Шаг навстречу

— Нет, раз уж я начала, то, с Божьей помощью, и закончу, Ричард Хадсон. Так на чем я остановилась? — Бриджет справилась с голосом, слегка передвинулась, чтобы ствол дерева заслонял ее и Ричард не мог видеть бегущих по ее щекам слез. Она оперлась на старое крепкое дерево, закрыв глаза. — Да. Я говорила о доме, и о том, как твои бабушка, мать и отец были добры ко мне. Затем, Боже мой, затем ты вошел в мою жизнь так, словно был всегда. Я не стану просить прощения, Ричард. Я люблю тебя. Вот я и сказала… И я люблю тебя всем сердцем, так сильно, как только может женщина любить мужчину, и я хочу быть с тобой. И… и… — с огромным усилием Бриджет наконец выговорила то, что должно было быть сказано, — и я даже не Знаю, позволят ли мне мои документы остаться в этой стране теперь, когда она умерла. Я сама виновата в том, что не думала о будущем. Ох, Ричард, я не знаю, что теперь делать, а мысль о том, что придется расстаться с тобой, разрывает мне сердце.

Увлекшись, Бриджет теперь просто плакала, не сдерживая ни рыданий, ни слез. Она оттолкнулась от ствола, не потому, что хотела куда-то уйти, а потому, что иначе просто упала бы. Она не успела отойти далеко. Ричард оказался рядом, словно точно знал, куда она шагнет. В мгновение ока она очутилась в его объятиях. Он обнял ее так крепко, что она не могла пошевелить притиснутыми к груди руками. Губы Ричарда коснулись ее густых волос, а налетевший ветерок взметнул пряди и ласково провел ими по его лицу.

— Тише, Бриджет, дорогая, — утешал Ричард, и его голос словно погасил огонь отчаянья и растерянности, который сжигал ее столько дней.

— Ничего не могу поделать, — сказала она, уткнувшись ему в рубашку, понимая, что она будет мокра насквозь к тому времени, как он разомкнет объятия.

— Знаю, знаю, — шептал он, тихонько покачивая ее. — Я был чудовищным эгоистом, совершенно не подумав о тебе. Наверное, неожиданная смерть бабушки заставила меня забыть, что и ты нуждаешься в утешении, как любой из нас. Но ты так прекрасно держалась все это время, присматривая за домом, приводя в порядок дела… Я думал, что мы с тобой возьмемся за то, с чем не справилась бы мама, и будем заниматься этим, пока все не будет улажено. Словно я и ты — две половинки одного человека. Прости, любовь моя, прости меня! Это я виноват, что ты почувствовала себя такой одинокой. За все то, что ты делала для нас, мы в долгу перед тобою. Бриджет, ты простишь меня? — Ричард взял ее лицо в ладони и заставил ее посмотреть себе в глаза. — Ты никогда не казалась мне такой красивой, как сейчас. Ты знаешь, как узнают, действительно ли красива женщина? По тому, как она выглядит, когда плачет. И ты, дорогая, прошла это испытание, но больше всего я хотел бы, чтобы ты никогда не плакала. Господи, какой же я эгоист!

Он нежно осушил поцелуями слезы девушки. Наконец улыбнулся, радуясь тому, что больше не видит их.

— Бриджет, не надо беспокоиться, ты же сама понимаешь. Веришь или нет, но в последние дни я думал только о тебе. Ты была и в моих мыслях, и в моем сердце с той самой минуты, когда мы решили, что между нами действительно что-то может быть. У тебя есть здесь будущее, уж это я знаю. Ни ты, ни я не должны принимать окончательного решения, пока не будет оглашено завещание. Я уверен, что бабушка позаботилась о нас обоих.

— Не хочу думать об этом. Если она не забыла обо мне, я буду счастлива. Но не это важно, — рассеянно проговорила Бриджет, совершенно опустошенная плачем и усилиями, которые понадобилось для того, чтобы говорить открыто, от всего сердца.

— Конечно, не это, — понимающе успокаивал ее Ричард. Он склонил голову, касаясь щекой ее волос, обнял ее за плечи, прикрывая от ветра. — Тебя заботит, найдется ли на земле место для Бриджет Девлин. Не беспокойся, такое место есть.

Бриджет, все еще потупив глаза, коротко ответила:

— Но у меня ни работы, ни нужных документов…

— Действительно, — сказал Ричард, пытаясь скрыть добродушную усмешку, — здесь есть о чем подумать. Мои родители или я можем засвидетельствовать, что намерены и в дальнейшем пользоваться твоими услугами.

— Надеюсь, — прошептала Бриджет.

— Единственный другой способ остаться в стране на законных основаниях — это получить зеленую карточку или выйти замуж за гражданина Соединенных Штатов. Но я не уверен, что это подходящий для тебя способ. Я имею в виду, что только весьма отважный мужчина может решиться связать себя с такой требовательной женщиной, как ты. Пожизненное заключение — дело тяжелое.

Бриджет застыла в неподвижности. Она внимательно прислушивалась ко всему — к тишине весеннего парка, к отдаленному шуму города, крикам странных птиц, торопящихся попасть домой прежде, чем ляжет туман, звонкому голосу ребенка, зовущего маму, и дорогому голосу Ричарда, произнесшему слово «замужество».

Пальцы Ричарда скользили по руке девушки, пока она отходила от него, и вот уже он не мог касаться ее. Ричард потянулся было к ней, но остановился прежде, чем взял ее за руки. Они стояли, соприкасаясь лишь кончиками пальцев, так нежно, что даже дуновение ветерка могло бы разъединить их.

— Знаешь ли ты кого-нибудь, кто захотел бы воспользоваться такой возможностью? — Бриджет говорила тихо, но твердо. Она не была до конца уверена, что Ричард попытается сам сделать это.

— Не знаю. Наверное, может найтись малый, который решился бы на такой шаг. Во всяком случае, я знаю одного, который любит тебя не меньше, чем, по твоим словам, ты его.

Ричард удерживал Бриджет у ствола дерева, сплетая свои и ее пальцы и прижимая их к коре. Губы его были сжаты, глаза блестели в лучах послеполуденного солнца. Все кругом было спокойно, и эта умиротворенность, как и его слова, вновь заставляли Бриджет поверить в искренность его чувства.

— Я знаю человека, который любит тебя, как мужчина любит женщину, видит в тебе помощницу, сестру и друга. Человека, который хочет, чтобы со временем ты вошла в его мир. — Он придвинулся на дюйм, и лишь дыхание разделяло их. — Если бы мы не стояли посреди парка Золотые Ворота… — Бриджет подалась к нему, — и если бы мы не были обязаны явиться в контору Брэндона Мэдисона, — теперь они касались друг к друга, и Ричард по-прежнему держал ее, не давая ей опустить рук и припасть к нему, — я показал бы тебе, как этот мужчина любит эту женщину.

Один только шаг, один только вздох — и они уже были рядом, их губы слились в поцелуе, так непохожем на прежние. Бриджет на какое-то мгновение была совершенно выбита из колеи, словно очутилась вдруг в центре урагана, прежде чем наконец решила, что предпочитает ураган покою. Она прижалась к нему, и, наконец, Ричард выпустил ее руки. Она обняла его за шею. Он подхватил ее и крепко обнял, и в исступлении она совершенно забылась. Она чувствовала себя легкой, как листок, и горячей, словно солнце, а оно уже уходило и медленно начал наползать туман.

Грудью она ощущала биение сердца Ричарда. Тело его было напряжено от страсти и желания. Но оба сознавали, что сейчас не место и не время для их первой близости. И потому их пыл утих. Вспыхнувший пожар угас, оставив лишь язычок пламени, который будет тихо гореть, пока они не дадут волю своей страсти. Бриджет уткнулась лицом в плечо Ричарда. Он еще мгновение подержал ее на весу, затем опустил на землю. Мгновение ушло. Но в памяти оно будет храниться всегда.

— Я люблю тебя, Бриджет Девлин. Одному Богу известно, что станет с нами потом, но я люблю тебя и хочу быть с тобой, — прошептал он, все еще прижимая ее к себе.