Шах помидорному королю

— Кстати… — Деланная небрежность все же выдала Джеку. — Кстати, вы имеете какое-нибудь отношение к розыску путятинского золотого запаса?

Володя развел руками: ничего не знаю и знать не хочу. И не замедлил с вопросом:

— А у вас есть какие-то факты?

— Нет. Просто я любопытен. Как все провинциалы.

Дверь захлопнулась, старинные ступени прозвенели лихо и бесшабашно. Володя узнал мотив популярной когда-то «летки-енки». Джека насмешничал на прощание над старомодными вкусами директора музея.

Минуту спустя и Володя покинул кабинет. По лестнице он спустился неслышно.

«Джека интересуется кражей золотого запаса. Так и запишем. Но в тот вечер он действительно остался с ребятами разбирать оборудование дискотеки. Кто же тогда пошел провожать Анюту? Кому она махала рукой? И почему даже Васька с его редкостной наблюдательностью не видел, с кем ушла самая знаменитая в Путятине девчонка?»

XVI

Доктор Ватсон разделил с Шерлоком Холмсом раннюю трапезу и завалился спать. Ставни закрыты, в комнате темно — дрыхни сколько хочешь.

Сквозь сон Васька слышал, как галдят в палисаднике воробьи. Потом они куда-то подевались, прилетел дятел и начал долбить без передышки, долбит и долбит. Ваське надоело, и он очнулся — стучали наяву, давно стучали.

«Ничего… Подождут…» Он лежал и лениво раскидывал умом: «Если так настойчиво колотят, значит, очень нужно. А если очень нужно, значит, никуда не уйдут, своего добьются…»

Но сон уже пропал, и Васька решил встать. Скатал валиком постель, и упрятал в диван под сиденье. Отломил горбушку от круглой булки, налил полкружки остывшего чая.

В ставень колотили и колотили. Васька поглядел на часы. Ух ты! Уже двенадцать. Открыть, что ли? Он дожевал горбушку, подошел к окну, вытащил чеку из оконного болта. Бах-тарарах! Кованый засовень отскочил, обе створки со скрипом раздались в стороны, и Васька увидел Сашку и Лешку Голубцовых.

Братья Голубцовы обалдело уставились на Ваську: ты откуда тут взялся?! Растерянность, даже самая краткая, дорого обходится. Васька полностью овладел ситуацией. Потянулся и длинно-длинно зевнул во весь рот, давая понять, кто хозяин положения.

— Ну, чего пришли?

Васька уже прикинул так и сяк, зачем пришли братья Анюты. У него только на уроках случались горестные провалы памяти. В жизни он на свою память не жаловался. Порылся в ней, и, пожалуйста, сразу выплыли нужные сведения. Владимир Алексаныч вчера пришел поздно и выспрашивал Ваську, с кем ушла с дискотеки Анюта. А Сашка с Лешкой сегодня примчались к Владимиру Алексанычу, и нужен он им позарез, иначе они не колотили бы в ставень, как дятлы. Отправить их, что ли, к нему в музей?

Эту мысль Васька с негодованием отверг. Может, Владимира Алексаныча сегодня в музее нет и не будет, может, он куда-то уехал на весь день. Ничего не поделаешь, самому придется узнавать, что понадобилось братьям Голубцовым. А для этого требуется заманить их в дом и с толком выспросить.

Придя к такому решению, Васька наотрез отказался разговаривать через окно.

— Заходите в дом! — упрямо твердил он.

Дверь в маленькую комнату Васька плотно прикрыл — пусть думают, что Владимир Алексаныч там и сейчас выйдет. Теперь Голубцовы были у Васьки в руках. Он впустил их в дом и, не давая опомниться, захлопотал по хозяйству. Усадил Сашку и Лешку за стол, нарезал булку и, поколебавшись, выставил на стол пол-литровую банку с клубничным вареньем — пускай видят, что единственное в Путятине частное сыскное агентство не скупится на расходы ради интересов дела.

За хлопотами Васька не проронил ни слова. И гости выжидающе помалкивали, бросая взгляды на закрытую дверь.

Закипел чайник. Васька выполоскал кипятком заварничок и насыпал свежей заварки. Все делал по высшему классу обслуживания. Выставил на стол три розетки старинного хрусталя и три чашки из парадного сервиза. Только тут гости разочарованно спросили:

— А он?

Васька не спешил с ответом. Наполнил чашки, наполнил вареньем розетки и солидно произнес:

— Я вас слушаю.

Братья вылупили глаза, словно перед ними сам Киселев. И полился бестолковый горестный рассказ:

— Налетели на девчонку… Разобраться надо — потом хватать… Он нам мстит — участок ему отдай… «Не отдадите — пожалеете… У вас земля лебедой заросла, а я женьшень буду выращивать, за меня медицинская академия заступится…»

К сожалению, путятинский Шерлок Холмс не проинформировал своего доктора Ватсона о письме с черепом и костями и о засаде на Парковой, но Васька проявил природную сметку и кое-что стал понимать.

— Он нарочно деньги подложил… — жаловались братья Анюты. — Он думает, мы не знаем про его делишки… Мы все знаем…

За информацию о делишках знахаря, выложенную вгорячах братьями Анюты, не жаль бы и двух банок клубничного варенья!

А сама Анюта, значит, вчера на дискотеке получила записку: там-то лежит для тебя письмо. Она пошла и взяла. Ей один человек обещал достать стихи и ноты. Анюта вовсе не думала, что в конверте деньги. Но Киселев и Ророкин ей не поверили. Теперь Анюту будут судить. Уже вся Крутышка знает — Анюта связалась с бандитами. И будто она участвовала в ограблении. Лукич всем рассказывает…

Васька слушал и мотал на ус. И все время помнил про главный вопрос: с кем Анюта ушла с дискотеки? Улучил минуту и проронил как бы без особого любопытства:

— Она что, одна за письмом ходила?

Братья Голубцовы переглянулись.

— Вроде одна, — неуверенно протянул Сашка. — Ее одну поймали.

— Не поймали, а задержали, — пояснил Васька с авторитетным видом. И повторил главный вопрос.

— Ну да, — пробурчал Сашка. — Ее спросишь… От нее дождешься… «Не вашего ума дело. Не суйте свой нос!»

На месте Анюты Васька тоже не позволил бы братцам-дуболомам совать нос в дела, недоступные их уму. И уж тем более сейчас. Нет, не зря интересовался Анютой Владимир Алексаныч. А что, если она и в самом деле участвовала в ограблении?

Васька грозно нахмурился: жду!..

— Чего ее спрашивать? — с неохотой заговорил Лешка. — Я сам видел. Я его ждал, — он кивнул на Сашку, — барабан вместе относим. Она проходит мимо и приказывает: «Отнесете барабан, и чтобы домой без никаких…» Нас воспитывает, а сама… Ее Бокс ждал. Она не захотела с ним разговаривать. И пошла. А Бокс за ней: «Я тебе все объясню…»