Сговор остолопов
Шрифт:
Изучив означенный декор, Игнациус сказал Дориану:
— Единственный функциональный предмет здесь — вот этот фонограф, да и тот, по всей видимости, используется не по назначению. В этой зале нет души. — И он громко фыркнул, отчасти — по поводу залы, отчасти — по поводу того факта, что никто из собравшихся его не заметил, хотя с обстановкой он сочетался так же эффекно, как какая-нибудь неоновая вывеска. Митингующих, казалось, больше всего в этот вечер заботят их личные судьбы, а вовсе не судьба мира. — Я замечаю, что никто в этом побеленном склепе на нас даже не взглянул. Никто даже не удостоил кивком хозяина, чьи напитки они потребляют
— Вы о них не беспокойтесь. Они просто уже много месяцев смерть как хотят хорошую вечеринку. Пойдемте. Вы должны посмотреть одно мое украшение. — Он подвел Игнациуса к каминной полке и показал ему вазочку-бутон, в которой стояли красная, белая и голубая розы. — Правда же клёво? Гораздо лучше, чем все эти безвкусные ленты из жеваной бумаги. Бумаги-то я купил, но что бы с нею ни делал — все не так.
— Это растительный аборт, — раздраженно заметил Игнациус и постучал по вазочке абордажной саблей. — Крашенные цветы — неестественны и извращенны, а также, я подозреваю, — непристойны. Ясно одно — хлопот мне со всеми вами не избежать.
— Ох, разговоры, разговоры, одни разговоры, — простонал Дориан. — Тогда пойдемте в кухню. Я хочу вас познакомить с дамским вспомогательным корпусом.
— Правда? Дамский корпус? — алчно поинтересовался Игнациус. — Что ж, я должен сделать комплимент вашей предусмотрительности.
Они вошли в кухню, где, за исключением пары молодых людей, о чем-то жарко споривших в углу, все было тихо. За столом сидели три женщины: они отхлебывали их пивных банок. Игнациуса они рассмотрели недвусмысленно. Та, что мяла в руке пустую банку, перестала и швырнула тару в кадку с растением, стоявшую рядом с кухонной раковиной.
— Девочки, — произнес Дориан. Три пивные девочки сипло заулюлюкали, точно в Бронксе. — Это Игнациус Райлли, он новенький.
— Давай сюда, Жирный, — сказала девочка, крушившая банку. Она схватила Игнациуса за лапу и сжала ее так, точно она тоже могла послужить материалом для уничтожения.
— О, мой Бог! — взревел Игнациус.
— Это Фрида, — объяснил Дориан. — А это — Бетти и Лиз.
— Здравствуйте, — вымолвил Игнациус, засовывая руки поглубже в карманы халата, чтобы предотвратить дальнейшие рукопожатия. — Я уверен, что вы станете бесценными помощницами в нашем деле.
— Где ты его подобрал? — спросила у Дориана Фрида. Две ее спутницы тем временем изучали Игнациуса, то и дело пихая друг друга локтями.
— Нас с мистером Грином познакомила моя мать, — величественно пояснил за Дориана Игнациус.
— Да что вы? — ответила Фрида. — Ваша мать, должно быть, — очень интересный человек.
— Едва ли, — процедил Игнациус.
— Так давай, цапай себе пиво, Пузо, — сказала Фрида. — Лучше б оно в бутылках было. Тут вот Бетти может их зубами открывать. Зубы у нее — как железные клещи. — Бетти изобразила рукой непристойную фигуру. — А очень скоро их все ей вобьют прямо в ебаную глотку.
Бетти попала во Фриду пустой банкой.
— Допросилась, — сказала Фрида и подняла над головой кухонную табуретку.
— А ну хватит, — рявкнул Дориан. — Если не умеете себя вести, убирайтесь прямо сейчас.
— Лично нам, — сказала Лиз, — уже очень скучно рассиживать на этой кухне.
— Ага-а, — заорала Бетти. Она схватилась за перекладину того табурета, которым замахивалась Фрида, и они
стали бороться за обладание им. — Чего это ради мы должны тут сидеть?— Поставь табуретку на место сию же секунду, — велел Дориан.
— Да, будьте любезны, — прибавил Игнациус. Он отступил на всякий случай в угол. — А то кому-нибудь можно нанести увечье.
— Вроде тебя. — И Лиз метнула в Игнациус неоткрытую пивную банку. Тот присел.
— Боже милостивый! — вымолвил он. — Думаю, мне лучше вернуться в другую комнату.
— Вали, толстожопый, — сказала ему Лиз. — Ты тут уже весь запас воздуха использовал.
— Девочки! — орал Дориан схватившимся в единоборстве Фриде и Бетти, чьи футболки уже влажнели от усилий. Они пыхтели, их бросало по всей комнате вместе с табуреткой, они размазывали друг друга о стены и раковину.
— Ладно, кончайте, — заорала Лиз подружкам. — А то люди подумают, что вы неотесанные.
Она схватила еще одну табуретку, влезла между соперницами и обрушила свое орудие на ту мебель, за которую боролись Фрида и Бетти. Девочки расцепились, табуретки с грохотом рухнули на пол.
— Тебя кто просил встревать? — ополчилась на Лиз Бетти и схватила ее за коротко подстриженные волосы.
Дориан, путаясь ногами в табуретках, попытался растолкать девочек и заставить их сесть за стол:
— А ну, сели и ведем себя пристойно, — рявкнул он.
— От твоей вечеринки смердит, — заявила Бетти. — Почему ничего не происходит?
— Чего ради ты нас пригласил, если мы только сидим в этой трёханой кухне? — потребовала Фрида.
— Вы там только буянить начнете. Сами же знаете. Я думал, пригласить вас из вежливости — это будет по-соседски. Мне тут никаких беспорядков не надо. Это самая приятная вечеринка — давно у нас такой не было.
— Хорошо, — прорычала Фрида. — Будем сидеть тут, как настоящие дамы. — И девочки в знак согласия ущипнули друг друга за руки. — В конце концов, мы — просто квартирантки. Иди полюбезничай с тем липовым ковбоем, у которого голос — как у Жанетт МакДональд [Жанетт МакДоналд (1902/3-1965) — американская певица и киноактриса 30-х годов, больше всего известная по кино-версиям оперетт.], он еще как-то раз прикопался к нам на улице Шартр.
— Он чудесный и очень дружелюбный человек, — сказал Дориан. — Я уверен, что вас, девочки, он просто не заметил.
— Еще как заметил, — отозвалась Бетти. — Мы дали ему по кумполу.
— Ногой бы ему по надменным яйцам, — подытожила Лиз.
— Я вас умоляю, — с важностью произнес Игнациус. — Вокруг я вижу одну вражду. Вы должны сплотить ряды и выступить единым фронтом.
— Что это с ним? — спросила Лиз, откупоривая пиво, которым швырнула в Игнациуса. Взметнулась струя пены и омочила его раздутое райскими продуктами брюхо.
— Ну, все — с меня хватит, — разозлился Игнациус.
— Хорошо, — ответила Фрида. — Тогда отгребай.
— Кухня сегодня — наша территория, — сказала Бетти. — Мы и решаем, кто сюда заходит.
— Я определенно заинтересован в том, чтобы увидеть, какой херес подаст на первом предобеденном приеме женский корпус, — фыркнул Игнациус и заковылял к двери. Когда он уже выходил, в дверной косяк совсем рядом с его серьгой ударилась пустая пивная банка. Дориан последовал за ним и прикрыл за собой дверь. — Не могу себе вообразить, как могли вы решиться запятнать наше движение, пригласив этих скандалисток.