Сезоны любви

— Камуфляж. Разведка боем, — отчеканил Денис.

— Так ты вра-ал…

— Умалчивал, — быстро сказал Денис. — Не договаривал.

— А сейчас — врешь или недоговариваешь?

— О чем?

— О том, зачем все это затеял?

— Затем, — сказал Денис и снова поцеловал меня — в качестве объяснения. Я нашла такое объяснение вполне и вполне удовлетворительным, а потому только через длительное время продолжила допрос:

— А тогда зачем весь этот… цирк с Валерой?

— Ну, ты же хотела, — просто сказал Денис. Я некоторое время ошарашено молчала.

— А ты собираешься исполнять все мои желания?

— Которые совпадают с моими — да. Вот теперь… Пойдем куда-нибудь на День всех влюбленных или поговорим поподробнее… об оч-чень сексуальном подарке?

— Ну-у-у… я подумаю, — пообещала я, тоже обнимая его покрепче — на всякий случай.

…А надо ли говорить, что я отключила телефон давным-давно и весь разговор вела не с Валерой, а сама с собой?

И с Денисом.

Ну что поделаешь, если мужчины такие нерешительные?

ВЕСНА

Я считаю себя человеком средним. Средней внешности, средней упитанности, средних способностей и среднего… хм-м, вот теперь вру… достатка. Именно потому я и обратила внимание на объявление: «Требуется секретарь-референт, женщина среднего возраста». Споткнувшись на необыкновенном требовании, я немедленно обвела его маркером, чтобы вдруг не затерялось. Когда на любую работу ищут специалиста с высшим образованием, возрастом до двадцати пяти лет и одновременно — стажем не менее десяти (интересно, где только надеются отыскать эдакого вундеркинда?), — подобное объявление заслуживает пристального внимания. Тем более, что буквально на днях мне брякнет сорок — возраст самый что ни на есть средний. Очередная фирма, где я выполняла секретарские обязанности, только что прогорела (естественно, вместе с моей зарплатой за два предыдущих месяца), и я находилась в вялом поиске работы.

Секретарь-референт звучит, конечно, куда солиднее, чем секретарь-машинистка!

Разумеется, высшее образование, без него скоро и ведро со шваброй в руки не доверят.

Грамотный… н-да, работодатель начал понимать, что высшее образование вовсе не гарантирует грамотности. Впрочем, у меня как раз наоборот. Я — филолог, учитель русского языка. К тридцати пяти годам вдруг поняла, что не могу любить детей вообще… только в частности… а остальных уже не в состоянии выносить в силу их наглости и тупости, возрастающих прямо пропорционально распаду страны. И — сбежала из школы, где добросовестно трудилась на ниве среднего образование больше десятка лет. Благодаря многочисленным друзьям, подсовывающим мне то репетиторство, то распечатки, то курсовые-дипломные нерадивых студентов, с голоду умереть я не боюсь, но постоянный заработок никому еще не помешал.

Так… скорость печатанья… пф-ф… где ж они такого монстра-машинистку видали? Ладно, будем надеяться, что при приеме на работу не будут сидеть с секундомером в руках.

Знание делопроизводства… С этим все в порядке.

Знание английского… Недавно подковывала — перед сорвавшейся в очередной раз поездкой за границу, постоянно не хватает денег, ну просто не выпускает меня родная страна!

Наличие рекомендаций… Вот уж это мы себе обеспечим! Я позвонила жутко деловой приятельнице Алле. Та уразумела проблему с лету.

— Рекомендации? Резюме? О чем разговор, Женьк, всё будет в лучшем виде. Подъезжай завтра к восьми.

Так. Теперь гардероб. Средний возраст предполагает неброскую элегантность. Я проинспектировала шкаф и обнаружила пару костюмов, которые мне как-то сшила приятельница по «Бурде». Поскольку в повседневке я предпочитаю совершенно иной стиль одежды, костюмы все еще как новенькие, да и классика, говорят, не стареет…

Легкий макияж, простая укладка, мощное резюме в мультифоре — и полдесятого следующего утра я возникла на пороге фирмы, где мне посчастливится работать.

Или не посчастливится.

— Присядьте, — сказала худенькая и ужасно деловая девочка в черном костюме. — Андрей Юрьевич будет проводить собеседование сам.

Что, видимо, должно было меня устрашить. Но, как часто бывает в самые ответственные моменты жизни, меня «на ха-ха прибило», как выразились бы мои ученички. Проклятый серый костюм просто сковывал, я не могла не держаться прямо, точно стержень в авторучке. Я осторожно примостилась на черный офисный стул, целомудренно прикрыв коленки мультифорой. И обнаружила, что меня с двух сторон настороженно изучают сотоварки по несчастью с такими же мультифорами в арсенале. Я сочувственно улыбнулась, и они немедленно отвели глаза.

Уж не знаю, какое впечатление произвела на них я, но сама я слегка пала духом: все четверо выглядели просто классно (каждая в своем роде). И еще я обнаружила, что средний возраст — понятие о-очень растяжимое. Одной из претенденток было лет двадцать пять, двоим — около тридцати, а дама, сидевшая слева от меня, явно перевалила через пятидесятилетний рубеж, хотя была еще очень и очень, мне бы так выглядеть в свой сороковник.

Я заскучала. Понятно, почему ищут работу молодые — рыба ищет, где лучше, а человек… Понятно, что даму слева явно где-то подсократили, а до пенсии пахать и пахать. Но я-то, в своем достойном среднем возрасте, давно уже должна была сделать карьеру и держаться за свое место зубами и когтями, а не мотаться по неизвестным фирмам в поисках неизвестной же работы. Кстати, чем они здесь занимаются? «Три плюс» — похоже на название какого-то витамина…

Я сфокусировала взгляд на зеркале на стене напротив: брови нахмурены, глаза за стеклами очков (у меня минус четыре) напряженно сощурены, углы рта скорбно опущены. Уши — и те увяли. Господи, можно подумать, у меня семеро по лавкам и муж-алкаш, каждый вечер требующий денег на бутылку, а каждое утро — на опохмелку! Я вздернула подбородок и растянула губы в улыбке. М-да, если я буду так улыбаться посетителям в приемной, разорится еще и эта фирма…

Я все еще пыталась приклеить на лицо жизнерадостно-уверенный оскал, когда перед самым моим носом мелькнуло что-то темное и стремительное.

— Доброе утро, Андрей Юрьевич! — подскочила девочка.

— Здравствуй, Аня. Здравствуйте.

Последнее адресовалось уже, видимо, нам, потому что претендентки зашелестели нестройным «здравствуйте». Я, со своими рожами, не успела и рта раскрыть. Едва за стремительным чифом закрылась дверь, как претендентки-конкурентки потрясенно переглянулись.

— Вот это да-а! — восторженно протянула миниатюрная брюнетка в черном брючном костюме. «Да-а!» относилось, видимо, к внешности начальника, которую я обозреть не успела. Но если внешность подстать задержавшемуся в приемной парфюму, мне здесь делать нечего — уровень не тот. Ладно, для очистки совести все же дождусь пинка под зад, перед тем как пуститься в дальнейшее жизненное плаванье…

Аня очень трепетно заглянула в дверь кабинета, что-то спросила (я услышала только обращение "Андрей Юрьевич"), и, быстро-быстро перебирая ногами-спичками, усвистала из приемной. Претендентки начали нервно перелистывать свои папочки. Кое-кто шевелил губами — повторял заученное, что ли? Я косилась с завистью. У меня в голове было пусто, как в моем кошельке.

Зазвонил телефон. Раз, другой, третий… На пятом звонке длинноногая «Белоснежка» справа передернулась:

— Ну если не берут трубку, значит, нет никого!