Шаг из тьмы

Кто-то очень умный внутри Веры осторожно сказал, что она, пожалуй, погорячилась, и сейчас самое время об этом сказать.

Кто-то не такой умный, но слегка пьяный, ржал как конь и аплодировал, поливая шампанским себя и всех присутствующих, он требовал зрелищ, и она была на его стороне.

«Великие боги, Вера, когда ещё у тебя будет возможность связать господина министра? Чтобы он сам сказал — давай, свяжи меня, Вера, я хочу острых ощущений. Только попробуй упустить эту возможность, боль потери будет преследовать тебя всю жизнь.»

Она подобрала челюсть и попыталась что-то сделать с лицом, чтобы не улыбаться как извращенка. Отвела глаза от его груди, стала смотреть на корсет, опять посмотрела на талию министра Шена. Прокашлялась и сказала:

— У вас в курсе математики пропорции были?

— Да.

— Посмотрите на цифры в том листике, сравните с реальными, потом измерьте себя и покажите мне, насколько надо вас утянуть.

Он быстро пошёл в сторону тумбочки, на которой лежал листик, но Вера тоже стояла с той стороны, поэтому ей показалось, что он идёт на неё, это пустило по телу такую волну сладкого ужаса, что она начала реально мечтать о карьере тореадора.

Министр быстро глянул в лист, развернулся к Вере, и её опять прошило предчувствием столкновения, она этого почти хотела. Он остановился очень близко, двумя руками взял её за талию, гораздо крепче, чем нужно, от чего она замерла, отклонившись назад в попытке держать дистанцию. Из кабинета раздался голос Дока:

— Шен?

— Уйди! — рявкнул министр, Вера дёрнулась, он отпустил её и отошёл, как будто сам испугался своего поведения. Собрался, осмотрелся, взял из какой-то коробки алую ленту и аккуратно обернул вокруг Вериной талии, сразу же отошёл к тумбочке с листком, сделал вид, что внимательно изучает цифры, хотя было очевидно, что просто приходит в себя. Вера тоже попыталась найти себе занятие, стала распускать шнурок на спине платья, трогать подол, заглядывать под низ, изучая конструкцию. Министр отошёл от тумбочки, пальцами отмерил кусок ленты и завязал узел, протянул Вере, очень спокойно, но хрипловато заявляя:

— На столько. Затягивайте. И через пятнадцать минут вы это наденете, и начнёте, в конце концов, собираться.

— Да я раньше начну, — пожала плечами Вера, беря в руки ленту и изо всех сил пытаясь изобразить, что её совершенно не пугает его тон, — зачем терять целых пятнадцать минут. Корсет же надевается не первым?

— Нет, он надевается на нижнюю рубашку.

Вера потянулась за корсетом, но остановилась и подняла на министра вопросительный взгляд. Он качнул головой:

— Моя сойдёт. Начинайте.

Она взяла с дивана корсет, остановилась, глядя на грудь министра, подняла глаза выше, он смотрел на неё как очень большой бык на очень маленького тореадора. Вера прикусила губу и опустила глаза.

— Он шнуруется сзади?

— Да.

Она продолжала стоять с корсетом в руках, не представляя, с чего начать. Лучшей идеей на данный момент было поставить его на колени.

«Очень смелый план, Вера, очень.»

Министр забрал у неё корсет, сам обернул вокруг пояса и повернулся к Вере спиной, она оценила фронт работ, покачала головой и сказала:

— Я сейчас приду, — вышла в кабинет и вернулась со стулом, поставила боком и указала на него министру: — Присаживайтесь, а то я не дотянусь.

Он сел, она стала продевать толстый шнурок в стальные кольца сверху вниз, оставляя побольше свободы, его хватило с запасом. Она завязала надёжный узел внизу, министр полуобернулся:

— Всё?

— Нет, это я просто зашнуровала. Теперь надо затягивать с двух краёв.

Она начала затягивать, он усмехнулся:

— Неужели у вас есть опыт?

— Есть.

— Откуда, ведь ваш мир такой развитый и продвинутый?

— Я когда-то играла в театре, не долго, там были исторические костюмы, мы одевали друг друга.

— Как интересно. Фото есть?

— Мне было двенадцать лет, у меня не было мобильника.

— Вы в двенадцать лет играли в театре?

— Это была школьная самодеятельность, от этого нельзя отказаться.

— У вас был театр при школе? На кого вы учились?

— Школа общеобразовательная, там учат все предметы, специализация начинается после школы.

— Все ученицы школы играют в театре?

— Только самые смелые. И это не зависит от пола, мальчики тоже играют.

Он усмехнулся, она дёрнула шнур корсета сильнее, сладко спросила:

— Не туго?

— Это не важно, вы знаете, на сколько надо утянуть, действуйте.

— Как скажете, — она упёрлась коленом ему в поясницу, края корсета поползли навстречу друг другу, что-то в звуке дыхания министра Шена заставляло её закрывать глаза от кайфа и сжимать шнур сильнее.

«Грёбаный же ты амулет, я люблю тебя.»

— Мне кажется, или вы получаете от этого удовольствие?

— Вам не кажется, — Вера закрепила шнур морским узлом, чтобы быстро развязать, посмотрела на ряд стальных колец и натянутый до скрипа шнур, от пояса и выше, министр полуобернулся, волосы соскользнули с плеча за спину, обнажив шею, Вера смотрела на полоску кожи над воротником и пыталась закрыть глаза, ей так хотелось его укусить, что рот наполнялся слюной с воображаемым привкусом кожи.

— Вы закончили?

«Я почти.»

Она собралась с силами и отвернулась, хрипло сказала:

— Да. Засекайте время. А я пока начну собираться. Что у нас первое по плану?

Министр повернул подвижное кольцо на циферблате часов, выставляя красные деления на четверть оборота от минутной стрелки, нахмурился:

— Надо спешить, столько времени потеряли из-за вашей телепортации.

— Я виновата в этом, что ли? — вызверилась Вера, он поморщился и промолчал, встал со стула, ногой подпихнул к Вере одну из коробок — Там нижние рубашки, выберите себе по размеру. В этой чулки и пояс.

Она наклонилась к коробке, стала доставать и открывать мелкие коробки, вынимая тонкие белые "рубашки", похожие на излишне декольтированные ночнушки с рукавами, приложила к плечам одну, другую, выбрала свой размер и отложила, придвинула следующую коробку, стала разбирать.

Министр в это время бродил по комнате, сел на диван и почти сразу встал, Вера спрятала усмешку — диван ниже стула, а корсет ниже, чем удобно.

«Наслаждайтесь, так вам и надо, "ничего оно не деформирует", да щазже.»