Шаг навстречу

— Но я не хочу, — возразила Бриджет.

— Придется, — ласково сказал он, потрепав ее по подбородку, — и мне тоже. В первую очередь мне надо сделать несколько дел. Затем в десять я встречаюсь со своим портным. Я вернусь за тобой, и к двум мы отправимся к Джерри. Бриджет, тебе придется поверить мне на слово. Деньги будут работать на тебя, но тебе придется принимать в расчет законы.

Через несколько минут Бриджет услышала шум душа. Она раздраженно снова упала в постель, думая, что Ричарду неплохо бы иметь чуточку восторженного отношения Майкла к тому счастью, которое могут принести деньги. А Майклу бы немного сдержанности Ричарда. Если бы сложить двоих вместе, то получился бы идеальный мужчина.

Бриджет уже перестала дуться, когда Ричард появился снова, умытый и выбритый. Выглядел он совершенно великолепно. Через плечо был перекинут серый пиджак в мелкую бледно-голубую полоску.

— Как насчет приема сегодня вечером в галерее? — спросила она, внимательно рассматривая его, выискивая какое-нибудь проявление сарказма, какой-нибудь знак неприязни. Не отыскав ничего и оценив усилия Ричарда доставить ей удовольствие посещением устроенного Дженнифер приема, учитывая то, что пригласил их Майкл, Бриджет улыбнулась. — Ты, несомненно, будешь там самым красивым мужчиной, — усмехнулась она.

— Может быть, но не самым красиво одетым, — протянул Ричард. — Этой чести удостоится Майкл. Увидимся позже, сердце мое. — Он направился к двери, явно уже не думая о ней. Казалось, ему не терпится начать свой деловой день.

— Ричард! — остановила его Бриджет.

— Да?

— Я только хотела поблагодарить тебя. Я понимаю, что ты не слишком любишь Майкла, но ты был очень любезен с ним.

Ричард не сказал ничего. Он мгновение смотрел на Бриджет, думая о том, как она очаровательна сейчас — встрепанная после сна и любви. Она была почти чересчур красива со своей новой прической и длинными, покрытыми лаком ногтями. Ему иногда хотелось, чтобы она обрезала ногти, чтобы у них был природный блеск. Это так ему нравилось в ней раньше… да, до всего этого. Он тряхнул головой. Да, ее ногти, с лаком или без, были прекрасны. Надо прекратить приглядываться к тому, что в ней изменилось, и сосредоточиться на том, что осталось прежним. В конце концов, она любила его любовью открытой и горячей. Но Бриджет была женщиной исключительной. У нее были тысячи причин чувствовать себя уверенно. Ричард улыбнулся ей.

— Хорошо, что у тебя есть друг, Бриджет. Я не понимал, как ты, должно быть, временами была одинока при бабушке.

Бриджет покачала головой.

— Я не это имела в виду. Просто я рада, что не нужно забывать о дружбе из-за того, что я так сильно люблю тебя.

— Я никогда не попросил бы тебя об этом. Мне известно, как трудно расставаться с тем, во что веришь, или с тем, кем дорожишь. А сейчас, — повторил он, — мне пора идти.

— Ну, еще один поцелуй, — взмолилась она с очаровательной улыбкой.

— Конечно, дорогая.

Он стремительно наклонился к ней, припав на одно благословенное мгновение губами к ее губам, и вышел из комнаты. Через несколько минут Бриджет услышала, как закрылась входная дверь. Теперь перед ней стоял выбор. Она могла снова зарыться в постель и надеяться на то, что проснется вовремя, или она могла встать, принять душ и начать день. Наконец, она решила поступить так, как никогда в жизни раньше не делала — Бриджет снова легла спать, совершенно не заботясь о том, когда она проснется.

Ричард Хадсон, напротив, совершенно проснулся и торопился покончить с тем, что ему предстояло. Во время короткой поездки к морскому берегу перед его глазами стоял образ Бриджет, лежавшей в постели и смотревшей на него с любовью. Возможно, она сейчас выглядела более приземленною, но любовь ее была искренней, и это было чувство, которого он хотел и которое было ему нужно только от нее. Оставить ее было для него все равно что отсечь себе руку, тем более сейчас, когда Мора Килберн возвысила ее до членства в клане Хадсонов силой своего завещания.

Он умело припарковал «порше», закрыл машину и пошел к кафе, где последний месяц каждую субботу его ждала мать. Никакие уговоры не могли заставить ее переступить порог дома, где сейчас жили они с Бриджет. Никакие разумные доводы не могли унять ее гнев. Кэти Хадсон ясно дала понять Ричарду, что он не должен упоминать имени Бриджет Девлин. Он и не упоминал. Но все было готово измениться.

Толкнув стеклянную дверь, Ричард услышал звон колокольчика, возвещавший его приход. Два других завсегдатая не удосужились даже посмотреть в его сторону. Марша, субботняя официантка, улыбнулась и подняла голову.

— Доброе утро, мистер Хадсон. Как обычно?

— Спасибо, только кофе, — сказал, благодарно улыбнувшись, Ричард и направился прямо к столику своей матери.

— Я уже начала думать, что ты не придешь, — сказала Кэти, подставляя для поцелуя щеку. Ричард поцеловал ее, затем сел в кресло в чехле из английского ситца, слева от нее.

— Я поздно встал.

— Придется купить тебе будильник получше, — съязвила Кэти.

— Этот будильник прекрасно работает, мама, — сказал Ричард, надеясь, что это может послужить началом разговора. Может, хоть сейчас она вспомнит о Бриджет. Но его надежды в следующее же мгновение развеялись.

— Тебе пора вернуться к работе, если ты так спишь, что не слышишь будильника, — заговорила Кэти. Она широко и радостно, хотя и слегка натянуто, улыбалась.

Вскоре появилась Марша и поставила перед ними две чашечки дымящегося кофе.

— Мне так нравится этот ритуал. А тебе, Ричард? Кофе каждым субботним утром. Только мы вдвоем. От этого у меня какое-то особенное ощущение…

— А мне грустно, мама, — ответил Ричард, отодвигая в сторону чашку в цветочках. Он скрестил руки на столе и наклонился к матери. — Мама, я хочу, чтобы ты выслушала меня. Меня очень огорчает то, что мы сами поставили себя в это положение.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила Кэти, встряхивая пакетик заменителя сахара и осторожно открывая его. Ричард протянул руку и остановил ее. Он хотел, чтобы она смотрела на него.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, и мне кажется, что ты устала от этой игры не меньше меня. Я говорю о наших тайных встречах, потому что ты не желаешь признать женщину, которую я люблю и с которой живу. Мама, это ненормально. Это по-детски. Ты должна вести себя так, как было при жизни бабушки. Ты должна забегать к нам повидаться, когда захочешь. Звонить нам и говорить, что ждешь нас к ужину. И я должен чувствовать, что в любой момент могу позвонить тебе, пригласить в свой дом. Мы не можем больше так жить. Мы ходим по лезвию бритвы, и все потому, что ты совершенно безосновательно держишь зуб на Бриджет.

Кэти, которая внимательно смотрела на руку Ричарда, пока он говорил, повернула к нему большие, искусно подкрашенные глаза. У Ричарда упало сердце. То, что он сказал, не произвело на нее никакого впечатления. Взгляд ее был тверд как кремень.

— Прекрасно, Ричард. Ты прав. Это абсурдно. Я никогда не думала, что мне будут ставить ограничения, когда я захочу повидать своего сына. Мне не нравится, что мы видимся лишь час-другой в субботу утром, словно у меня есть право только на официальный визит. Но не я создала эти препятствия, если ты помнишь.