Сезоны любви

– Четвертый этаж…– извиняюще сказала я. Мы молча зашагали наверх. И когда добрались до двери, я уже вполне созрела для раздумий: должна ли я пригласить его на чашечку кофе? И если да – с какими последствиями? Я вставила ключ в освещенный фонариком замок, и шеф сказал:

– Спокойной ночи, Наташа.

– Спокойной ночи, Глеб Анатольевич, – отозвалась я с облегчением, смешанным с раздражением: мог бы, в конце концов, и что-нибудь предпринять…

Через минуту я с ужасом созерцала себя в зеркало – какое счастье, что он не вошел! От прически – одни воспоминания, тушь становится водостойкой только когда пытаешься ее смыть, красный от холода нос… Вспомнив неудавшееся свидание, зевнула себе в лицо: обычно я целый вечер анализировала, что же я сделала не так, и ложилась спать с сознанием своей полной никчемности. Сейчас же бодро отправилась в ванну, чувствуя себя славно, хоть и странно. То ли ему и впрямь не с кем было пойти, то ли… Стоп, стоп, стоп! Человек хотел сходить в кино, а тут подвернулась ты, да еще это придурошное свидание… И вообще, мужчина, которому нравится женщина, ведет себя не так; мы с ним весь вечер даже не разговаривали, разве что выяснили, что обоим нравятся старые фильмы. И все. И не придумывай больше ничего, Бога ради! Не восемнадцатилетка, пора и мозги иметь! И вообще – спать, спать, спать…

Конечно, я опять опоздала. Влетела в кабинет, на ходу отряхивая мокрый плащ и мотая мокрой головой:

– Привет, я…

– Доброе утро, – сказал Глеб Анатольевич. Он сидел на краю буровского стола и спокойно разглядывал меня ясными серыми глазами: уж он-то не открывал их в последний момент, не умывался наполовину и не скакал галопом, опаздывая безнадежно.

– Извините, – выдавила я, – я… у меня…

– Автобус из-под носа ушел, – сочувственно подсказал шеф.

– Я… да.

– Рад, что вы все-таки добрались до своего рабочего места, – продолжал он так же учтиво. – Похоже, это вам удается с большим трудом все то время, что вы здесь работаете.

Похоже, меня сейчас будут немножечко увольнять… Сколько раз зарекалась валяться в постели после звонка будильника! Все смотрели на меня: тетки с испугом, Буров – с интересом, начальник – выжидающе. Я молча стояла в луже воды, сжимая в руках сломанный зонтик. Шеф вполне удовлетворился моим жалким видом. Бросив на ходу:

– Сергей Дмитрич, разберись, – он подчеркнуто тщательно обошел меня и скрылся за дверью.

– Как скажешь, Глеб Анатольевич! – отозвался Буров и показал мне кулак. Я вяло отмахнулась, проходя за свой стол.

– Н-да… – сказала Нина Дмитриевна.

– Ой, ну как же ты так! – причитала Таня. Я усиленно выдвигала и задвигала ящики стола, сдерживая слезы. С понедельника начнешь…

В этот день я вкалывала, не поднимая головы, пока Буров не поднес часы к моему лицу и не постучал по ним пальцем.

– Не хочу, – мрачно сказала я.

– Да ладно, пошли поедим, – Галочка присела на угол стола. – Чего себя голодом морить! Лучше скажи, как твое свидание?

– Да никак, – мрачно сказала я. – Приехала, а он…

И прикусила язык. Одно за другим – и вытянется, что мы целый вечер провели вместе с шефом. Скорее, конечно, вместе с фильмом, но наши тетки сделают далеко идущие выводы и разнесут это по всей конторе. А не был ли этот утренний разнос своего рода упреждением – дружба-дружбой, а служба… и вообще, забудь о том глупом вечере и не представляй себе черте че… А я и не представляла.

Почти.

– Ну и что? – спросила Галочка.

– Ну и уехала.

– Не пришел? – ахнула Таня. – Вот скотина!

– Ну уж сразу – скотина! – вступилась Нина Дмитриевна. – Может, у человека что случилось.

– Ну да, понос, – скептически сказала Галочка. – Не горюй, лучше тебе найдем.

– Благодарю, – буркнула я. – Мне, похоже, уже нужен перерыв.

– Перервись на меня, – готовно предложил Буров.

– П-фу… Иди, а? После тебя меня уже ничем не откачаешь.

Буров был гением и пьяницей. Или пьяным гением. С утра он обычно болел с похмелья, в обед где-то принимал и, распространяя вокруг благоуханные пары, начинал творить. Он кидал идеи и сочинял программы, которые потом мы, серые, доводили до ума и продажной кондиции. Если бы Буров не пил, он бы давно родил свою собственную фирму по программному обеспечению и, наверняка, возглавлял бы ее где-нибудь за рубежом нашей великой и могучей… А так – сидел в нашем провинциальном городе, тихо спиваясь, и не терял работу только благодаря своему таланту и Глебу. Шеф, вообще не терпящий на работе никакой выпивки, относился снисходительно к вечно полупьяной буровской физиономии, а однажды даже сам изволил доставлять евонное бездыханное тело домой – правда, с тех пор мы своего начальника отдела в таком состоянии не видели. Говорят, были они по жизни большими друзьями и даже воевали где-то вместе – на Кавказе, что ли…

Правду сказать, сначала стойку на Бурова я сделала – да и кто бы не сделал? Красавец мужик, разведенный, умница и не зануда. Но быстро поняла, что на роль жертвы – спасительницы не гожусь, да и в то, что можно переделать взрослого человека против его желания уже не верю. А Буров желал быть пьяным и жить так, как он жил, и Бог ему в помощь…

Обедать меня все-таки уволокли. Когда в обычном обожранном состоянии я вернулась из столовой, притомившийся в ожидании компьютер выдал неожиданный глюк. Некоторое время я тупо созерцала упакованный ящик, явившийся мне на экране, попыталась выйти и после третьей неудачи завопила:

– Ты, гений, чего это ты тут мне нагородил?

– Я? – удивился Буров очень натурально. Я подозрительно поглядела на его недоуменную физиономию.

– Ух ты! – восхитился Буров, наваливаясь мне на плечо. – Экие тут тебе шкатулочки подкидывают! А если вот так? Нет… А если мы так?

Пальцы Бурова летали по клавиатуре, компьютер невинно попискивал и подмигивал, в левое ухо мне уже дышала Таня.

– Добрый день, – сказали сзади. Таня немедленно вспорхнула с моего плеча, что дало больший оперативный простор Бурову: он чуть ли не улегся мне на спину, то и дело норовя въехать в глаз локтем.

– Что-то не получается? – поинтересовался шеф.

– Нет, у меня… – полузадушено начала я.

– Кто-то подкинул нашей девочке задачку! – объяснил Буров. Глаза его азартно светились. – Вот мы голову и ломаем!

Шеф наклонился, я испугалась, что и он уляжется на мое плечо. Некоторое время молча созерцал экран. Сказал через паузу:

– Н-да, любопытно. Кому это подкинули?

– Наталье.

– А ты тогда здесь при чем?

Буров, наконец, оторвался от экрана и поглядел на него.

– Ну классная задачка! И почерк незнакомый.

– Пакет по “Метснабу” готов? – отсутствующе спросил шеф. Буров фыркнул и неохотно слез с моего плеча.

– Сейчас покажу.

Глеб стоял рядом, постукивая пальцами по столу. Я осторожно потянула носом: интересно, у него новый одеколон или я его только сейчас заметила?

– Глеб Анатолич, – позвал Буров. – Так будешь смотреть или нет?

– Сейчас, – шеф чего-то сделал, и ребус, наконец, убрался с экрана. Мельком взглянул на меня. – Советую разгадывать загадки не в рабочее время.

– Да я вообще не собираюсь ничего разгадывать, – проворчала я.

– Конечно-конечно. Вам же некогда – на работе у вас на уме только работа, а вечером…

– О, черт! – я подпрыгнула с досады. – Я же должна была позвонить! Теперь он решит, что мне не понравился!

– А он вам понравился? – поинтересовался шеф.

– Это такой беленький? – спросила Галочка.

– Это у которого “тойота”? – уточнила Нина Дмитриевна. Сергей выглянул из-за компьютера.

– А ты сама-то в них не путаешься?