Шагая по пустыне...
Шрифт:
Жарко. Пора искупаться. В прозрачной воде вблизи от берега зеленый таинственный лес водорослей. Он застыл, не шелохнется, а среди его дебрей мечутся стремительные крошки — водяные клопы-гладыши. Как их здесь много! И каждый — ни секунды покоя. Мгновенный заплыв кверху, быстрое движение, маленький пузырек воздуха схвачен, и снова стремительное погружение в воду.
Странное озеро стрекоз, мушек-береговушек, таинственных личинок веснянок и клопов-гладышей.
Тугаи
Издалека, из светлой, облитой солнцем пустыни полоска густой растительности по берегам рек пустыни кажется очень темной, почти черной. И там совсем другой мир
Весною, когда зацветают лох и чингиль, волны аромата несутся над тугаями и запах цветков доносится и в пустыню.
Здесь богатый мир зверей, птиц, насекомых. Распевают соловьи, воркуют горлицы, от дерева к дереву проносится нырками тугайный дятел, тонкими голосами попискивают трясогузки, звонко кричат фазаны. В зарослях мелькают зайцы, далеко разносится сердитое рявканье косули, тихо крадется дикая пятнистая кошка и реет великое множество разных насекомых. И больше всех среди них, конечно, комаров. Здесь их царство, особенно ночью. Но многие его жители посещают пустыню и, наоборот, многие жители пустыни навещают тугай.
В тугае прохлада и такой приятный после пустынной суши влажный воздух. После нестерпимого зноя, жаркого солнца и сухой раскаленной почвы пустыни тугай производит на усталого путника впечатление маленького цветущего рая. И этот рай приютил множество разнообразных растений и животных. Тугай не пустыня. Это особенный лес, растущий в пустыне.
Сегодня очень тепло, настоящая весна с журавлями. Откуда их столько, унизали все небо цепочками, перекликаются.
Пустыня только начала зеленеть и желтыми свечками засветились на ней тюльпаны. Воздух звенит от песен жаворонков.
Всюду биение жизни. Надо мне присесть, присмотреться. Но не могу, уже полчаса бреду к горизонту к странному белому пятну на бугре. Что за необыкновенное пятно, почему колышется, то застынет, то вновь встрепенется.
Вблизи все становится обычным и понятным. Расцвел большой куст таволги и весь покрылся душистыми цветами. Откуда он здесь взялся в лёссовой пустыне?
На цветах же пир горой. Все они обсажены маленькими серыми пчелками-андренами. Сборщицы пыльцы и нектара очень заняты, очень торопятся. Кое-кто уже заполнил свои корзиночки, сверкает ярко-желтыми штанишками и, отягченный грузом, взмывает в воздух. А на запах по струйкам ветра прибывают все новые посетительницы.
Сколько их здесь! Наверное, нисколько тысяч собралось отовсюду.
Ленивые черные и мохнатые жуки-оленки не спеша лакомятся пыльцой, запивают сладким нектаром. Порхают грациозные голубянки. Синие мухи, юркие, блестящие, как полированный металл, шмыгают среди белых цветочков. На самой верхушке уселся клоп-редувий. Неужели и ему, завзятому хищнику, тоже нравится сладкий нектар?
Куст тихо гудит тысячами голосов. Здесь шумно, как на большом вокзале с разношерстными пассажирами.
И еще необычный любитель цветов — самый настоящий комар-аэдес каспиус. Он старательно выхаживает по цветкам на своих длинных ходульных ногах и запускает хоботок в кладовые нектара. Забавный комар! Он не один. Масса комаров лакомится нектаром. Я рассматриваю их в лупу и вижу сверкающие зеленые глаза, роскошные, вычурно загнутые коленцем, мохнатые усики и длинные в завиточках щупики, слегка прикрывающие хоботок. Все комары-самцы — благородные вегетарианцы. Они, не в пример своим супругам, способны насыщаться живительным сиропом,
припрятанным на дне крошечных кувшинчиков-цветочков. Кто знает, быть может, когда-нибудь человек научится истреблять комаров, привлекая их на искусственные запахи цветов. А без мужского населения не смогут класть яички бесплодные самки-кусачки.Комар не прочь полакомиться нектаром цветов.
Теперь я вооружаюсь морилкой и пытаюсь изловить элегантных незнакомцев. Но они удивительно осторожны, не чета самкам, опьяненным в предвкушении насытиться горячей кровью.
Тогда я вооружаюсь сачком, ударяю им по веткам. Куст внезапно преображается, над ним взлетает густой рой пчел, голубянок, мух, клопов, комаров. Грозный многоголосый гул заглушает и пение жаворонков, и журавлиные крики…
Вторая встреча с комарами-вегетарианцами произошла возле Соленых озер. Весна 1967 года выдалась затяжная. Потом неожиданно в конце апреля наступил изнуряющий летний зной. Насекомые проснулись сразу, а растения запоздали: они зависели от почвы, а она прогревалась небыстро. Странно выглядела пустыня в летнюю жару. Голая земля только начинала зеленеть. Ничто не цвело. И вдруг у самого берега Соленого озера розовым клубочком засверкал тамариск. Он светился на солнце, отражался в зеркальной воде, красовался и был заметен нарядным платочком далеко во все стороны. К нему, этому манящему пятну на уныло светлом фоне пустыни, и я поспешил, удрученный томительным однообразием спящей природы.
Крошечный розовый кустик казался безжизненным. Но едва я к нему прикоснулся, как над ним, негодуя и звеня крыльями, поднялось целое облачко самых настоящих комаров в обществе немногих маленьких пчелок-андрен.
Комары не церемонились. Быстро уселись на куст, и каждый сразу же занялся своим делом — засунул длинный хоботок в крошечный розовый цветок. Среди длинноусых самцов я увидел самок. Они были тоже сильно заняты поисками нектара, а у некоторых уже изрядно набухли животики. И странно! Я сидел возле куста с фотоаппаратом, щелкал затвором, сверкал лампой-вспышкой, и ни одна из комарих не удосужилась польститься возможностью напиться крови, ни один хоботок не кольнул мою кожу.
Я даже обиделся. Неужели я такой невкусный или так задубилась моя кожа под солнцем и ветрами пустыни. Поймал самку в пробирку, приложил к руке. Но невольница отказалась от присущего ее роду питания. Тогда я сбегал к машине, достал маленький проволочный сачок. И тут эксперимент не удался.
Все же среди комаров, наверное, встречаются особенные приверженцы вегетарианского питания. Однажды во время обеда на варенье из ежевики, положенное на хлеб, уселась самка кулекса модестуса и долго упивалась лакомством. Она была настолько поглощена этим занятием, что не обратила внимания, ни на то, как мы с интересом разглядываем комаров, ни на то, что хлеб с вареньем находился в движении. Насытившийся комар мирно полетел в заросли трав переваривать обильную еду.
Третья встреча с комарами-вегетарианцами произошла вскоре после первой. Тугай у реки Или вблизи Соленых озер, чудесный и густой, встретил нас дружным комариным воем. Никогда не приходилось видеть такого изобилия этих надоедливых кровососов. Пришлось спешно готовить ужин и забираться в полога.
Стих ветер, река застыла и отразила в зеркале воды потухающий закат, синие горы пустыни, заснувшие тугаи. Затокал козодой, просвистела крыльями утиная стая, тысячи комаров со звоном поднялись над нашим биваком, неисчислимое множество острых хоботков проткнуло марлю, жаждя дотянуться до тела.