

Дар речи в ауте. Стою и бестолково таращусь на парня своей влажной мечты.

– Кожа нежная и ты такая.., - шепчет с хрустящими нотами. По ощущениям у меня на языке плавится трескучая карамель. Я сахарная вата. Перед глазами стоит самый сладкий леденец, в лице А-МИ-НА.

– Какая? – интересуюсь снова и догадываюсь, что сейчас что-то будет.

И он целует. Я явственно ощущаю треск. На мне трещит вся скорлупа и изнутри вываливается что-то мяконькое.

Амин целует так глубоко и языком внутри всё обжигает, что не остаётся ничего другого, как повторять за ним, чтоб не спалиться.

Тело заливает жидким током. Никогда не думала, что поцелуй может вскружить голову. Собственно, это не литературный приём. Голова и правда кружится.

Губы у него напористые , но в меру.

– Ты охеренная, Солнце, – окрыляет густым признанием, перед тем как поглотить самым потрясным, что я вообще испытывала.

Расстегнув две верхних пуговицы, стаскивает мою рубашку через голову. Несёт на руках и усаживает на подоконник.

Мне бы за что-то ухватиться, но из всего лишь крепкая шея Амина. Невнятно мявкаю, а он терзает мои полураскрытые губы, перед тем как протаранить языком. Штурмует и заряжает. Целуемся бесконтрольно. Одержимо.

Это кайф! Улёт!

Глубоко. Доля секунды отдышаться и снова. Снова. Снова. Поцелуй. Передышка. Затем ещё три.

Амин проявляет некое собственничество, крепко стискивая мою талию. Французы обзавидуются и им далеко от умения Амина, языком высекать из меня искры. Это не просто поцелуй, а оральный секс.

Он меня хочет - уверенно. Или. Он меня хочет?
– под вопросом. Неопытна я в таких делах, чтобы как-то определить.

Спускаю руки. Проверяю. Каменный аргумент под его трико убеждает, что хочет он меня не слабо. Я же охереная Солнце. И, как Солнце - проявляю инициативу. Трогаю его член, Амин сдавленно и грубо стонет в губы. Я так понимаю, что всё отлично и можно двигаться дальше. Касаюсь резинки на штанах, но Амин резко отстраняет мою руку.