Шаг к свободе

Остальные разбойнички так же имели по горстке цветных костяшек и ещё у одного, нашлось кольцо, судя по размеру, явно принадлежащее одной из женщин. Из оружия их, меня ни чего не заинтересовало, как и медальоны что висели на шее, и я перешёл к осмотру раскиданных вещей среди деревянных стеллажей.

Вскрывая разные тюки и мешки, мне в основном попадались вещи в виде одежды, обуви, защитной амуниции, а где и вовсе встречались конные принадлежности, по сути, ни чего путного, кроме как железного котелка и набора кухонных приборов которые постоянно попадались на глаза.

— Какой то бомжатник, а не разбойничья нора, — подытожил я, переводя свой взгляд на истерзанное покрытое синяками тело женщины. Точно, ещё же тайник есть…

Расскидаа завал из брёвен наткнулся аж на целый сундук с добром.

В основном там оказалась бумажная хрень, в виде свитков с сорванными печатями и дневников в кожаном переплёте. Ознакомившись со всем этим мусором, я оставить себе лишь свиток, где помимо текста был изображен кусочек карты, предположив, что это документ на землю. Остальные бумажки я отсканировал и вернул назад, надеясь, что когда смогу расшифровать, узнаю что-нибудь полезного.

Ну что, досмотр бомжеватого ворья я закончил, теперь стоит решить, что делать с узницей. И перед тем как напугать её своим визитом, я решил найти воды, которая, как и бормотуха нашлась в глиняных тарах, плюс было несколько бурдюков или что-то очень схожее с ними.

Стоило только открыть дверь в клетку, как она тут же сжалась, а когда я решил пощекотать её за ногу, вовсе стала стонать и извиваться как змея, забиваясь в угол.

Не, так дело не пойдёт! Решительно отпрянув от неё, развернулся и пошёл к тюкам за одеждой, а найдя боле менее чистую и свободную рубашонку, вернулся, бросил на её тело и негромко покашлял.

Мой жест вроде как доброй воли был оценён и в свете тускло горящего факела я увидел разбитое личико далеко не женщины, а вполне себе ещё молодой девушки.

Сердце в груди сразу ёкнуло и бешено затарабанило. Чувства жалости резко сменились на неимоверную злость, и в мозгу всплыл эпизод с предложением Лихель грохнуть их.

Изменить свою оплошность я, скорее всего не смогу, а вот оказать незначительную помощь, в состоянии, и не важно, что мне придётся этот балласт таскать на себе до её выздоровления или же кончины.

Жест с водой у меня тоже прошёл, но что бы испить, мне пришлось помочь девушке, слегка поддержав её голову. И пока она жадно пила, не сводя с меня своих опухших и зелёных глаз, я успел прочесть в них мольбу о помощи либо о быстрой смерти.

— Лихель выведи её жизненные показатели… — приказным тоном озвучил я ей свой запрос.

И всё что она мне выдала это: сердечный слабый ритм и температуру тела.

… И всё? — удивлённо задался я вопросом.

— Воздействие на мозговые клетки с вероятностью 83 % приведут к смерти. Начать процесс?

— А другой более безопасный способ есть?

— За счёт звуковых колебаний можно отразить как внешнее, так и внутреннее состояние. Для более детального исследования требуется как минимум биосканер.

— Это чё, мне её лупить прикажешь?

— Достаточно слабого воздействия на участки тела.

— То есть погладить… Не, это сразу отпадает! Ещё что?

— Для любого выявления повреждений требуется физический контакт.

Короче на данный момент мне это не подходит. Будем, наедятся, что переломов и проблем с внутренними органами у неё нет, а внешнее состояние вроде не критично.

Напившись воды, девушка попыталась мне что-то прошептать. Сути, которой я бы не понял, даже если мне чётко и внятно сказали на ухо. Вынужден был прибегнуть к жестам, где по истечению нескольких минут такого общения, понял, что нам нужно срочно валить, вот только идти у неё не было сил, да она вроде, как и не стремилась, махала лишь рукой, что бы я шёл один.

Этот жест, я конечно же, пропустил мимо глаз, и начал собирать баул с вещами, при этом думая, куда мне вообще с ней податься.

Топать мне в итоге, после того как девушка указала направление, пришлось примерно с час, пока горная преграда полностью не иссякла, открыв возможность скрыться из виду и сменить направление, уже оказавшись в густых зарослях.

Отдалившись на приличное расстояние, я всё же решил немного передохнуть, выбрав более свободный и не заваленный участок. И не из-за того, что мне был в тягость вес девушки, а из-за постоянно цепляющего за ветки баула.

Аккуратно усадив узницу возле дерева, я ненароком скользнул взглядом на неё и замер. Нет, не от её наготы, а от того как сильно ей досталось. И пока размышлял, ей стало неловко, и она потянула рубаху, стараясь прикрыться.

Косяк, но я тут же выкрутился, указывая на её побои. Но ей от этого стало, почему-то ещё хуже и она закрыла глаза и отвернула голову.

Жаль, конечно, но ни чего не поделаешь. Я не в состоянии заглушить её полученную боль, как и вылечить раны. Но смог подойти и смыть с её опухшего лица: грязь, кровь и выступившие слёзы, тем самым немного успокоив.

После я попытался ей объяснить причину нашего привала, и в место того что б начать одеваться, она указала пальцем на лес.

— Она указывает в сторону водного источника, — сообщила мне Лихель.

И действительно, через триста метров мы выползли около небольшого озерца, где имелась старенькая почти развалившаяся избушка.

Объяснять, что дальше мне нужно делать не пришлось, и прежде чем погрузить её в воду, содрал с неё рубаху без какого на то стыда.

Пробалакалась она возле берега минут десять пока её тело не посинело ещё больше. И всё это время я был вынужден наблюдать за ней, что бы та не наделала глупостей. В итоге оказалось, что я зря переживал и когда вытащил её на берег, дал баул со шмотьём, а сам решил взглянуть на остатки дома, так как стоило, уже бы подкрепится и подумать о месте для ночлега.

М-да, крыша хоть и развалилась, но сохранились стены. Мало того, здесь оказалось достаточно соломы, что бы обоим не спать на земле, хотя я навряд ли смогу сомкнуть глаз, не убедившись, что у неё нет ещё проблем с головой.

Пятнадцать минут мне хватило, что бы слегка разобрать завал и благоустроить избушку, после чего я вернулся за узницей, которая так и не справилась со своей задачей, как одеться, пришлось снова помогать.

Разместив её, я объяснил, что отойду ненадолго, дабы раздобыть еды. Тратить свои, хоть и бестолковые как выяснилось запасы, я не спешил, когда в округе достаточно обитало мелкого зверья — взвалив эту работу на Лихель. Так как крупной дичи на вроде зайцев я не наблюдал, а попасть в постоянно находящуюся в движении белку для меня было не реально, собственно как и у Лихель сделав несколько неудачных попыток.