Сфера трёх лун

Ликнат потер взмокший лоб и поставил оторванную раковину на пол. Словно только очнувшись, он посмотрел по сторонам и, не обнаружив никого рядом, вышел в комнату с круглым столом.

Первые знакомые Ликната, крупный мужчина и бледная женщина, закончили прием пищи и вели оживленную беседу с пожилым человеком, невесть как взявшимся здесь.

– Как ты меня назвала?
– с трудом произнес Ликнат севшим голосом.
– Что вы со мной сделали?

– Ликнат, так я тебя назвала, а ты не рад совсем, глупыш.

Старик обернулся, неподдельная радость отразилась на его лице, он заспешил и остановился, лишь оказавшись рядом.

– Ликнат, ты сумел побороть смерть и вернуться в ряды Инквизиции!
– старик не скрывал отрады.
– Столько дней мы волновались за тебя. Врагам не сломить наши ряды и нашу веру. Наша сила в единстве.

– Сколько знакомых слов, но для меня нет в них смысла. Мне не понятна причина твоей радости, - тот, кого назвали Ликнатом, продолжал таращиться на старца.
– Говори яснее. А лучше начни с самого начала. Я не верю вам, что-то мне подсказывает, что все вокруг ложное. Где я нахожусь?

Но вместо открывшего было рот старика, заговорила бледная женщина:

– Мозг твой окутывает пелена заглушенной боли. Пройдет время, и ты вдохнешь полной грудью, услаждаясь картинами жизни. Мы разом прогуляемся по твоему минувшему. Сейчас ты находишься в окружении друзей, воротивших тебя из мира мертвых, где ты начал вести увлекательную беседу с покойниками, - женщина подошла очень близко, почти касаясь Ликната. Она не поднимала взгляд, теребя в руках негромко звенящий обруч.
– Имя, данное тебе, Ликнат, производное словосочетание. Разум твой все еще подвержен затмениям, нужно время. Иногда тебя будут пересыщать отголоски призрачного мира прошлого и собственное умопомешательство. Ты так себя чувствуешь после вмешательства и лечения. Со временем придет в норму.

– Рэнмари, - старик указал вытянутым пальцем на бледную женщину, - а вон тот молчаливый гигант - Харус. Специальное подразделение. Вы собраны для выполнения значимых задач, как эксперимент. Надежда и гордость Святой Инквизиции. Ее верные дети, мечи и щиты, средства наказания и благословения. Приветствую вас в рядах в Инквизиции.

– Ликнат? Серьезно?
– Ликнат недоверчиво посмотрел на окружавших его людей.
– Странно… не могу вас вспомнить. Что-то перед глазами… мешается. Что за слова? Еще голоса в голове. Что-то завет меня и заставляет сомневаться. Рэнмари?

– Рэнмари, - женщина кивнула.
– Эмиссар духовного множества. Я та, кто соподвигнет массы в разуме твоем. Я та, кто слышит сердце твое, и способна спеть с ним в унисон, наполняя его смелостью, яростью, а может печалью, болезнью и смертью… Я и здесь и там. Там, где нет меня, не услышать мою песню и сохранить рассудок в паутине лжи притворного врага будет сложнее в разы.

– Харус, - громыхнул басом здоровяк.
– Все!

– Ликнат, ты наверно умираешь с голоду после больничных растворов, капельниц, промывок и сывороток? Мне пришлось прервать трапезу.

– С голоду? Да я вообще ни черта не понимаю и не помню ничего!

Ликнат почувствовал, что он действительно безумно голоден, будто не ел целую вечность или вовсе не ел еще в своей жизни. Он проглотил слюну в нетерпении, торопливо схватил тарелку и налил жидкой кашеобразной еды с тягучим осадком.

– Вкусно?
– поинтересовался старик.

– Да.

– Отдыхайте, - сгорбившись, Наставник поднялся из-за стола.

– Грязную посуду и остатки еды в столовой оставите наряду. Буду ближе к вечеру.

Двери за ним закрылись.

На стене загорелся проектор, где высветилось объемное меню с разнообразными заголовками боевых программ и ситуаций выживания. Смахнув со стола пульт огромной ладонью, Харус направился к диванам серого цвета с белыми вставками подголовников.

Рэнмари задумчиво собирала посуду.

– Позволь, я помогу тебе, - Ликнат неуклюже влез и чуть не выронил походный котелок, брякнувший крышкой и пластиковым пояском.
– Мне совсем не в тягость.

– Какой обходительный мальчик. Следуй за мной, быстрая пешка, - она вышла в коридор и пошла вперед, не поднимая взгляда.
– Следуй за мной. Не потеряйся только.

Рэнмари и Ликнат вышли в атриум с множеством ярусов. Лесенки, площадки, коридоры, подвесные платформы, элеваторы, лифты сдвигались и перестраивались, поднимались и опускались. Повсюду сновало огромное количество людей. Стиль их одежды на первый взгляд одинаков, но при подробном осмотре выявлялись различия униформы. Оглянувшись, Ликнат не смог с точность сказать, из какой двери они вышли минуту назад и поэтому старался держаться ближе к Рэнмари, но и не нарушать ее личное пространство. Он продолжал изумленно вертеть головой и все-таки запнулся о пятку Рэнмари.

– Ты схож больше с ребенком, чем с лезвием меча нашей веры, - она оглянулась. Взгляды их встретились, отпечатавшись в памяти Ликната.
– Конечно одно другому не всегда помеха, но и польза может оказаться ничтожной. Или ожидаемый эффект вовсе принесет лишь только вред. Череда случайностей неслучайна. Мы на закате помним о восходе. Не читал Ильяма Тауровского? Превосходная проза.

– Я не помню, читал ли его. Можешь быть немного проще и снисходительней ко мне? Я запутался. Прости, и голова от тебя раскалывается, - Ликнат помассировал висок.
– И что это за шепот, это же был твой голос? Или я схожу с ума.

– Мой голос. Я говорила с тобой. Являюсь поддержкой, нелицемерным содействием в бою. И говорю я так, как желает сущность моя и ростки истины моей, моего сладкого безумия.

– То есть ты передаешь мысли на расстоянии? Можешь влезть в чужой разум силой своей мысли?

– Не влезть, фи, как грубо… нет-нет… лишь танцуя с чужим разумом, радуя его или огорчая, - загадочно улыбнулась Рэнмари.
– Воздействую на мир, мир воздействует на меня. А я способна найти воздыхателя, чтобы спутать все его стремления либо наоборот направить их, усилить, затуманить и, возбуждая фибры души, заставить трепыхаться в руках и принадлежать мне.

– А эти слова перед моими глазами… навязчивые мысли, тоже твоих рук дело?

– Нет. Я удивлена не меньше твоего. Это не порождение воображения. Тут что-то от машин. Совсем чужое.

– Надеюсь, со временем я пойму, что со мной происходит. Как-то ненормально все это. Даже вспомнить ничего не могу.

– Не удивительно. Они сломали наше тело, но дух остался непоколебимым и вот мы снова среди смертных, - Эмиссар залилась тихим смехом, отчего мурашки пробежали по спине Ликната.
– В надежде можно провести и всю жизнь, так и не попавшись на глаза Отцу.