Шаг вперед, шаг назад

Я открыла дверь, он стоял так же, как в тот раз, когда мы впервые были вместе: прислонив руку к косяку, а голову к руке. У меня сжалось сердце, но он уже все понял по моему взгляду, потому что лицо его на мгновенье исказилось.

– Подари мне одну, последнюю, ночь, – сказал он еле слышно, и я бросилась в его объятья.

Эта ночь была самой нежной, трепетной, наполненной любовью и болью одновременно. Мы любили друг друга и прощались друг с другом. Он выключил наши телефоны, чтобы никто не мог помешать нам, и мы остались одни во всем мире. После я уснула, обессиленная. Проснулась оттого, что хлопнула входная дверь. Подскочив, увидела, что Тимы рядом нет.

– Тима, – позвала осторожно, уверенная, что никто мне не ответит, но внезапно в проеме спальни появился мужчина в черной кожаной куртке.

– Вы кто? – испуганно спросила я, прикрываясь одеялом.

– Тот, кого ты ждала всю жизнь, – хмыкнул он, – где твой дружок?

– Что?

Тут появился еще один парень, кинул на меня взгляд и доложил первому:

– В квартире никого.

Тому это не понравилось, он немного подумал, бросил мне:

– Собирайся, и поживее.

Я быстро оделась, гадая, что происходит. Мы покинули мою квартиру, на улице сели в джип, припаркованный у подъезда. Я молчала, боясь произнести хоть слово и не понимая, что происходит. Привезли меня в какой-то гаражный кооператив, что испугало еще больше. Я вылезла из машины и пошла по дороге, подталкиваемая своими конвоирами. Чуть поодаль стоял небольшой домик, туда мы и направлялись. Внутри меня встретил мужчина лет тридцати, высокий блондин с презрительно кривящимися губами. Меня усадили на стул, блондин кивнул конвоирами, и те удалились. Я сидела ни жива, ни мертва, а мужчина рассматривал меня с интересом.

– Хороша, – признал он, – хоть и выглядишь ребенком. Но Симагина это не остановило.

Я в ужасе уставилась на него: речь шла о Тиме.

– Я не понимаю, о чем вы, – с трудом нашла в себе силы заговорить. Он презрительно хмыкнул, по-моему, он все в принципе делал с презрением.

– Не строй из себя дуру, я прекрасно знаю, что Симагин трахал тебя тайком от твоего братца.

Я нервно сглотнула, не зная, что сказать.

– Вы кто? – спросила его, он снова усмехнулся.

– Тебя это не касается. Все, что мне нужно знать: где сейчас Симагин?

Я захлопала глазами.

– Я не знаю.

– Не ври, – перебил он, – вечером он пришел к тебе, мои ребятки приехали на твою квартиру, как только узнали о случившемся, и его там уже не было. Я не поверю, что ты не знаешь, куда он направился.

– Как только узнали о случившемся? – не поняла я.

– Хорошо играешь, – сказал он доверительно, – но тебе это не поможет. Твой любовник смог удрать, но я уверен, у вас есть план, по которому ты должна приехать к нему. Значит, знаешь, куда он направился, и расскажешь мне.

– Я ничего не понимаю, – я запаниковала. Паника, как известно, не лучший советчик, но я уже не могла сдержаться, – я не знаю, где Тима, что происходит, кто вы такой?!

Мои крики тонули в комнате, я дрожала, блондин смотрел с недоверием. Я замолчала, часто дыша, пытаясь удержать слезливые судороги. Он только покачал головой.

– Время работает не на меня, – сказал вдруг, – слушай, красотка, мне повезло, что я узнал первым, иначе бы сейчас сидел, как ты. Потому предупреждаю: мне некогда разводить сантименты.

В руке его блеснуло лезвие ножа, и я снова затряслась. Мужчина приблизился ко мне, поигрывая ножичком, потом прислонил его край к моему подбородку, приподняв таким образом лицо.

– Где Симагин? – задал вопрос, я нервно сглотнула.

– Я, правда, не знаю, – заговорила дрожащим голосом, – он приехал ко мне вчера вечером, остался на ночь, ушел, пока я спала. Когда я проснулась, его уже не было рядом. Зато были ваши люди.

Он рассматривал меня с задумчивостью. Может, стоило сказать спасибо моей невинной внешности, может, он что-то надумал из моих слов, но нож отвел, отчего мне стало легче дышать.

– Может, и так, – пробормотал мужчина, глядя перед собой, – Симагин мог просто использовать тебя…

– Для чего? – этот вопрос очень меня интересовал, потому что я чувствовала огромную темную наваливающуюся на меня тяжесть. Блондин кинул на меня взгляд, потом сел на стул напротив и сказал, внимательно глядя в мое лицо:

– Твоего брата сегодня ночью убили.

Не знаю, как небеса не грохнулись мне на голову. Мне стало дурно, голова закружилась и появилась тошнота. Я сидела, глядя, как мелко-мелко трясутся руки, набирая скорость. Наконец, сказала:

– Это неправда.

Взгляд мужчины говорил об обратном.

– Нет! – Заорала я. – Нет, вы слышите, нет!

Мне стало плохо, меня вырвало, я начала трястись, в голове словно что-то замкнуло. Мне вдруг показалось, что мне снова шесть, и вся боль от утраты родителей нахлынула на меня с еще большей силой, я забилась в угол, как тогда, обхватила себя за плечи и стала повторять только одно:

– Нет, нет, нет.

Видок у меня был тот еще, потому что блондин и его ребята, прибежавшие на зов, смотрели с ужасом. Наверное, я походила на умалишенную. Кто-то плеснул мне в лицо водой, не уверена, что это помогло, но я успокоилась. То есть перестала причитать и даже подняла глаза. Блондин явно был растерян. Некоторое время он смотрел на меня, потом вытащил телефон и кому-то позвонил.

– Сестра Корнилова в гаражном кооперативе на Калинина. Дом номер пять.

После этого он повесил трубку и сказал мне:

– Жди здесь, тебя заберут твои дружки.

Мне было все равно. Мужчины уехали, а я продолжала сидеть в углу не в силах осознать происходящее. Минут через сорок приехал Серега, увидел меня и даже побледнел немного, аккуратно взял на руки и донес до машины. С ним приехали его люди, но никто их тут не ждал. Мы доехали до его квартиры молча, Серега кидал на меня взгляды, но вопросы задавать остерегался. У него я легла на выделенную кровать и так лежала до самых похорон, не желая вставать, есть или пить. Серега крайне нервничал, со мной постоянно находились его люди и какая-то девушка, которая за мной ухаживала. Я же лежала, не двигаясь, глядя в одну точку. На третий день утром в комнате появился Серега, сел на кровать и сказал:

– Сегодня похороны, ты пойдешь?

Я молчала. Он некоторое время посидел, потом тяжело вздохнул и пошел к выходу. Когда он был уже в дверях, я спросила:

– Гроб закрытый?

Серега замер, слегка дернувшись, обернулся.

– Да.

– Я пойду.

Похороны прошли для меня, словно в тумане, было много людей, я почти никого не знала. Юля рыдала, остальные хранили молчание, атмосфера стояла крайне тяжелая. Когда гроб стали засыпать землей, Юля заорала дурным голосом и бросилась к яме, ее с трудом удержали. Я же стояла в стороне, ловя на себе взгляды Сереги и окружающих. Выглядела я плохо, чего скрывать, но в тот момент, глядя на рыдающую Юлю, я поняла, что мои слезы горю не помогут. Я хотела только одного – знать, кто это сделал. Этот вопрос я и задала Сереге, как только мы вернулись в его квартиру. Он внезапно испугался, глаза его забегали, руки задрожали.

– Геля, не стоит думать об этом сейчас.

Он попытался обнять меня, но я отстранилась и спросила спокойно и серьезно:

– Кто это сделал?

Серега молчал, и я продолжила:

– Это был Тима?

Лицо его исказилось от боли.

– Геля… – он поднял на меня взгляд, но тут же смешался и отвел глаза.

– Я хочу знать правду, – сказала я твердо. Серега вздохнул, сел за стол и покосился на меня.

– Я боюсь за тебя, – сказал тихо. Я села напротив, положив руки на стол.