Сезон страсти

– Нет, не приедешь.

– Я сказала, приеду. – Кейт поправила юбку и не сводила с него взгляда, пока не подошел Эрхард. Под мышкой у него были Вилли и несколько книжек. – Посмотри-ка, что тебе принес мистер Эрхард. – Но Том стал похож на обиженного и обозленного ребенка. – Будь паинькой, дорогой. Я скоро снова приеду. – Он прижался к ней на минуту, и впервые за долгое время у нее заныла душа. Как он был ей нужен именно сейчас! Но его не было. – Я люблю тебя, – сказала она ласково и пошла, махая рукой и делая счастливый вид. Но Том уже держал в руках Вилли и тянулся за книжкой.

Кейт брела к машине, понурив голову и крепко обхватив себя обеими руками. Сев за руль, она подняла глаза и посмотрела на деревья. Безумие. У нее столько всего. Тайг, Том, только что она продала книгу и фильм. Она заработала триста пятьдесят тысяч долларов. К черту! Ее охватило счастье маленькой девочки с надувным шариком в руке.

– Какое безумие? – Она произнесла это вслух и рассмеялась, потом зажгла сигарету и включила мотор. Но сразу не поехала, а откинулась на спинку сиденья, с озорной улыбкой подумала о Кармеле, где не была уже давным-давно. Шесть с половиной лет.

Навещая Тома, она ни разу не одолела оставшиеся двенадцать миль до города. Ни разу не походила по магазинам. Ни разу там не пообедала. Не посидела на пляже. Шесть с половиной лет она проделывала один и тот же путь туда и обратно, не отклоняясь в сторону. И вдруг ей нестерпимо захотелось поехать в Кармел. Посмотреть. Побродить немного... по магазинам... людей посмотреть, себя показать. Она взглянула на часы. Было два. Усмехнувшись, она сняла машину с тормоза и, выехав на дорогу, свернула налево. Налево. Это было направление к городу.

Дорога была очень красивая – с пальмами по бокам и мелькавшими то здесь, то там веселыми коттеджами. Она была уже близко от Кармела. Все казалось незнакомым, и сердце взволнованно забилось. Господи, что она делает? Зачем? За последние два дня у нее было больше приключений, чем за шесть лет. Она позволила Стю Уэйнбергу приехать к ней из Лос-Анджелеса, а сейчас едет в Кармел. Шажок за шажком она рушила стену, которую сама воздвигла. А что потом? Что дальше? Потоп? Водоворот? Что, если ситуация выйдет из-под контроля? Что, если... Она съехала на обочину и остановилась перевести дыхание. Дорога, манившая ее раньше, казалась теперь дьявольским искушением.

– Не могу! – У нее дрожал голос, и слезы застилали глаза. – Не могу!

Но она хотела. Черт возьми, она хотела! Впервые за все эти годы хотела побывать в этом месте, посмотреть, в чем там ходят, какие носят прически. Интересоваться такой чепухой было безумием. Но в городишке, ставшем ей домом, все еще делали начесы и носили мини-юбки, как десять лет назад. Ей хотелось увидеть людей, похожих на знакомых ей с детства. А как же все ее решения, ее выбор? Им грозила опасность. Она написала книгу, в которой рассказала больше, чем ей бы хотелось, о Томе, о себе, о своей жизни. И скоро все это разойдется по всей стране. Сотни тысяч экземпляров и фильм...

– Черт побери! – Кейт широко открыла глаза и оглянулась по сторонам. Она в конце концов имела право не только продать книгу и фильм, но и съездить в Кармел. И она решительно нажала на педаль газа.

Не так уж сильно здесь все изменилось за прошедшие годы. Все те же коттеджи, выкрашенные в светлые пастельные цвета, знакомые повороты дороги, маленькие отельчики. Она выехала на главную улицу, с обеих сторон обсаженную деревьями и ведущую прямо к пляжу. За два квартала до него начинались сплошные магазины. Несколько ловушек для туристов, но в основном элегантные универмаги и бутики. Мир, которого она не видела шесть лет. Гуччи, Гермес, Диор, Живанши... Названия, наклейки, шарфы, парфюмерия, туфли – все это она видела в витринах, подъезжая к стоянке. Ей стало легко и радостно, и, выскакивая из машины, она широко улыбалась.

Первая вещь, бросившаяся в глаза, оказалась изящным кремовым шелковым костюмом в витрине магазина. К нему предлагались блузка персикового цвета и кремовые туфли с маленькой золотой цепочкой, свисающей на каблук. Кейт снова почувствовала себя маленькой девочкой, которой хотелось куклу в свадебном платье, и мишку, и пупсика в чулках и лифчике, и... Хихикая, она вошла в магазин. Было даже хорошо, что она в старой юбке и свитере, как раз по погоде. Длинные волосы собраны в пучок, она не распустила их на этот раз, как любил Том.

– Мадам? – Хозяйка магазина, по всей видимости француженка, смерила Кейт оценивающим взглядом. Она была маленькой, складной женщиной с седеющими светлыми волосами, в сером шелковом платье и с тройной ниткой жемчуга на шее. Кейт помнила, что в этой части Кармела люди хорошо одевались. Владельцы магазинчиков, ресторанов, приезжие, местные.

Только горстка «свободных художников» была одета как попало. Остальные же выглядели так, будто идут завтракать к «Максиму». – Чем могу помочь?

– Можно я просто посмотрю?

– Ну конечно. – Женщина была хорошо воспитана. Она отвернулась к своей стойке и стала перелистывать «Л'Офись-ель». Кейт вспомнила, что однажды была в этом магазине в качестве манекенщицы. Тысячу лет назад. Она сразу стала разглядывать костюм в витрине. Женщина в сером платье подняла голову и посмотрела на нее с улыбкой. Она бы и не подумала сама предложить ей именно его, но теперь эта мысль тоже пришла ей в голову. Их глаза встретились, и Кейт засмеялась. Глаза женщины тоже улыбались.

– Можно?

– Мне будет приятно увидеть его на вас. Мы его только что получили.

– Из Парижа?

– Из Нью-Йорка. От Холстона.

Холстон. Сколько времени прошло с тех пор, как она держала в руках такие ткани? Видела такую одежду?

Какое, к черту, это имело значение, однако... имело. Сейчас ей неудержимо хотелось отпраздновать свой успех.

Она взяла в охапку три платья и юбку, пока хозяйка со своей помощницей снимали с манекена костюм. Примерив его на себя, Кейт испытала истинное наслаждение. Он просто был создан для нее. Персиковая блузка оттеняла нежную розовую кожу, а костюм облегал стройное тело. Юбка была до середины икры и ласково струилась по ногам, жакет длинный, женственный и элегантный. Она примерила и туфли и почувствовала себя принцессой, нет, даже королевой. Костюм стоил двести восемьдесят пять долларов. Туфли – восемьдесят шесть. Ей стало стыдно. Какой грех. И куда, ради всего святого, она будет это надевать?

Это то, что она все эти годы твердила Фелиции: куда такую вещь можно надеть?

– Я беру. – И торопливо добавила красную шерстяную юбку и клетчатую блузку, черное платье с длинным рукавом и воротником-стойкой, которое она примерила первым. Оно ее взрослило, но было чертовски элегантным. И немного сексуальным. Сексуальным? Это тоже было безумием. Для кого ей выглядеть сексуальной? Для мишки Вилли? Какого черта она делает? Потратила больше пятисот долларов на вещи, которые, может быть, никогда не наденет. Разве что на выпускной вечер Тайга в колледже. И то только, если он будет учиться в Принстоне или Пойле. Она усмехнулась при этой мысли, подписывая чек. Ведет себя как помешанная. И все это из-за денег, которые эти ненормальные из Нью-Йорка и Голливуда собираются ей заплатить. Но это было сладкое помешательство. Она кутила. К своей покупке она добавила маленький флакончик духов, которые когда-то любила. И только тогда, когда, увешанная пакетами и свертками, подошла к своей машине, она поняла, где припарковалась. Возле отеля, где она и Том останавливались во время последнего визита в Кармел... Их отель... – Уже больше не наш. – Она произнесла это тихо и отвернулась, чтобы уложить вещи в багажник. Возможно, она так и оставит их там. А потом продаст вместе с автомобилем. В конце концов они ей ни к чему. Но, вспомнив о них по дороге, не могла дождаться, когда окажется дома, чтобы снова надеть костюм. И черное платье. Тайг подумает, что она сошла с ума. Придется подождать, пока он уляжется спать.