Сезон охоты на блондинок

– Кому ты это рассказываешь? – Нили, сидевшая впереди, небрежно повернулась боком, чтобы было удоб­нее участвовать в разговоре.

Дженни нахмурилась:

– У тебя тоже нет матери? Нили покачала головой:

– Моя мать умерла, когда я была маленькой. Я мало что о ней помню.

– А я о своей не помню ничего, – ответила Дженни.

– Она тоже умерла? – спросила Саманта.

Ее мать была жива и здорова. Алекс знала это, потому что разговаривала с ней по телефону, осторожно выясняя подробности ночевки учеников в школе после праздни­ка – конечно, под наблюдением учителей. После этого разговора она успокоилась: миссис Льюис заверила ее, что такие мероприятия проходят каждый год.

Алекс не то что не доверяла Нили, но лишний раз про­верить не мешало.

– Нет. Не думаю. Она просто уехала много лет назад и оставила нас папе. Они развелись. – Голос Дженни зву­чал бесстрастно. – Развод – гадость.

– Мои родители тоже развелись, – вставила Алекс. – Да, это тяжело.

– А с кем вы остались, с папой или с мамой? – с лю­бопытством спросила Дженни.

– Честно говоря, ни с кем. С закрытой школой. – Улыбка Алекс была немного грустной. – И большей час­тью там и оставалась, пока не выросла.

– Закрытые школы – гадость, – подхватила Нили и посмотрела на Дженни. – Тебе повезло, ты этого не зна­ешь. Значит, отец тебя любит.

Услышав это, Алекс вздрогнула и покосилась на се­стру. Но разговор следовало отложить на потом, когда они останутся одни.

Дженни и Саманта зашли к ним, когда все добрались до Уистлдауна. Оставив девочек разговаривать, Алекс поднялась на второй этаж, приняла душ, зашла в самодель­ную фотолабораторию, а затем спустилась в библиотеку, чтобы прослушать сообщения на автоответчике. Увязав­шийся следом Ганнибал терпеливо подождал ее у дверей фотолаборатории и потом не отставал до самой библио­теки. Кот шустро вскочил на изящную каминную полку, уселся между двумя безвкусно раскрашенными фарфо­ровыми попугаями и уставился на нее.

– Брысь! – попробовала прогнать его Алекс.

Кот не шевельнулся, только приподнял верхнюю губу.

«Даже ворон из стихотворения По не был таким на­стырным», – подумала Алекс. Оставалось только не об­ращать на взгляд кота никакого внимания.

Выяснив, что звонила Андреа, Алекс села за письменный стол, потянулась к телефону и обвела взглядом комнату.

Она давно уже осмотрела и стол, и книжные полки, и даже порылась в книгах, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на душевное состоя­ние отца в последние дни и часы перед смертью. Чутье подсказывало ей, что отец не мог покончить с собой, но все же был шанс, что она ошибается. Если он знал про обвинения в подкупе, это могло стать последней каплей. Может быть, он был действительно виноват; может быть, не мог вынести перспективы предстать перед судом, а то и угодить в тюрьму. Но если бы отец действительно ре­шился на самоубийство, он непременно оставил бы ей, Нили, Мерседес или кому-нибудь из руководства компа­нии хоть клочок бумаги с объяснениями. Однако никакой записки не нашли, И именно это мешало ей поверить в самоубийство. Даже если отец был доведен до крайнос­ти, он все равно не мог уйти, не оставив им ни слова.

Или мог?

Алекс была уверена: если какое-то послание сущест­вовало, то оно могло находиться только в этой комнате. Последние дни своей жизни отец провел здесь. Когда? Где?

Ее размышления прервал ответ Андреа.

– Как чувствуешь себя? – спросила подруга.

– Нормально, – ответила Алекс. Как ни странно, это было правдой. Каждый новый день добавлял ей сил.

– Вчера на вечеринке я видела Пола, – сказала Анд­реа. – Похоже, он не очень счастлив. Жена льнула к не­му, как плющ, а он пользовался любым предлогом, чтобы улизнуть от нее. – Андреа хихикнула. – Никогда не ви­дела человека, который бы столько раз ходил в ванную!

– Я забыла Пола, – промолвила Алекс. – Мне нет до него дела. Хочешь верь, хочешь нет. Надеюсь, он бу­дет счастлив. Впрочем, нет, не надеюсь. Но не стану рвать на себе волосы, если их брак окажется удачным.

Они посмеялись.

– Слушай, есть хорошая новость. Сегодня опубли­кована последняя статья из серии «Дом Хейвудов». И мэр уволил шефа полиции, что вызвало новый шумный скан­дал. Подожди еще недельку, а потом можешь возвра­щаться.

– Действительно, новость хорошая.

Алекс тут же подумала о Джо. Закончив разговор с Андреа, она положила трубку и поняла, что еще не гото­ва к отъезду. Их взаимная тяга была такой сильной, что уехать было бы преступлением. Они ведь едва прикосну­лись друг к другу.

Вспомнив вчерашний вечер, она уныло улыбнулась. Она смотреть спокойно на него не могла. По сравнению с тем, что она испытывала с ним в постели, меркли лю­бые сексуальные фантазии.

Никогда в жизни она не ощущала такого неистового влечения к мужчине. Алекс была уверена, что подобная физическая гармония встречается чрезвычайно редко. Так редко, что ей может больше никогда так не повезти.

Он нравился ей. Вызывал уважение. Более того, с ним она чувствовала себя в безопасности.

Так неужели можно было сесть в самолет и улететь от всего этого?

Задумавшаяся Алекс пошла на кухню. Ганнибал по­тащился следом. Нили сидела на табуретке, положив локти на стол; перед ней лежало недоеденное яблоко. Саманта стояла рядом, скручивала тонкие светлые волосы Нили в длинные спирали и брызгала их ярко-розовой краской из баллончика. Ганнибал вспрыгнул на стол и ткнул руку Нили головой, прося погладить его. Нили рассеянно по­чесала его за ухом, и кот заурчал, как бензопила.

– Где Дженни? – Алекс оглянулась по сторонам, а потом как зачарованная снова уставилась на волосы Нили.

– Ушла домой.

– Что это вы делаете? – Тон Алекс был делано рав­нодушным.

Если бы Нили почувствовала хоть намек на неодобрение, она выкрасилась бы в розовый цвет с головы до ног.

– «Перышки».

– Но они розовые, – сказала Алекс так, словно Нили сама этого не знала.

Нили улыбнулась.

– Розовое – это круто. Ты ведь отвезешь нас на празд­ник, правда?

– Ладно. Кстати, а по какому поводу торжество?

– В честь баскетбольной команды. В субботу состо­ится главная игра сезона, – сказала Саманта, продолжая орудовать баллончиком. – Там будет весь город.

– И ты тоже, – сказала Нили и лукаво прибавила:

– Джо пойдет. Али сказал, что он всегда ходит. А Дженни будет петь.

– Ни за что не упущу возможности полюбоваться на Дженни в новом платье, – искренне ответила Алекс.

Но не стала говорить о том, что она ни за что на свете не упустит возможности полюбоваться на Джо.

Когда Алекс, Нили и Саманта приехали на праздник, было уже совсем темно. Они опоздали; стоянка у школы была забита битком. Алекс высадила девочек со спаль­ными принадлежностями у входа в спортзал и стала ис­кать место для парковки.

Выйдя из машины, она заметила, что вечер чудесный, ясный и не слишком холодный. Чуть влажный ветер раз­вевал ее распущенные волосы. Алекс была тепло одета: кашемировый блейзер, свитер, черные брюки и черные высокие ботинки. Небо над головой напоминало полночно-синий шелк; звезды мерцали крошечными сереб­ряными блестками. Над горизонтом красовался белый лунный серп. Толстые кирпичные стены школы не мог­ли заглушить крики толпы и звуки оркестра.

Внезапно двери спортзала открылись, и на улицу хлы­нули люди. Через несколько секунд Алекс оказалась по­среди толпы, которая неслась к спортплощадкам у даль­него конца автостоянки.