Сгори дотла, моя звезда!

– Ты знал, что я отдам вам эту кла… это помещение?

– Нет, я знаю, что у меня есть мужские мозолистые руки… Знаете, что такое дембельский аккорд? – спросил Артем.

– Что-то слышала.

– И я слышал, но работать не приходилось…

Он хорошо помнил, как перед увольнением в запас ротный определил ему фронт работ – на пару с Васькой Кухнаревым побелить стены в казарменной бытовке. Они уже нашли известь, кисти; собирались приступить к работе, когда роту подняли по тревоге и бросили на зачистку отдаленного аула, в котором уже поработал спецназ ФСБ. Но, увы, не все уцелевшие боевики ушли в горы, один спрятался в погребе крайнего дома. Он-то и застрелил дембеля Ваську Кухнарева, когда тот сунулся осматривать облюбованный им погреб. Артем, к счастью, тогда не растерялся, поэтому остался жив. И за Ваську заодно отомстил…

– Я здесь поработаю, – печально улыбнулся он. – Только это не дембельский аккорд. Скорее, салажья повинность. Я же у вас молодой…

– Хорошо, если еще и ранний. Пока все нормально, Гончар, – милостиво улыбнулась Варвара Карловна. – Продолжай в том же духе…

Она ушла, и Артем закатал рукава – пока что в фигуральном смысле. Сначала надо было разобраться, куда девать архивный хлам, очистить помещение. Инструменты купить, материалы, организовать доставку. И тогда уже начинать работу…

Он мог бы обратиться в фирму, нанять бригаду отделочников, но ему вовсе не хотелось щеголять своими финансовыми возможностями, а если точнее, тем, что заработали для него родители. В отделе особых расследований хорошо блистать «особыми» талантами – вот к этому и нужно стремиться. А хвастать достижениями своей семьи – может, и не смешно, но уж точно неприлично…

Глава 13

Выстрел отозвался легким толчком в руку, но шум потерялся в наушниках.

– Здорово, Миша, как дела? Да, насчет кредита звоню, поможешь?

– Чего ж не помочь хорошему человеку?

Снова выстрел. Но разговор продолжается.

– Ресторан хочу открыть, пять миллионов нужно.

– Да хоть десять. Наш процент ты знаешь…

Артем отложил в сторону монтажный пистолет, потянулся к ноутбуку, включил следующий разговорный файл.

– Павел Родионович, это Гнутов звонит. Ну, вы меня помните. Вы меня еще отпускать не хотели…

– Что тебе нужно, Гнутов?

– Вот, решил, что зря от вас ушел. Хороший шеф-повар всегда в цене. Хочу вернуться.

– Умерла так умерла. Гуд-бай, Гнутов!

На этом разговор между Финковским и его бывшим шеф-поваром закончился. И в прошлом – все такая же бесполезная муть. И с банкирами Финковский общался, и с поставщиками, и со своими сотрудниками… С кем угодно, но только не с теми, через кого можно было выйти на Машу Светлову. Как будто и не было ее в его планах.

Артем прослушал последние три телефонных разговора и выключил компьютер. Хватит с него на сегодня шпионской мишуры. Сейчас прикрепит к полу последний фанерный нарезок, и можно ехать домой. Время уже позднее – первый час ночи.

Так он и работал последние дни. Вештель помогла ему с постановлением на прослушивание телефонных разговоров, а с операторами сотовой связи Артем уже договорился сам и «жучок» на стационарную линию тоже своими руками установил. Разговоры поступали на приемник, с которого он потом снимал запись, чтобы прослушать в кабинете за чашечкой строительной грунтовки. Это можно было бы назвать совмещением полезного с приятным, если бы он точно знал, что приятней – подслушивать чужие разговоры или ремонтировать свой кабинет? И что полезного в том и другом?

Но как бы то ни было, работа продвигалась в обоих направлениях. В первом, основном – безуспешно, если не считать того, что удалось взять на прослушку Финковского. В другом – осталось только закрепить последний лист фанеры и настелить ламинат на пол. Что такое двенадцать метров для крепкого и, как оказалось, работящего парня? Завтра он закончит с полом, и тогда можно мыть окна и вешать на них занавески… И еще было бы неплохо заказать панихиду по Крякину, который уехал в Питер на три дня, а застрял на неделю. Как будто кто-то предупредил его, что в его кабинете делается ремонт.

Артем «пристрелил» последнюю фанерную полосу, с гордостью пролетария прошелся по черновому полу – не шатается под ногами, не скрипит. Есть небольшие неровности, но для первого блина – это вовсе не ком. И для ламината, кстати, тоже.

Он собрал в мусорный мешок фанерные обрезки, поставил его в угол, пропылесосил пол. Порядок. Окно выкрашено, потолок побелен, на выровненных стенах – рельефные однотонные обои. Завтра он постелит пол, поставит, если успеет, плинтуса, и можно считать, что жизнь удалась.

Артем уже переоделся, собрался уходить, когда открылась дверь. Он решил, что это дежурный сержант, и очень удивился, когда увидел товарища Крякина. Фирменная прическа, стильный вид, уверенные движения преуспевающего человека. А появление Варвары Карловны и вовсе повергло в ступор.

– Вот, Петр Федорович, ваш кабинет, – с важным начальственным видом сказала она.

– Замечательно, – кивнул Крякин. – Здесь я поставлю стол, здесь будет диван…

– Эй, я никому здесь не мешаю? – оправившись от неожиданности, спросил Артем.

– А-а, лейтенант! – Крякин смотрел на него так, как будто только что увидел. – Здорово, лейтенант!

Только сейчас Артем понял, что его напарник подшофе – судя по запаху, градус коньячный.

– Ничего, что я тут немного поработал?

– Да ладно, чего уж там!

Варвара Карловна покровительственно посмотрела на Артема и одобрительно улыбнулась:

– Гончар у нас делает успехи. Вот, сам сделал ремонт.

– И не скажешь, что генеральский сын! – таким же отечески-похвальным тоном заметил Крякин.

– Слушай, ты! – оскорбленно вскинулся Артем.

– Товарищ лейтенант! – удивленно вытянулась в лице Вештель. – Как вы обращаетесь к старшему по званию?

Артем внимательно посмотрел на нее. Варвара Карловна держалась хорошо. И, главное, ровно. Язык не заплетался. Но все же было заметно, что и она употребила – возможно, на пару с Крякиным… Если так и было, неудивительно, что у него между извилинами заискрилось, а перед глазами пошла рябь.

– Так мы это, по-свойски. Время-то нерабочее, – нашелся Артем.