Сезон охоты на блондинок

– Он служит так же хорошо, как в те времена, когда был с иголочки. Джои, этот Виктори Данс – наш счас­тливый билет! Счастливый билет!

– Ладно, расскажешь позже. – Джо посмотрел на дорожку и снова увидел приближавшегося Виктори Данса. На этот раз жеребец шел шагом и тяжело дышал. – Я должен увидеться с Томми, а в час у меня встреча с несколькими банкирами насчет финансирования на­шей затеи с общественной конюшней. Ты не заедешь за Джен, а? Я могу не успеть.

– Ладно, ладно. – Кари махнул Маклауду, подзывая его поближе. – Лон, скажи моему парнишке, что я еще не выжил из ума: эта лошадь умеет бегать!

Лон, сидевший на коне верхом, кивнул.

– Он умеет бегать, Джо. – Здорово. – Джо посмот­рел на отца. – Так ты не забудешь про Дженни?

– Разве я когда-нибудь забывал про своего малень­кого розанчика? – Кари снова воззрился на приближав­шихся коня и всадника. – Лон, дружище, тебе не кажет­ся, что он слегка разворачивает копыта наружу?

– Да, но, похоже, это ему не мешает.

Джо сокрушенно покачал головой и ушел. Его отец свято верил, что в конце концов появится она – великая лошадь, которая спасет его репутацию, создаст репутацию Джо и изменит всю их жизнь. Эта вера хоть как-то под­держивала его на плаву.

Сам Джо тоже надеялся на это, но не слишком. Он убедился, что чудес не бывает, и больше рассчитывал на собственные усилия по созданию консорциума вкладчи­ков, который мог бы купить Силвер Уандер, пару-тройку других лошадей и тем самым положить начало его обще­ственной конюшне.

Он верил в упорную работу и инициативу.

Не в чудеса. Нет.

Офис Томми находился в крошечном Симпсонвилле. Здесь имелись ресторан, маленький торговый центр, несколько семейных лавочек со всякой ерундой и пер­вая баптистская церковь, которая была единственным двух­этажным зданием в городке и возвышалась над всеми ос­тальными, несмотря на отсутствие шпиля.

Джо доехал туда за десять минут. Рабочее место Том­ми, расположенное в торговом центре рядом с обувной мастерской «Квин-Пик» и скобяной лавкой Гюнтера, на первый взгляд казалось такой же лавчонкой со стеклян­ной витриной. Однако надпись на двери гласила «Офис шерифа», а внутри за стойкой на черном хлорвиниловом кресле сидел помощник шерифа в коричневой форме и что-то писал.

– Привет, Джо! – сказал лысый, дородный помощ­ник Томми, которого звали Билли Крэддок. Он оторвал­ся от своих бумаг и улыбнулся. Билли, которому было уже за шестьдесят, занимал эту должность столько времени, сколько Джо себя помнил. Черт побери, когда Джо был буйным подростком, именно Билли проводил с ним ду­шеспасительные беседы.

– Привет, Билли. Томми здесь?

– У себя в кабинете. – Билли кивнул на дверь, и Джо вошел без всякого дополнительного приглашения.

Кабинет Томми представлял собой комнатку со сте­нами из шлакобетона, выкрашенными белой краской. Комната напротив с зарешеченными дверью и единст­венным окном при необходимости служила арестант­ской. Джо сомневался, что туда попадал кто-нибудь, кроме сквернословящих пьяниц или буйных подростков. Если кого-то нужно было отправить в тюрьму графства, пре­ступник либо сидел с Томми и ждал, пока за ним из Шелбивилла приедет спецфургон, либо Томми отвозил его туда сам. Таков был тихий и мирный Симпсонвилл, снис­ходительный даже к лиходеям.

Томми сидел, положив ноги на стол и забросив руки за голову. Он откинулся на спинку кресла и беседовал с Робом Мейхью, развалившимся в кресле напротив. На стене за головой Томми висела светлая фанерная доска, заполненная всякими объявлениями, в том числе черно-белыми фотографиями «Их разыскивает ФБР». Томми все еще надеялся, что во вверенном ему округе появится звезда преступного мира, и он ее поймает. Кроме того, тут были листовки с объявлениями о пропавших без вести. Одна из них, с двумя фотографиями хорошенькой блон­динки лет восемнадцати-двадцати и юноши того же воз­раста, была относительно новой и висела поверх старых.

– Томми, что стряслось? – без предисловий спро­сил Джо, войдя в комнату.

Он посмотрел на собеседника Томми, тоже старого приятеля по кличке Аттила Великий, ставшего адвокатом.

– Привет, Роб.

Томми и Роб несколько секунд молча смотрели на него. Потом Томми убрал ноги со стола и сел прямо.

– Будь добр пройти и закрыть за собой дверь, – ска­зал он.

Джо вытаращил глаза.

– Черт побери, Томми, ты меня пугаешь, – сказал он. – Выкладывай, в чем дело, если не хочешь, чтобы я умер от сердечного приступа.

– Джо, я присутствую здесь как твой адвокат. – Роб встал и положил руку на его плечо. – И я заявляю тебе прямо: ты не должен говорить Томми ни слова. Ни Том­ми, ни кому-нибудь другому. Точнее, я настоятельно со­ветую тебе этого не делать.

– Что? – Джо перевел взгляд с Роба на Томми.

– Я позвонил ему сам, Джо. Решил, что было бы не­честно говорить с тобой без твоего адвоката. Если бы я сделал это, то злоупотребил бы нашей дружбой.

Джо вылупил на Томми глаза так, словно у того вырос второй нос.

– Том, о чем ты говоришь, черт побери?

– Ты будешь говорить со мной?

– Да, буду. Но о чем?

– Я хочу задать тебе несколько вопросов. И, если не возражаешь, запишу твои ответы на диктофон.

Томми вынул маленькую серебряную коробочку и по­ложил ее на стол. Раньше Джо ничего подобного у друга не видел.

– Ты что, серьезно?

– Джо, ты не должен на это соглашаться. – Рука Роба по-прежнему лежала на его плече. – Советую этого не делать.

– Да, я серьезно. И дело серьезное. Может быть, тебе следует послушаться своего адвоката. Говорю тебе это как твой друг, а не как шериф.

– Господи Иисусе, Томми, ты когда-нибудь присту­пишь к делу? Можешь записывать меня хоть до воскре­сенья, если тебе хочется. Помолчи, Роб, я понял, что не должен ничего говорить.

– Значит, ты даешь мне разрешение записывать, да, Джо?

– Да, черт возьми. Да! Томми включил диктофон.

– Я говорю с Джо Уэлчем в четверг, семнадцатого ноября, приблизительно в одиннадцать часов утра, с его позволения, в присутствии его адвоката, – сказал он, а затем посмотрел на Джо. – Джо, я хочу тебе кое-что по­казать.

– Джо, если я скажу, чтобы ты молчал, ты будешь мол­чать, – настойчиво сказал Роб.

Джо махнул на него рукой.

Томми выдвинул ящик стола, достал пару тонких бе­лых хирургических перчаток и надел их. Потом взял сто­явший на полу рядом с креслом черный пластиковый ме­шок для мусора и поставил его на стол. Он открыл мешок, вынул оттуда другой черный мешок, потертый, грязный и явно более старый, чем первый. В комнате запахло пле­сенью. Осторожно держа второй мешок, Томми открыл его и вынул поношенную женскую сумочку. Запах пле­сени усилился, заставив Джо поморщиться. Пахло и вправду омерзительно. Когда-то сумка была темно-ко­ричневой, но теперь стала частично черной, частично заплесневевшей и такой плоской, словно по ней не­сколько раз проехал трактор.