Сезонное обострение

— Разберитесь сначала с Манипулятором, а потом ищите её.

Дмитрий хмыкнул.

— Скажи вот, если семь лет тому назад, мы с твоим батькой сначала бы переделали все свои дела, а потом только тебя начали искать, был бы в этом какой-то смысл?

— Тут приоритеты другие. Он угрожает близким вам людям.

— Вот и помогите мне его вычислить. Обращайте внимание на всё подозрительное. Он обязательно проколется.

2.

Сначала в комнату для допросов привели Кирилла Рогова.

— Я здесь неофициально, — объяснил ему Жаба. — Ты вправе без адвоката вообще не отвечать ни на какие вопросы. Но я ищу Женьку Кабардину. Помоги мне. Девушка пропала, никто не знает, где она.

— Если б знал, то помог! — коротко ответил Кирилл.

— Расскажи мне про Дениса, — попросил Дмитрий. — Замечал ли ты раньше за ним какие-нибудь странности?

— Был один случай. Но я тогда ему никакого значения не придал.

— Можешь поподробнее?

— Как-то он сцепился с одним чуваком на железнодорожном вокзале. Слово за слово, короче они что — то там не поделили. В бой пошли кулаки. Денис оказался сильней и проворней, и в считанные секунды постелил парня. Ну, дал и дал звездюлей, ну и ладно на этом. А его как завело, и он лупил и лупил его, не останавливаясь. Так жёстко! Так остервенело! Не вмешайся я, убил бы он этого чувака точно.

— И что они не поделили?

— Я не помню. Я тогда пивка лишнего выпил, да и Дёня тоже. Единственно, что хорошо в памяти отложилось, так это то, что его после всего этого так колбасило. Трясло, мама не горюй! И глаза чёрные-чёрные. Прям омутные и бездонные такие.

— Когда его трясло, глаза такие были?

— Нет-нет… когда я его за руку схватил и оттащил от бедняги. Вот тогда он взглянул на меня такими глазищами.

Жаба раскрыл свою большую тетрадь и сделал несколько пометок. И затем из-под нахмуренных бровей взглянул на Кирилла:

— И ты, говоришь, не придал этому никакого значения?

Кирилл вздрогнул и насторожился.

— Я же говорю, пьян я был.

Дмитрий кивнул и протянул руку Рогову.

— Спасибо, дружище. Ты мне очень сильно помог.

Кирилл с удивлением на лице пожал протянутую руку. Он не ожидал такого жеста со стороны оперативника.

— И вам спасибо! — пробубнил парень.

— А что там за история с ножом? — неожиданно задал вопрос Жаба.

Кирилл тут же махнул рукой.

— Да, это бред сивой кобылы. Кого вы слушаете? Он вам ещё и не такое придумает.

— Ты сейчас о ком?

— О ком, о ком. О Денисе! Это его остроумный план, как свалить всё на меня.

— А можешь мне подробно рассказать об этом плане? Откуда ты про него знаешь?

Лицо Кирилла неожиданно перекосила злоба. Его квадратный подбородок затрясся от негодования.

— Чего-то я вас совсем не понимаю. Это не имеет никакого отношения к исчезновению Евгении Кабардины.

— Откуда я могу знать, имеет или не имеет. Мне надо найти хоть какую-то зацепку, вот я и бросаюсь из стороны в сторону. Пытаюсь нащупать что-то. Вот объясни мне недалёкому, откуда ты знаешь про план Дениса. Он, что, с тобой им делился?

— Вот у него и спросите! Делился, не делился. А я вам его ересь повторять не собираюсь. Он не такой дурак, каким кажется. Корчит из себя больного, а на самом деле стратег ещё тот. Сеет сомнения, падла! Врёт, а ему верят.

Жаба вновь что-то записал в тетрадь. Зазвонил мобильник, на экране выбился номер, который был ему не знаком. Дмитрий не ответил. Он сбросил вызов и отключил звук. После чего сказал конвоиру, что Кирилл ему пока не нужен, что у него к нему больше нет вопросов.

Через десять минут после этого привели Дениса. Жаба поинтересовался, как он себя чувствует, хотя на самом деле всё сам видел: черты его лица обострились, проступили скулы, щёки слегка впали, образовав небольшие впадины. Нос стал острым, глаза — чёрными, как уголь. Руки — особенно это было заметно по пальцам — тряслись. Нижняя челюсть тоже слегка дрожала.

— Всё так же, — ответил Жердин, равнодушно взглянув на повязку на голове Жабы. — Хреново. Я уже ничего не хочу. Я повешусь при первой же возможности.

— Тихо-тихо, парень! Это не выход.

— Ещё какой выход! Я сцусь, а им похрен. Они только ржут с меня, и одни и те же вопросы по кругу гоняют. То один следак, то другой, то третий. Передышки никакой. Адвокат такое же чмо, как и они все. Он что есть, что его нет.

— Тебе предоставили адвоката?

— По закону положено.

— Я знаю, что положено. Как его фамилия?

— Гурьянов Вадим Николаевич. Лысое очкастое чмо.

— Ладно, не кипятись, дружище. Ты мне что-нибудь ещё расскажешь?

— Да! Я же сказал, что я сделаю всё, чтобы помочь. Женьку надо спасать! Только ради неё я здесь… Но силы мои на исходе. Я и так держусь из последних сил.

Неприятный холодок опутал позвоночник Жабы. Как много он потерял вчера времени из-за этого грёбаного Манипулятора. Он ничем не помог Денису. И сейчас сидит, и ничего не предпринимает. А ведь Жердин за несколько дней из красивого и стильного парня превратился в больного и дряхлого человека. Неужели кроме него — Жабы — этого никто не замечает? Неужели всем всё равно?

— Короче, на чём мы там вчера остановились? — спросил Жердин.

— Вернулся Гедич, — ответил Дмитрий. — И спросил, чего двери нараспашку. 3.

То, что ещё успел рассказать Денис Жабе.

Петя зашёл в зал и опустился в кресло.

— Скажи спасибо нашему общему другу, — произнёс он, — если б не Кирюха, сидел бы ты уже в камере, и на тебя бы уже дело клепали.

Я быстро разулся на входе в зал и сел на полу по-турецки напротив Гедича для того, чтоб была возможность взглянуть ему в глаза. И задал вопрос:

— То есть ты считаешь, что убийца я, и тут нет никаких сомнений?

— Я уверен на сто процентов, — ответил он.

— Из-за чего такая уверенность? — решил уточнить я. — Ты видел, как я убивал?

На что Гедич ответил:

– Нет, не видел. Мне просто повезло. В отличие от вас с Роговым, я проснулся вчера утром в родительской спальне. Вышел в зал и увидел тебя с окровавленной отвёрткой в руке, Полину с раздробленным виском и щекой. А в туалете возле унитаза потом ещё и Кирюху обнаружил. Тот храпел так, что у него в носу сопли булькали.