Шаг вперед, шаг назад

– Заходите.

Принадлежал он, как оказалось, дородной даме с выжженными светлыми волосами. Она окинула нас проницательным взглядом, задержав его преимущественно на Кирилле, после чего приосанилась, но спросила сурово:

– Что хотели?

– Вот у этой девушки здесь похоронены родители, – Кирилл указал в мою сторону, ненавязчиво присаживаясь на стул напротив дамы, я осталась топтаться у входа, – могиле двадцать лет, фамилия умерших – Корниловы.

– И что?

– За могилой все это время кто-то ухаживал, хотелось бы знать кто?

– Я-то здесь причем? За могилами у нас ухаживают родственники или друзья, а за ними мы пригляд не ведем.

– То есть у вас нет доброй традиции следить за могилой за вознаграждение?

Женщина насупилась.

– Вы, что, из полиции? – почему-то спросила она, Кирилл лучезарно улыбнулся.

– Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.

– Ага, – согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама явно чего-то опасалась.

– Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… – Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом совладала с собой и сказала:

– Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?

– А вы чем занимаетесь?

– Хозяйственными делами.

– Мне кажется, область схожа.

Женщина снова насупилась.

– Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.

Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.

– Дама переживает, – заметила я на улице, он кивнул.

– Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.

– Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?

Он пожал плечами.

– Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.

– Ты хочешь ее подкараулить? – уставилась я на него.

– Больно надо. И так узнаем.

Как он собрался узнавать, я спросить не успела, потому что Кирилл тормознул возле работяг и быстро сказал:

– Есть разговор, – при этом помахал купюрой и беспечно потопал дальше. Я поспешила следом.

– Думаешь, мужики в курсе?

– Не дама же следит за могилой, это она верно заметила.

Мы прошли до церкви и присели на скамейку неподалеку. Мужик появился через пять минут, увидел нас, огляделся и кивнул, приглашая следовать за ним. Прошли мы немного в глубь кладбища, где нас было не видно.

– Чего надо? – поинтересовался мужик, на вид ему было лет пятьдесят пять, одет в какую-то дранную рубашку и тренировочные штаны, но лицо доброе, хотя и с оттенком частого употребления алкоголя.

– Поговорить. Кто-то из ваших ухаживает за могилами, так сказать, не безвозмездно?

– Чего бы нет, все по-честному, вы платите, я присмотрю. Когда надо, подкрашу, что сломалось – подправлю. Какую могилу-то?

– Меня интересует могила Корниловых.

– Это в старой части, – полезла я с объяснениями, как оказалось, зря.

– Знаю я эту могилу, за ней пригляд особый, я тут уже почти десять лет за ней смотрю, до меня Иваныч ухаживал, но помер, так что теперь я.

– Кто платит за присмотр?

– Мне платит Галка, завхоз, у которой вы были.

– А ей кто платит?

– Вот уж не знаю, но мужик солидный.

– Вы его видели? – взволнованно спросила я.

– Видел, отчего нет. Появляется он редко, примерно раз в год, могилу осмотрит, потом к Галке, видимо, плату вносить.

– Хорошо платят? – поинтересовался Кирилл.

– Очень, потому Иваныч ее никому и не отдавал. Мороки-то мало: подкрасил, скамейку заменил, коли от дождя рассохлась, а получаешь шоколадно.

– Почему ваша Гала так волнуется, когда об этой могиле речь заходит?

– Так ясно дело, не простой человек приходит.

– То есть?

Мужичок зачем-то снова огляделся и понизил голос:

– Я Галку как-то спросил, мол, с чего такие деньги за плевую работу? Она разоралась, не твое собачье дело, живи и радуйся. Я вижу, что-то не так, ну принес коньячка хорошего под конец смены. Интересно же, чего она так орет. Выпили, Галка и разговорилась. Мол, мужик, что сюда деньги возит, явно из блатных, причем крутой.

– Из чего она сделала такой вывод?

– Вот уж не знаю, но одет прилично, и тачка дорогая, а рядом пасется какой-нибудь паренек. Вот сами и думайте.

– Он как-то объяснил свой интерес?

– Ей сказал, что мужик умерший его близкий друг, родных нет, так что следить за могилой некому. Мужику, понятно, тоже недосуг, вот и попросил.

– Неужто данных благодетеля дама не знает? Тот же телефон на случай непредвиденных обстоятельств?

– Наверное, знает, со мной она такими подробностями не делится.

– На могилу часто приезжают?

– Раз в год стабильно, в конце лета.

– Кто?

– В основном, мужики, тоже солидные, очень похожие на этого.

Кирилл немного подумал, потом протянул мужичку купюру.

– Надеюсь, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит?

– Не дурак, – обиженно заметил он, пряча деньги, – а вы чего вдруг могилкой заинтересовались?

– Родственник наш.

– Ага, – мужичок кивнул, но явно не поверил, – Иваныч рассказывал, лет пятнадцать назад тоже приезжал парнишка, говорил, что сын.

– Что? – уставилась я на него.

– То и есть. Иваныч удивился, потому как до этого все взрослые мужики таскались в костюмах, а тут пацан. Говорил, долго он возле могилы сидел, думал о чем-то, потом к нему подошел, то же самое расспрашивал.

Мы с Кириллом быстро переглянулись.

– Больше он тут не появлялся? – спросила я.

– Я не видел, может, и приезжал. За всеми, как говорится, не уследишь. Еще вопросы будут, а то мне идти надо. Галка увидит, что меня нет, будет орать.