Шаг в темноту

– Но похожую на неё, – Инга неуловимо кивнула за спину, – легко. А насчёт друзей, тут уж извините. Я лишена женственности, но могу быть крутым братаном. К тому же они твои друзья тоже, – она собиралась пафосно зачесать волосы на затылок, но потревожила повязку и тихо зашипела.

Давид привлёк её к себе вместо ответа и поцеловал.

– Я люблю тебя, Безумие. Ты – моя жена и обречена на мою компанию до самой смерти.

Проблема не разрешилась, но признание в любви, сказанное Давидом, работало как заклинание, развеивающее иллюзии. Тёмные эльфы говорят такое лишь одной, и сомнений в искренности и собственной важности у Инги не возникало. Становилось спокойно, не только от внушаемого Воплощением Воли эффекта. Чем бы ни занимался Давид, стоило ему повернуться к ней, взгляд теплел, а уголки губ трогала сдержанная улыбка. Но когда он заговаривал с какой-нибудь Мэй, у Инги огонь по коже пробегал. Совсем как у мангуста. Всё-таки эльфийские тотемы присваиваются не просто так. Инга мечтала о драконе или фениксе, чтобы красиво вытатуировать распахнутые крылья во всю спину, но, похоже, лесная магия сочла амбиции недостаточно сильными.

Наконец они дошли до дома Карин’далы, Старейшины эльфов и матери Давида. Её особняк, как и следовало статусу, самый большой и выделяющийся в Амрилане. Если остальные здания строились из дерева и камня, это возвели из стекла и белых кирпичей, так что пробивающийся сквозь кружево золотых листьев свет разбрасывал по округе солнечных зайчиков. Инга называла его треугольной призмой. Особняк выполнял ещё и роль гостиницы для многочисленных делегаций и гостей, которые приезжали в Амрилан ежедневно.

Сегодня на площади перед парадным входом толпился народ, слушающий стоящую на ступеньках Карин.

Впервые встретив будущую свекровь, Инга приняла её за ровесницу, даже соперницу, как Мэй. Эльфы живут дольше других рас, да ещё и стареют медленнее. Карин эффектна, поэтому их тёплое общение здорово напугало. Как и у Мэйлин’далы, её кожа очень светлая. Длинные прямые волосы собраны на висках и убраны к затылку. Черты лица строгие и серьёзные, от неё не ждёшь кокетства или беззаботного веселья. Сегодня на Старейшине серебристое платье в пол, украшенное прозрачной, как дымка, тканью, спускающейся от плеч по спине, будто крылья стрекозы. Очень женственно, но не скрывает атлетичную фигуру Старейшины. Карин’дала сама возглавляла походы и сражалась в минувшей войне. У них с Давидом столько схожих черт, что забываешь, они не родные по крови. Оба умеют сдерживать эмоции, саркастично шутят и иногда издеваются, игнорируют роскошь и множество других мелочей. Даже в движениях прослеживалось узнаваемое сходство.

– Похоже, ей сейчас не до нас, – Инга прикусила губу. – Подождём или придумаем какой-нибудь не преступный способ разогнать всех?

Но Карин увидела их раньше. Подняв ладони, она заверила, что все вопросы будут решены и, коротко кивнув, скрылась в особняке. Эльфы начали ворчать, но не спорили. Некоторые здоровались с Давидом, но скупо, он, к счастью для всех присутствующих, не стал высматривать знакомых сногсшибательных красавиц и просто вошёл в дом-призму.

Внутри непривычно тихо, будто какая-то магия не впускает шум с улицы. Холл почти полностью в белом мраморе, стены украшают барельефы эльфийских легенд. Старейшина ждала их на лестнице.

– Давид, Инга, рада видеть, – она улыбнулась. – Простите, что не встретила вас вчера. Дела навалились. – Карин вела себя непринуждённо и спокойно. Беседы со взволнованной толпой для неё рутина. – Чай-кофе? Или чего покрепче? – она посмотрела на живот Инги. – Тебе можно?

– Ещё можно, но пить не буду. Спасибо. Всё в порядке?

К концу фразы до неё дошло, что честного ответа не получит. Друзья специально отослали её с Давидом подальше, чтобы держать от возможных проблем на почтительном расстоянии и позволить восстановиться. «Конечно, в порядке», да?

– Разве я не могу просто соскучиться по своим детям?

Карин улыбнулась, положила тонкую ладонь ей на плечо и неуловимо направила на второй этаж. Вот она, рука власти. Идёшь, куда сказано, хотя кажется, сам выбираешь направление.

Они прошли мимо залов отдыха, двери которых украшали изящные скульптуры, такие прозрачные, что начинаешь сомневаться, настоящие ли они. Мимо залов для собраний, большой обеденной. Этажом выше была комната Карин’далы, не слишком отличающаяся от других гостевых спален. Разве что вещей больше. Инга была внутри всего раз, когда оставалась ночевать в день перед свадьбой. Спальня Старейшины показалась ей меньше и скромнее той, где ночевала она.

– Не представляешь, как я сожалею, что твои родные не присутствовали на свадьбе. Мне до сих пор неловко. Это несправедливо по отношению к тебе и к твоей матери. Мало ли, вдруг она… – Карин запнулась, – вообще бы наложила запрет. Я даже не могу показать и убедить, что ты в безопасности.

Инга решила не шутить о том, что её мама скорее беспокоилась бы за безопасность окружающих. У них своеобразные отношения.

– Мам, она меня видела и в обморок не упала. Это как хороший знак, – хмыкнул Давид.

– Судя по рассказам, ты был неестественно любезен, – усмехнулась Инга. – На самом деле ничего страшного. В Анионе с праздниками туго, поэтому я слабо представляю, как можно было бы собрать гостей с моей стороны. Все катастрофически заняты, в разъездах, проектах, не помнят, какое сейчас время года, и забудут, куда их пригласили, примерно через час. Если мы когда-нибудь пересечёмся, никто слова поперёк не скажет.

– Ты в случае чего обязательно передай, что я всегда рада встрече.

Карин привела их в гостиную с окном, занимающим почти всю стену. Вместо штор с карниза свисали растения с мелкими пёстрыми листиками, среди которых угадывались белые цветы, наполняющие комнату лёгким сладковатым запахом. Мебель на тонких прозрачных ножках будто парила в воздухе. На столике между белыми диванами стояли вазочки с фруктами. Особенно выделялись шикарные кисти винограда разных сортов. Был даже розовый, Инга такого ещё не видела. Рядом – стаканы и графин с напитком насыщенного лимонного оттенка. Карин жестом предложила Инге угощаться, а сама опустилась на один из диванов.

– Забыла сказать, вам продолжают присылать подарки и поздравления на свадьбу.

– Если это можно есть – не вздумай, – Давид усмехнулся, разваливаясь напротив неё. – Там точно яд.

– Я ждала этих слов, но ответной шутки не придумала, – Карин'дала развела руками. – Не волнуйся, большая часть оседает у тех, кто их принимает. Как ни странно, ещё ни одна горничная не умерла и не заболела.

– Иммунитет? – невозмутимо предположил Давид. – Учитывая, сколько они едят, не удивлён.

– А может тебя ненавидят не так сильно, как ты думаешь? – повторила мимику Карин. – К тому же подарки подписаны… Все, кроме одного. Вам, точнее, Инге, вчера прислали лошадь. Породистую, хорошо обученную, явно из дорогих и в полной сбруе. Имени дарящего не указано и это… подозрительно. Мы её осмотрели, конечно, но ничего странного или опасного, каких-либо заклятий не обнаружили.

– Инге, значит? – Давид сузил глаза. – И когда ты успела заиметь такого любовника? Радует, что он хоть богатый. Если что, сможешь мне еду какую со стола приносить или одежду. Если, конечно, размеры подходят.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – невозмутимо ответила она. – Так называемый любовник, видно, не знает, что мои навыки верховой езды лежат где-то между «плохо» и «очень плохо». Или, наоборот, знает, но тогда это попытка убийства. Следовательно, – она скопировала выражение его лица, – лошадь прислала чья-то богатая любовница. Звучит вероятнее, тебе не кажется?

– Очень слабая попытка, Инга. Плохо стараешься.

– А может, ты вместо того чтобы придумать, к чему придраться, пойдёшь и сам посмотришь? – Карин'дала склонила голову к плечу.