Шаг вперед, шаг назад

– По отношению ко мне он этого последний год не проявлял.

– Мужчина. Не хотел показаться сентиментальным и глупым. Ты была замкнута, ничего ему не рассказывала, все держала в себе. Как он говорил, эти отношения были совсем не похожи на прежние, Игорь просто не знал, как к тебе подступиться. После его дня рождения ты вообще стала чужой, так он говорил мне.

Я буквально сжалась в комок от боли. Мы оба вели себя, как полные идиоты, любили друг друга и молчали об этом, думая, что другому это уже не нужно. Если бы только мне хватило смелости заговорить с ним, как раньше, без преград и глупых мнений… А с сентября я сошлась с Тимой и просто потеряла голову.

– Не вини себя, – заметила Юля, – Игорь говорил, что сам виноват, что не надо было оставлять тебя жить с бабушкой, надо было забрать с собой, наплевав на все. Он был слишком молод и боялся, что сломает тебе жизнь.

– Извини, – шепнула я, вскакивая и отходя в сторону. Слезы покатились непроизвольно, воспоминания о брате, о том брате, который у меня когда-то был, встали комом в горле, я не могла сдержаться. Через пару минут я вернулась за столик. Юля смотрела с сомнением.

– Зачем ты все это выспрашиваешь? – спросила меня.

– Хочу знать правду.

– Зачем? Прошло столько лет.

– Для меня это важно.

– Так вроде бы все ясно…

Я пожала плечами и встала.

– Я пойду.

Юля проводила меня, мы попрощались, и я поплелась к стоянке такси. Никакой новой информации об убийстве я не узнала, зато душевное равновесие в очередной раз пошатнулось. Дома я долго лежала, пялясь в потолок, вспоминая детские годы и глотая слезы. На работу приехала разбитая, хмурая, с опухшими глазами, чем, несомненно, вызвала общий интерес.

– Он, что, тебя бросил? – первым делом ахнула Зинка. Я даже не сразу поняла, к чему это она, – брюнет, я имею в виду.

– Если бы, таскается ко мне, как на работу, все продукты сожрал.

Девки посмеялись.

– Чего тогда глаза грустные?

– Напилась вчера сильно, до сих пор в себя прихожу.

– Бывает, – хмыкнула Светка, – в последнее время все какие-то нервные. Герман вот тоже вчера напился, вы не вместе случайно?

– Обошлось. Он-то с чего?

– Разве он делится? Но рожу-то похмельную не спрячешь.

После выступления я заглянула к Герману, он был грустен и зол одновременно.

– Чего надо? – поинтересовался довольно невежливо.

– Зайти можно?

– Уже зашла.

Я села на стул напротив его стола.

– Проблемы? – задала вопрос, немного понаблюдав. Он махнул рукой.

– Ты моя главная проблема, так и знал, не надо было тебя брать на работу.

– Что такое?

– Смолин звонил, велел не спускать с тебя глаз. Интересуется даже тем, о чем ты разговариваешь с девицами. Мне, что, прослушку на тебя ставить?

– Мне ты это по большому секрету рассказываешь?

– Ангелина, – посмотрел он укоризненно, – я твою историю знаю, что неудивительно, при желании раскопать ее нетрудно. Интерес Смолина тоже просвечивается. А вот моего интереса вообще не видно. Выходит, я тут работаю за спасибо, а получать, если что, тоже буду я.

– От кого же тебе получать?

– Да хоть от кого. Твой брат был непростым человеком, уверен, многим интересно найти его убийцу.

– Ты такой умный, Герман.

– Я читаю много.

Тут я не удержалась и даже прыснула, чем весьма разрядила обстановку. Он тоже усмехнулся, косясь на меня.

– Ангелина, я человек простой, мое место меня вполне устраивает, я с девками всю жизнь вожусь, а тут ты со своими мужиками.

– Подумаешь, одного брюнета завела.

– Зато какого.

– Какого?

Он промолчал.

– Ты о нем что-то знаешь? – задала я вопрос.

– Что я могу о нем знать, задушевных разговоров мы не вели.

– И все-таки?

Герман немного помялся, потом перегнулся через стол и сказал негромко:

– Информация личного характера.

– То есть Смолин о ней не знает?

– В конце концов, моя обязанность – девки, всякими брюнетами пусть занимаются остальные. Но спокойствия ради я справочку навел.

– И? – мне было жутко интересно, что он скажет, потому как Серега информацию сообщил пустяковую.

– Мне, знаешь ли, сугубо повезло. Случайность, от которой никто не застрахован. О помощи я попросил одного своего приятеля.

– Из органов?

– Упаси бог. Совсем наоборот, он к делу подошел обстоятельно, нарыл целое досье, с фотографиями.

– Фотографии интересные?

– Не очень, думаю, ты видела его с более выразительных ракурсов. Короче, дело не в том. На вид он парень как парень, родился, учился в Питере, после института отслужил в армии два года, но что интересно, остался еще на два, добровольно, как я понимаю. Поехал в боевые места. После вернулся в Питер, пару лет нигде не светился, потом открыл свое дело на пару с каким-то мужиком.

– С каким?

– Имен не помню.

– Что в этой информации такого интересного?

– В этой ничего. Зато у моего осведомителя есть дружок, прикинь, как совпало, он с этим парнем вместе служил.

– Серьезно? – факт показался мне интересным, – рассказал что-нибудь?

– Не очень много, дружок служил, когда твой брюнет был контрактником. Так вот, парень твой там был чуть ли не золотой, мог пробраться, куда угодно. Рассказывали, он в одиночку уничтожил целую группировку неприятеля. Боевая подготовка на высшем уровне, как можно догадаться. Основная профессия – стрелок.

Я присвистнула.

– При желании эту информацию можно раскопать?

– Можно, но сложно, надо напрягаться. Все, кто служил в тех местах, предпочитают молчать о боевом прошлом, тем более, о том, что видели и знают. Сама понимаешь, крови пролито немало, а за что – понятно не всегда. Но самое интересное в другом: по армейским документам парень проходит совсем иначе. Отслужил два года в мирных местах и отчалил, куда, естественно, не накопать. Если бы не дружок, я бы этого тоже не узнал.