Шабашка Глеба Богдышева

– - Пусть на мешалке стоит,-- посоветовал Юлька.-- А не взять? У него четвертый вот-вот...

– - Четвертый, пятый,-- Васька поддал ногой невесть откуда взявшуюся консервную банку.

Припекало все сильней. Юля снял шапочку.

– - Василь...
– - он помолчал.-- А вдруг Иван Егорыч... Что тогда?

– - Ха! Да ничего не будет. Несчастный случай. Не забивай себе голову!.. У тебя что, забот мало? Чего с кооперативом?

– - Отец уже внес,-- не глядя на Ваську, сказал Юля и виновато опустил голову.

– - Я обмен присмотрел хороший,-- продолжал Васька,-- комнату свою на однокомнатную с большой кухней. Дед там больной, без соседей боится: в коммуналку хочет с телефоном, врача вызывать... И доплату -- тысячу. Я ему говорю: а деньги-то вам зачем? На похороны, говорит, на поминки... не помер бы до меня...

У дверей интерната толпились студенты.

– - Привет коллегам!
– - крикнул Васька.

Студенты мрачно ответили и расступились.

– - Злые.-- Васька за веревку, привязанную к ремню джинсов, вытянул ключ от класса.-- За мешалку. Перебьются...

Тюфяк с Глебовой койки Васька скатал вместе с постелью и переложил на койку Билова. Ружье сунул себе под тюфяк.

– - Не очень крупная?
– - засомневался Юлька, щупая сетку.

– - Нормальная. Под Смоленском на такой же сеяли... Снял?.. Спинку вот туда, в угол. Тяжелая, зараза!.. Поехали!

Вынося сетку из интерната, они чуть не сбили с ног старуху казашку.

– - Бабка! Посторонись!
– - крикнул Васька.

– - Ком-мен-дант...-- прошептал Юля.

– - Кыроват куда понос?
– - старуха растопырила руки.-- Зачем кыроват брал?..

– - Зинаида Анатольевна велела!.. Не останавливайся, Юль! Мы вернем! Быстрей! Быстрей!

Старуха ругалась сзади...

– - Самое то,-- сказал Глеб, устанавливая сетку возле мешалки под углом на подпорках.

– - Ты вроде на полу любишь спать?
– - спросил его Васька.

Глеб оторвался от сетки, укоризненно посмотрел на Ваську.

– - Мою взяли? Ох, пацаны корыстные... А ружье?!

– - Я к себе положил,-- успокоил его Васька.-- Так, вы песок с Биловым сейте, Юля стены приготовит, а я в ПМК смотаюсь: "Беларусь" поищу, фундамент вручную долбить -- обрыгаешься.

Зинка приехала утром на велосипеде.

– - Вы чего кровать-то?..-- не поздоровавшись, понесла она на Ваську и тут увидела сетку, установленную на подпорках возле мешалки, и засмеялась: -- А-а... Ну это ладно... А то старуха прибежала: кровать украли! Зачем, думаю, им кровать!..

– - Раствор надо!
– - буркнул Васька, нагоняя серьезность.-- Фундамент перелить.

– - А не слипнется?.. Жирно жить хочешь,-- Зинка дотронулась до ушей и чуть поморщилась.-- То ему мешалку, то ему раствор...

Подошел Глеб, несмотря на жару, в утреннем варианте: штормовка, свитер, рубашка.

– - Не озяб?
– - спросила Зинка.

– - Самое то. Здрасьте! Кровь не греет, подыхать пора... А чего морщитесь?

– - Да вот... нарывают...-- она потрогала уши.

– - В отношении?

– - Проткнула... Для сережек. Гноятся...

– - Сережки-то золотые хоть?

– - Откуда?
– - хмыкнула Зинка.

– - Тогда веревочки надо было сперва... ниточки шелковые... Э-э-э...-Глеб сочувственно смотрел на ее распухшие мочки.-- Ну, кто же так... Мумием если...

– - Само заживет...

– - ...вроде взял,-- не слушая ее, вслух размышлял Глеб,-- в носок клал... Вы в котором Доме живете?

– - В последнем... с того края.

– - Вечером найду -- принесу. Как рукой...

– - Этот вылечит,-- не удержался Васька.-- Подтверди, Юль!

Юля порозовел.

– - Я вон и Билову геморройчик в момент погасил,-- сказал Глеб.

– - Хватит трепаться!--Зинка, по-прежнему держась за уши, подошла к траншее, заполненной кирпичным боем, улыбнулась: -- Та-а-ак... "Беларусь" -ПМК?

– - Угу,-- кивнул Васька.

– - Договорились?

– - Обижаете, Зинаида Анатольевна...

– - А бут где добыл?

– - Обижа-а-аете!..

– - Ишь ты!..
– - Зинка с любопытством оглядела Ваську. Позавчера заказала работу, а сегодня уже фундамент, выпиравший из земли в двух местах, заново перерыт, забит бутом.-- Молодец,-- сдержанно сказала Зинка. А все было просто. Остатки денег -- даже в столовой кормились в долг до аванса -Васька зажал и нанял на них экскаватор в ПМК. Тот за час прокопал им траншею под фундамент. Пятерка -- всего делов. Чем вручную корячиться. Да за бутылку скрепер -- там же в ПМК. Скрепер по стройплощадке повертелся; сам в себя кирпич битый сгребал. Опять-таки -- чем бут ждать.

– - Смотри, бригадир!
– - пригрозила Зинка.-- Хоть один силикатный увижу -- сразу в шею!

Она прошла над траншеей: выглядывала белый силикатный кирпич. Даже раскидала кое-где бут. Не обнаружила.

Белый кирпич, облицовочный, воды боится, и кладут его только в стены снаружи, а в основание, в фундамент -- ни-ни! Раскиснет в воде -- фундамент сядет -- стены полопаются..--.

– - ...Прорабша там... с другой стороны. В окно стучи... Глеб подошел к окну.

Зинаида Анатольевна сидела на кровати, на коленях- аккордеон. Она играла, прижавшись к нему щекой, одной рукой растягивала мехи. Зинка пела, и песня ее просачивалась на улицу: "...Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду -- я одна..."

"Жидковато,-- подумал Глеб,-- против Лидки не тянет..."

Глеб вспомнил про Лидку и поморщился. Вернется в Москву, опять она голову долбить начнет: женись -- "узаконить отношения". Да пропади ты пропадом, Лидия Васильевна!

Он затушил сигарету и тихонько постучал в окно. Зинаида Анатольевна вздрогнула, сдвинула аккордеон на постель, мехи развалились.

– - Открыто там,--Она глянула на себя в зеркало, сунула ладонь в волосы.

– - Чего ж у вас окна замкнуты?
– - Глеб расстегивал на пороге сандалии.-- Жарко...

– - Не снимай, все равно полы мыть.

– - Неудобно как-то...
– - просипел снизу Глеб, расстегивая второй сандалий.

– - А чего ж ты такой плешивый?
– - Зинка ногой поправила перед ним дорожку...

– - Порода такая, неволосатая...-- Глеб распрямился.--Раньше-то были, раньше все было...
– - Глеб вдруг усмехнулся ни с того ни с сего.

– - Ты чего?
– - удивилась Зинка.

– - Да так просто... Егорыч так же вот говорил... про зубы: были, мол...

Зинаида Анатольевна пожала плечами, но Глеб объяснять не стал; достал из кармана газетный комочек, развернул его: