Шаг навстречу вселенной

Мадлин в замешательстве потерла висок и скептически ответила:

– Уж не знаю, что значит по-марсиански, но разок мне довелось прокатиться с Винни по городу. Мы как раз спасались от небольшой погони. Как мы не разбились на первом же перекрестке, даже не представляю. Но, кажется, с тех пор я точно поседела, - и Мадлин печально усмехнулась.
– И как ты с ним ездишь?

– Сама не знаю, - неожиданно тихо ответила Чарли.
– Наверное, мне в нем нравится его бесшабашность и задор. Но все же он вовсе не безответственный. За своих братьев он всех порвет! Они ему как семья. Да, впрочем, - добавила со вздохом девушка, - и мне они тоже стали как родные за все это время. Но все же Винни - это комок противоречий. Особенно в общении со мной. Знаешь, я иногда даже не понимаю, как он меня воспринимает. То, вроде, серьезный, можно с ним поговорить о чем-то важном, даже откровенном и личном. А то вдруг начинает в своей неподражаемой манере сыпать шуточками, комплиментами, будто заигрывает что ли... Представляешь? Порой даже кажется, что он флиртует со мной! Невообразимо!

И Чарли как-то пространно взмахнула рукой. Значит, она все же действительно замечала неоднозначное отношение к ней Винни, значит, он все же давал ей понять, что она ему важна и дорога, хоть и делал это до крайности неловко, пытаясь тщательно скрыть за маской игры и флирта. Ведь примерно так говорил Тротл о поведении Винни рядом с Чарли. И теперь все было понятно. Его неуемную тягу к риску, подвигам и торжеству справедливости под аплодисменты публики держало в узде только осознание того, что он не один в этой вселенной: есть его братья, есть любимая девушка. А остальное пусть горит в огне! Но именно эта девушка заставляла его то тянуться к ней, то поспешно переводить все в шутку из-за страха неизвестности.

– Чарли, послушай, но что странного, если Винни действительно флиртовал с тобой?
– вдруг серьезно спросила Мадлин.
– Или даже если бы начал ухаживать, к примеру? Вдруг ты ему нравишься?

Она ожидала, что Чарли рассмеется в ответ, уж слишком скептически она отзывалась о белом марсианине. Но та даже и не думала потешаться над этим вопросом, а лишь так же серьезно произнесла в ответ:

– А какой в этом смысл? Он же с другой планеты. Сегодня он здесь, завтра он там. Умчится на свой Марс или в другую галактику, и поминай как звали.

На мгновение Мадлин показалось, что в голосе девушки послышалась тоска и досада, почти такие же яркие и искренние, как отчаяние и безнадежное смирение Винни. А зеленые глаза, открытые миру и решительные, все еще пытались скрыть значимость произнесенных слов.

– Но Чарли, они же живут в Чикаго уже целых два года!
– горячо возразила Мадлин.
– И до сих пор никуда не исчезли! Так с чего ты взяла, что они обязательно должны сорваться в параллельные миры?

Но подруга лишь покачала головой.

– Как только они поймают Лимбургера, им больше будет нечего делать на Земле. Их дом на Марсе, а их призвание - защищать свою планету от завоевателей. Так что здесь они ненадолго.

Мадлин замерла, не в силах что-либо возразить, и слова подруги медленно начали оседать в ее сознании серым пеплом такой очевидной и такой холодной правды. Они поймают Лимбургера и вернутся домой на Марс. Они навсегда уедут из Чикаго и продолжат восстанавливать и защищать родную планету. И ведь самый досадный парадокс заключался в том, что, целуя в первый раз кофейные губы рыжего мохнатого мужчины, Мадлин ни на секунду не подумала о том, что будет с ними дальше. И дальше не в каком-то призрачном завтра, а уже в самом настоящем сегодня, где все они так стремились покончить с плутаркианским преступником и тем самым невольно приблизить завершение всей этой непростой истории. Мадлин ощутила, как сердце ее тягостно и болезненно сжалось, предчувствуя неизбежное. Права ли была Чарли, не позволяя себе поверить сказанным в порыве чувств словам Винни и всем его знакам внимания, зная, что все равно им придется расстаться? Или она упускала свой шанс изменить судьбу их обоих? Права ли была сама Мадлин, когда, не подумав ни о чем, потянулась в теплые объятия Тротла, отвечая на его мягкие флюиды, бархатистый тихий голос и уверенные удары бесстрашного и верного сердца? Но что было делать теперь, если невозвратный рубеж уже пройден, а чувствам не запретить пульсировать в разгоряченных венах души?

Назад пути больше не было, чем бы ни закончились эти события. Можно было лишь смириться, как Чарли и Винни, или бороться, пока в душе горел огонь, пока она была важна тому, кого никогда не должна была даже встретить. Бороться за самые невероятные чувства во всей вселенной.

Мадлин подняла на подругу глаза, теперь полные тихой решимости и спокойной уверенности, и произнесла:

– Поможем марсианам довести дело до конца? У меня есть одна идея...

Чарли с интересом подалась вперед.

– Выкладывай. Я готова.

Прям как Винни. Бесстрашная и отважная.

И Мадлин уже хотела было рассказать о том спасительном, серебрящимся родниковой чистотой предмете, что лежал в дальнем кармане ее рюкзака и который Тротл поручил ей сберечь во что бы то ни стало, как вдруг весь дом содрогнулся от далекого глухого взрыва, накатывающими волнами принесшего пугающе низкие раскаты и заставившего штукатурку осыпаться мелкой пылью на едва освещенный обеденный стол. Девушки в напряжении переглянулись. Казалось, что их и так призрачная реальность трещит по швам.

Глава 17

Один на один

В эти предрассветные тихие и сумрачно-серые часы Мадлин и Чарли прильнули в гостиной к старенькому, собранному из разных деталей радио, которое, напряженно шипя, все же ловило единственную и пока не закрывшуюся волну. Оттуда раз за разом встревоженный голос одинокого ведущего вот уже несколько часов подряд сообщал угнетающие новости. За прошедшую ночь, насколько удалось по крупицам собрать информацию от оставшихся очевидцев, была взорвана и полностью уничтожена большая часть шлюзов на каналах, связывающих Великие пресноводные озера севера: Верхнее, Мичиган, Гурон, Эри, Онтарио. В Мичиган было спущено неизвестное, но внушительное количество ядовитых химикатов, от чего начали дохнуть целые колонии рыб и водоплавающие птицы. А также в самом Чикаго прогремело 12 взрывов, в результате которых были стерты с лица земли самые значимые небоскребы Даунтауна. Пока девушки согревались живительным кофе, рухнуло еще одно здание.

Апокалипсис начался. И если ведущий недоумевал, кто мог устроить эти теракты, и откуда ждать новых опасностей, то Мадлин и Чарли прекрасно понимали, кто за всем этим стоял. Лимбургер. В голове не укладывалось, как такое было возможно. Расщепитель реальности, безликие серые выродки, стрельба из лазерного оружия казались теперь детскими развлечениями по сравнению с теми безжалостными преступлениями, которые были совершены этой ночью. Гибли оставшиеся люди, гибло не только озеро Мичиган - его воды стремительно разносили смертоносные химикаты по всей системе озерного и речного сообщения северных штатов, не сдерживаемые даже такой мизерной преградой, как шлюзы. А ведь еще совсем немного, и зараженная вода доберется до Атлантического океана. Никто не знал, какие запасы ядов были еще на вооружении у Лимбургера, и вообще были ли они земного происхождения. Опасность теперь нависла не только над полуразрушенным Чикаго, но и над планетой в целом.

Расщепитель можно уничтожить, взорванные дома восстановить, но что можно было сделать с миллиардами тонн отравленной воды, круговорот которой в экосистеме Земли был очевиден и неизбежен? Действительно, на этот раз Лимбургер основательно подготовился для одного из масштабнейших нападений на планету без вторжения, армии и войны. И потому он пошел на такой сложный и опасный шаг, как расщепление реальностей, чтобы, оставшись почти без свидетелей или какого-либо сопротивления со стороны жителей Чикаго, спокойно провернуть все свои отвратительные махинации. Нет, Лимбургер уже не казался просто далеким мерзавцем, который когда-то и где-то принимал участие в войне с незнакомой Мадлин красной планетой. Лимбургер был чудовищем, воплощением самого последнего выходца из ада, пришедшего на Землю, чтобы уничтожить все то, что создавалось природой и человеком столь бережно и скрупулёзно. Теперь она понимала всю ту ненависть к нему и бесстрашную решимость сражаться с ним до последнего вздоха за свой дом, своих друзей, свою планету, которые чувствовали трое прошедших через страшную войну марсиан, трое непоколебимых борцов за свободу. Свободу от поработителей и таких вот жестоких и источающих чистое зло нелюдей, как Лимбургер.

– Я не знаю, правильно ли я поступила, рассказав тебе все, - задумчиво и подавленно произнесла Мадлин, устало массируя гудящие виски и глядя на лежащий перед ними на столе, серебрящийся слегка подернутой слезной дымкой в слабом свете приглушенной лампы и излучающий едва ощутимое тепло обтекаемый кристалл.
– Тротл просил меня никому о нем не говорить, будто его не существует. Я не сдержала обещание.

– Перестань, - отозвалась Чарли, сгребая в сторону разложенные по всему столу инструменты и приборы, с помощью которых последние пару часов изучала инопланетный кристалл.
– Тротл знал, что делает, когда передал его тебе, скрыв все от братьев. Но он не знал, что ты провалишься в эту реальность, и тем более не мог знать, что здесь будет происходить с Чикаго и его жителями. А ведь кристалл - наше спасение!