Сезон охоты на блондинок

– Нили! – Алекс обняла сестру и ощутила густой цветочный запах. Она сама удивилась, что так обрадова­лась девочке. Хотя Нили была сущим наказанием, Алекс любила ее больше всех на свете. До появления сестры она и не догадывалась, что настолько страдает от одино­чества.

– Сюрприз! – Нили сделала шаг назад, раскинула руки и улыбнулась. Алекс посмотрела на сестру, и ее впе­рвые кольнуло дурное предчувствие.

– Каникулы еще не начались. Надеюсь, ты не сбе­жала из школы без разрешения, как в прошлый раз? – тревожно спросила Алекс. – Знаешь, они сказали, что, если это повторится, тебя немедленно исключат.

Нили опустила руки, перестала улыбаться и скорчи­ла недовольную гримасу.

– Дай-то бог! Я ненавижу эту школу. Там можно сдох­нуть со скуки.

– Ох, нет. – Алекс закрыла глаза. Случилось имен­но то, чего она боялась. После похорон отца Нили не хо­тела возвращаться в дорогую закрытую школу, но Алекс настояла на этом. Теперь сестра лишилась обоих родите­лей (мать Нили вместе со вторым мужем десять лет назад погибла во время катастрофы личного самолета). Алекс стала ее официальным опекуном. Но фактически она и так воспитывала ее уже много лет. Поскольку отец был занят делами и постоянной сменой жен, Нили проводи­ла лето и школьные каникулы с Алекс. Хотя старшая се­стра получила право приказывать, это еще не значило, что младшая ее слушалась. Нили не слушалась никого. Алекс очень любила сестру, однако не могла отрицать, что та избалована и упряма.

– Хотя бы притворилась, что рада мне.

– Я действительно рада. Конечно, рада, но…

Не дожидаясь конца фразы, Нили вошла в библиоте­ку, застыла на пороге и на что-то уставилась. Оглянув­шись, Алекс увидела, что Уэлч, вернувший стул на его законное место у камина, стоит и смотрит на дверь. Нили пялилась на незнакомца во все глаза, и он отвечал ей тем же. Уэлча не смущали ни дерзкий осмотр Нили, ни ее боевая раскраска. Ну да, вспомнила Алекс, у него же трое детей-подростков. Так что он привык ко всему.

– Вы кто? – Вопрос Нили звучал почти оскорби­тельно.

Алекс тихонько вздохнула. К этому она была не готова.

– Джо Уэлч. А ты? – Он слегка опустил уголок рта, отвечая дерзостью на дерзость.

– Корнелия Хейвуд. Или просто Нили. Вы друг моей сестры? – Ее пышная фигурка занимала весь проем. Нили приняла вызывающую позу, подбоченившись и скло­нив голову набок. Алекс обняла сестру за талию, пытаясь отстранить ее и пройти в комнату.

Уэлч покачал головой.

– Я управляю фермой, которая принадлежит вашей семье.

Алекс протиснулась в дверь как раз вовремя, чтобы заметить разочарованное лицо Нили.

– Ага. Значит, вы служащий.

– Вот именно.

Может быть, этот самоуверенный тип и заслуживал оскорбления, но дурные манеры сестры не доставляли Алекс никакого удовольствия.

– Я ухожу. – Уэлч пошел к двери.

– Я провожу вас. – Алекс бросила на него много­значительный взгляд. Их разговор еще не закончился, но Алекс не хотела продолжать при Нили беседу, касав­шуюся смерти их отца.

Отношения Нили с отцом сильно отличались от ее собственных. Его развод с матерью Нили был столь му­чительным, что отец продолжал испытывать неприязнь ко всему, что было с ней связано, включая общую дочь. Естественно, времени для Нили у отца не находилось. Нили такое отношение обижало, и во время нечастых встреч с отцом она не упускала случая заявить об этом. Поэтому Алекс считала, что Нили чувствует себя вино­ватой и переживает смерть отца еще сильнее, чем она сама. Алекс же с отцом не ссорилась. По крайней мере в последнее время. Хотя Нили за долгие годы тоже научи­лась не показывать миру свои слезы, Алекс знала, что се­стра отчаянно горюет.

– Не нужно. Я знаю дорогу.

– Неважно. Нили, я сейчас вернусь.

– Можешь не торопиться. – Нили ехидно улыбну­лась сестре. Алекс проигнорировала молчаливый намек и вслед за Уэлчем вышла из библиотеки. Он шагал раз­машисто, как будто хотел поскорее оказаться на улице.

– Мистер Уэлч! – Алекс догнала его в вестибюле и остановила, схватив за руку.

Уэлч угрюмо посмотрел на нее сверху вниз. Они сто­яли перед высоким зеркалом в золоченой раме, украшав­шем стену напротив лестницы. Случайно взглянув в него, Алекс заметила любопытный контраст. Даже на высоких каблуках она не доставала до его носа. Уэлч был живым олицетворением мужской красоты и силы; по сравне­нию с ним Алекс казалась тоненькой, хрупкой и женст­венной.

– Что еще? – он не скрывал нетерпения.

– Я хочу закончить беседу. О моем отце. – Ладонь Алекс соскользнула с его руки.

– Не сейчас, – реши­тельно сказала она. – Я не хочу, чтобы сестра нас под­слушала. Может быть, ближе к вечеру. Или завтра.

Уэлч немного помолчал, а потом покачал головой.

– Я уже сказал. Если хотите получить дополнитель­ную информацию, обратитесь к кому-нибудь другому. К кому угодно. Только не ко мне.

А потом повернулся и ушел. Алекс беспомощно смот­рела ему вслед, пока не хлопнула дверь.

Грубый, невозможный человек.

– По крайней мере одно светлое пятно здесь есть, – заметила очутившаяся сзади Нили. – Этот твой служа­щий – голый секс.

– Он слишком стар для тебя. – Очнувшаяся Алекс хмуро посмотрела на сестру, подбиравшую с пола джин­совый рюкзак. – Кстати говоря, ты вела себя с ним грубо.

– Мне нравятся мужчины постарше, – усмехнулась ничуть не смутившаяся Нили. Она взяла рюкзак, пошла к библиотеке, оглянулась на Алекс и бросила: – Вооб­ще-то мне нравятся все мужчины. Конечно, если у них есть темперамент. А у этого темперамента хоть отбавляй.

Алекс хотела ответить, но не успела. Когда Нили обернулась, в ее носу что-то блеснуло. Старшая сестра широко раскрыла глаза. В левой ноздре Нили торчала крошечная бриллиантовая заклепка.

– Ты проколола нос! – хрипло выдавила Алекс, ког­да сестры добрались до библиотеки. Она хотела сказать совсем не это, но слова сорвались сами собой.

– Не будь сукой. – Нили опустила рюкзак на пол, пересекла комнату и плюхнулась на двойной диванчик, обтянутый плотным бледно-розовым ситцем, один из немногих представителей современной мебели.

– Не ругайся, – автоматически ответила оправив­шаяся от шока Алекс и пошла к письменному столу. Де­ло есть дело.

– Кому ты звонишь? – Когда Алекс взялась за труб­ку, Нили тут же выпрямилась.

– В твою школу, – мрачно ответила Алекс. Нили отвернулась и скорчила гримасу. Директриса миссис Стэнтон была настроена реши­тельно.

– Мисс Хейвуд, прошу прощения, что добавляю вам хлопот в и без того нелегкое для вас время, но мы не мо­жем принять Корнелию назад.

Хотя Алекс ждала этих слов, тем не менее они стали для нее ударом. Она, вздохнув, недовольно посмотрела на сестру. Ничуть не пристыженная, Нили показала ей язык.

– Ох, миссис Стэнтон, не говорите так. После смер­ти нашего отца она немного не в себе.

– Именно в себе, и в этом вся трудность, – резко оборвала ее директриса. – Поверьте, я ценю ее много­численные достоинства, но она слишком недисциплинированна. Держать ее в Помфрете больше невозможно. Мы и так были слишком терпеливы, но всему на свете есть предел, и я боюсь, что он наступил. Она убежала в третий раз за два года.

Алекс мгновение помолчала. За полтора года учебы в Помфрете Нили то и дело попадала в истории. Ее заста­вали за курением (две сигареты и самокрутка с марихуа­ной) и распитием спиртных напитков. На ее счету чис­лились побеги и тайные приводы мальчиков в комнату, причем неоднократные. По ночам она забиралась в ком­пьютерный класс, выходила в Интернет и часами вела там беседы, без разрешения говорила по телефону и воз­вращалась после отбоя так часто, что ее больше не вы­пускали в город на выходные. Отметки у нее были далеко не блестящие.