Шабашка Глеба Богдышева

– - Глеб,-- сказал Билов, завороженно разглядывая надпись,-- ты какое-нибудь открытие сделал?

– - Он пулю изобрел.-- Васька чуть заметно усмехнулся.

– - ...Это не охота с таким пыжом! Ну что это! Тьфу!

– - Правда пулю?
– - не отставал Билов.-- Какую?

– - ...Пуля как пуля...-- бормотал Глеб.-- Стрелять... для охоты. Ее украли временно... Дай книгу-то...

– - Украли?
– - Билов протянул ему книгу.

– - Ага... Я лет через пять журнал американский по охоте читал: там моя пуля, в журнале...

– - Как же это?

– - А кто знает... Я с американцами не выпивал, значит, не рассказывал. Может, сами доперли, а может, кто из наших проболтал, каким я говорил... А этот, кто ее запатентовал, небось миллион получил. Такая, главное дело, простая пуля... для охоты...

– - А по науке-то ты открыл что-нибудь?
– - Билов никак не мог успокоиться.

– - Открыл...-- пробормотал Глеб.-- Брату потом подарил. Он докторскую писал по твердому телу.

– - Какое "тело"?

– - Твердое...

– - Ва-а-ась!
– - послышалось в темноте шипение Глеба.

– - Ну-у?
– - тяжело отозвался Васька.

– - Сайгак в кузове... Чего с ним?

Васька вздернулся.

– - Билов! Глеб, пихни его. Подъем. Сайгака обдирать!..

– - А?
– - очумело отозвался Билов и глубже зарылся в постель.

– - Не буди, давай я,-- дневным голосом сказал Юля и начал одеваться.

– - А чего не спишь?
– - удивился Васька. Юлька мрачно натягивал штаны.

– - Сколько сайгаков?
– - спросил Васька.

– - Один. Другие -- ребятам: шофер и с фарой кото* рый... светил... Я это... постель смотаю, раз уж машиной...-- Глеб смахнул с тумбочки ерунду на пол, кинул туда же сандалии, примял подушку и свернул тюфяк.-- В коровнике постелюсь...

В кузове лежали три сайгака: два с рогами, один -- без.

– - Козлы,-- Глеб показал на рогатых и стукнул по кабине. Машина дернулась. Глеб шлепнулся на куль с постелью.-- Три выстрела -- мертвобитые.

– - Угу,-- кивнул Юля. Он молча глядел на сайгаков, мотавших рогатыми головами по доскам кузова.

– - Двух сразу, а третьего долго искали...-- Глеб закурил.-- Эти уж припухли временно...-- Сайгаки тряслись, из них выкатывались черные горошины помета.-- Подсолить надо получше, чтоб не тронулись... У коровника они скинули на землю сайгака, куль с постелью. Машина укатила, номер ее был тщательно заляпан грязью.

– - Его надо за передние ноги повесить,-- хлопотал Глеб, оглядываясь в проеме.-- Веревки забыл!.. Юля снял с себя ремень.

– - Точно!
– - Глеб полез под свитер за своим.-- Манято как теперь?.. Надо ей соболезнование... Помоги-ка... Ага...

– - Кареев хочет, чтоб я объяснительную прислал, как он упал...

– - Так ведь ты писал... Чего же опять...

– - А Васька говорит: пиши... Понимаешь, он же поддатый был...-- Юля с надеждой взглянул на Глеба.

– - Похмеленный, а не поддатый,-- уточнил Глеб.

– - Васька говорит, тогда Кареев наряды нам закроет... Егорыча-то нет... какая разница?..

– - Есть разница!--твердо сказал Глеб, надрезая шкуру на брюхе.-- Один трясет, другой дразнится. То пьяный, а то, можно сказать, трезвый... Чего вратьто, мол!..

– - Так ведь не закроет наряды...

– - Ну и хрен с ними!
– - равнодушно сказал Глеб, ковыряясь у сайгака в брюхе.-- Тебе не закроют, зато Мане пенсию дадут!.. Не пиши. Бога побойся, как верующие говорят... На, зарой временно...

Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.

– - А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу --пиши.

у _ Понятно... Во, в шею!..-- Глеб протянул Юльке на ладони картечину.-- И чисто!

– - Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю для дома. Или в подарок кому... Сколько Кареев может дать?

– - Васька говорит: тыщи полторы.

– - Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.-- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.-- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..

Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.

Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.

Разбудила их мешалка.

– - Э-э-это, час-то который?
– - протирая глаза, спросил Глеб.

– - Полвосьмого,-- ответил Васька.-- Сколько могли -- не будили. Мясо где?

– - В рюкзаке,-- Глеб показал на кирпичи.-- А Билова чего нет?

– - Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,-- Васька потормошил Юлю.-- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?

Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...

– - Ты чего? Не успеешь...-- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.

– - Я не буду писать.

– - Не понял,-- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.-- Мы же вчера говорили...

– - Он трезвый был,-- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.-- И все.

– - Не-ет, не все,-- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.-- Кому вред, если ты напишешь?

– - Мане.

– - Какой еще Мане?!
– - заорал Васька.-- При чем здесь Маня?!

– - Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...

– - А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..-- Васька обернулся к Глебу: -- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!

– - И не надо,-- проворчал Юля.

– - Тебе не надо!
– - взвился Васька.-- У тебя папашка с мамашкой!.. Полмашины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...

– - Действительно,-- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.

Юля обернулся к Глебу:

– - Глеб...

Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.

– - Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.-- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.-- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...