Сезон охоты на Охотника
Шрифт:
— Зачем? — удивился Павлов. — Убийцы всегда стараются, чтобы тело нашли как можно позже и чтобы идентификация была предельно затруднена!
— Значит, у преступника был свой резон! Ты давай, проверь перила на предмет волокон, а мы в дом пойдем. Лупа и пинцет есть?
— Есть, — проворчал Павлов.
— Ну и отлично! Ни пуха, как говорится, ни пера…
15 августа 1994 года, 15.10.
Интерьер санатория «Ориган» ничуть не изменился с того памятного воскресенья, за исключением того, что на тех местах, где прежде можно
— В подвале обнаружен целый арсенал, который хозяин называет музеем.
— Музей, говоришь? — усмехнулся Лавров. — Ну, так веди на экскурсию!
В бильярдной сидел мрачный и всклокоченный Бондарь с завернутыми за спину руками в наручниках. Его слегка помяли при задержании, но внешних повреждений не наблюдалось.
— Так, так! — весело прокомментировал Лавров, оглядывая витрины с оружием. — Действительно, целый арсенал! Не иначе, для революционеров припасли оружие, Семен Петрович, Зимний дворец брать?
— Это коллекция! — проворчал Сеня.
— Что вы говорите! И, разумеется, представляет существенную историческую ценность! А также, безусловно, одобрена Министерством культуры и охраняется государством как филиал Исторического музея! Вот только прокуратура вряд ли в курсе этого. А, Семен Петрович?
— Мели, Емеля, твоя неделя, — процедил Сеня и добавил: — Я должен связаться с моим адвокатом!
Лавров усмехнулся и сел напротив Бондаря.
— Адвоката! Насмотрелись американских детективов? Ну да здесь вам не Америка! И адвоката вы увидите не раньше, чем ответите на мои вопросы! Итак, первый вопрос: кто убил Карамова?
— Не бери на пушку, полковник! — ухмыляясь, проговорил Бондарь. — Лохов пугай, понятно? У меня в воскресенье, когда Карамов приезжал, полный дом гостей был, — так что я его, собственно, и не видел! День рождения я отмечал, понятно?
— Понятно, я ведь понятливый! А теперь слушай внимательно. Влип ты в дерьмо по уши, Семен Петрович! Лет на пять твой музей тянет точно, — ну да ты это сам понимаешь! А то, что в Карамова стреляли из окон этого самого дома, можно считать вполне доказанным! Стрелял либо ты или кто-то из твоих людей, либо кто-то из твоих гостей! Так что с тебя список всех, кто находился в тот день в доме!
Сеня засмеялся и иронически произнес:
— Так ведь у нас не Америка, как вы справедливо заметили, гражданин начальник, чтобы список гостей составлять! Нету никакого списка, — и не было! А на день рождения друзья мои сами приходят, я никого не зову. Гость — он ведь от Бога! А насчет того, чтобы убийство пришить, — так вы оружие, из которого в Карамова стреляли, найдите сначала!
Лавров невозмутимо закурил и спокойно ответил:
— Ну, список тебе придется все-таки составить, и не дай тебе бог кого-либо забыть! А оружие, из которого Карамова убили… Уж больно редкое оно, это оружие! Можно сказать, уникальное. Вон та винтовочка английская, времен Первой мировой войны!
И Лавров указал на винтовку, которую в этот момент внимательно рассматривал Изволин. Бондарь задергался и нервно заговорил:
— Да из этой винтовки лет семьдесят не стреляли! Любая экспертиза подтвердит!
— Вот-вот! —
охотно согласился Лавров. — А пока экспертиза даст заключение, ты у нас в гостях посидишь! Александр Сергеевич, сколько потребуется, чтобы дать заключение по этой коллекции?— Работы много, Валерий Иванович! — откликнулся Изволин. — Месяца на три, не меньше!
— Ну вот! — удовлетворенно заключил Лавров. — Будет у Семена Петровича время подумать! А, Семен Петрович?
Бондарь угрюмо промолчал, глядя в сторону.
— Никонов! — крикнул Лавров. Появился капитан Никонов с двумя милиционерами.
— Уводи задержанных! — распорядился Лавров. — И следите, чтобы в дороге никаких разговоров не было. Разведете их по разным камерам, а этого посадите в одиночку. Вопросы? Выполняйте!
Милиционеры вывели Бондаря. Лавров с Изволиным остались одни.
— А винтовочка-то не та! — вздохнул Изволин.
— С чего ты взял? — удивился Лавров. — Ты же сам говорил, что английская, времен Первой мировой, калибр 303-й британский! Как же так вдруг — сразу категорическое заключение?
— Это винтовка «Ли-Метфорд», — пояснил Изволин. — Если ты внимательно посмотришь на канал ствола, то увидишь семь сегментных нарезов. А на извлеченной из тела Карамова пуле отчетливо видны пять прямоугольных нарезов, что характерно для винтовок «Ли-Энфилд» и «Росс-Энфилд». Так что подержать Бондаря за решеткой ты, конечно, можешь, но на положительное заключение экспертизы не рассчитывай!
— Значит, убийца принес винтовку с собой, — подытожил Лавров и спросил:
— А какой длины должна быть винтовка, из которой совершено убийство?
— Ну, даже если взять самую короткую из моделей Энфилда, — типа «джангл карабин», то никак не меньше метра! — прикинул Изволин. — Со снятым прикладом — примерно сантиметров семьдесят. Те, которые рижский умелец переделывал, без приклада имели длину сантиметров девяносто.
— В обычную дорожную сумку не запихнешь, а вот в чемодан — вполне! — заметил Лавров. — Это уже что-то! Не все же гости Бондаря приехали на день рождения с дорожными чемоданами. Слушай, а глушители тот парень не делал?
— Глушитель сделать — пара пустяков, особенно одноразовый! — заверил Извеков.
Появился Павлов.
— Разрешите, товарищ полковник? Собрал я с перил еще волокна, отправлю их на экспертизу.
— Хорошо, возьми с блейзера Карамова контрольный экземпляр и отдай все Александру Петровичу, — так быстрее всего получится, он сегодня сам отвезет. А потом вытряхни из Бондаря список гостей и вообще всех, кто находился на территории пансионата в тот день, и сразу начинай проверку, ясно? Бондарь явно что-то знает, — надо его ковать, пока не остыл!
15 августа 1994 года, 19.10.
Бондарь лежал на топчане и даже не пошевелился, когда Лавров вошел в камеру.
— Жалобы есть, гражданин Бондарь? — доброжелательно спросил Лавров, усаживаясь на табурет. Он только что пообедал в ресторане с Изволиным, отправил его на машине в Москву, а сам решил навестить задержанного. После сытного обеда под сто пятьдесят «кристалловской» водочки он был настроен весьма добродушно.
— Я требую адвоката! — мрачно заявил Бондарь, глядя в потолок.