Шахматный порядок

Альбус чуть не фыркнул. Дядя Рон, известный шутник, уже назвал Розу «бабушкой с колдографии», увидев ее в новой форме. Сейчас Роза была в джинсовой куртке и маггловских брюках. Альбус был ужасно зол на нее, но решил внешне не подавать и виду, хотя Розе такое предательство даром не пройдет. Тетя Гермиона стояла в белом плаще: она спешила в Хогвартс, как новый заместитель директора и декан Гриффиндора. Зато дядя Рон приоделся: красная рубашка в белую полосу и наброшенной на нее коричневый замшевый пиджак.

— Рон! — строго осадила мужа Гермиона.

Лили и Хьюго не смогли удержать весёлый смех, а Альбус и Роза наоборот сохраняли серьезность: шутка, как им казалось, была абсолютно неудачной.

— Он просто шутит, — хором сказали Гермиона и Джинни, но Рон уже не слушал. Мерлин, итак очевидно, зачем повторять?

— Смотри, кто это у нас, — указал вправо Рон.

Альбус присмотрелся. Роза говорила, как ни в чем не бывало, словно не выдавала его Джеймсу. Хотя кто знает? Может, родители сказал или подслушал где? Надо разобраться. Альбус сразу узнал противного Скорпиуса Малфоя. Рядом стояли зеленоглазая шатенка и блондин с залысинами и вытянутым подбородком. Заметив взрослых, он ответил коротким кивком и отвернулся.

— Видимо, это Скорпиус, — весело предположил Рон. — Роза, одерживай над ним верх на каждом экзамене, на каждом предмете. Мозги, слава Мерлину, материнские.

— Дети еще и в Хогвартсе не были, а ты уже их стравливаешь, — покачала головой Гермиона. Альбус был бы, однако, вовсе не против первенства Розы перед Малфоем, он и сам бы с удовольствием обогнал его в учебе.

— Верно, дорогая, — согласился Рон. — Но ты не заводи с ним особую дружбу, дедушка не простит замужества за чистокровкой.

Абсолютная чепуха, как казалось Альбусу — дружба не предполагает замужество, а Малфой был таким противным, что вряд ли получит хоть взгляд Розы — девчонки умной и амбициозной. Зато мгновение спустя Альбус застонал: к компании вернулся Джеймс.

— Там Тед, — он был явно чем-то шокирован— Я его только что видел! Они с Мари-Виктуар поцеловались! Наш Тед! Тед Люпин! У них там поцелуи с Мари-Виктуар! С нашей кузиной! Естественно я сразу спросил Теда, что он тут делает…

— Ты сбил романтический момент? — усмехнулась Джинни. — Ох, Джеймс до чего же ты на Рона похож!

– … а он сказал, что пришел ее проводить! А потом сказал, чтобы я катился отсюда! Он с ней целовался! — добавил Джеймс, словно опасаясь, что его не поняли.

Альбус закатил глаза. Целовались, и что? Ничего особенного в этом он не видел — детская влюбленность…

— Вот будет потрясающе, если свадьба состоится, — улыбнулась мечтательно Лили. — Тогда Тедди станет окончательно частью нашей семьи.

— Он и так практически всегда приходит в гости, — заметил Гарри. — Позовём его жить с нами, вот и все.

— Я буду жить с Алом, а свою комнату дам Тедди, — радостно предложил Джеймс, но отец, к облегчению Альбуса, отказал.

— Не забудь поцеловать от нас Невилла, — сказала мать Джеймсу, обнимая его.

— Мама! Я не могу поцеловать профессора! — возмутился мальчишка.

— Но ты ведь знаком с Невиллом…

Джеймс закатил глаза.

— Так-то дома, а в школе он профессор Лонгботтом! Представляешь, я приду на зельеварение и скажу… — Покачивая головой над материнской глупостью, он дал выход своим чувствам, пихнув Альбуса. — Ал, пока! Берегись, не просмотри фестралов!

— Но они же невидимые? Ты говорил, что они невидимые! — спросил Альбус.

Джеймс в ответ только рассмеялся, подставил щеку под поцелуй матери, на бегу обнял отца и вскочил в быстро заполняющийся вагон. Они увидели, как он помахал им из окна и побежал по коридору отыскивать друзей.

— Фестралов нечего бояться, — сказал Гарри Альбусу. — Они очень добрые и совсем не страшные. И потом, вас повезут до школы не в каретах, а на лодках.

Джинни поцеловала Альбуса на прощание:

— Пока, до Рождества!

— Пока, Ал, — сказал Гарри, обнимая сына. — Не забудь, что Хагрид пригласил тебя на чай в пятницу. Не ругайся с Пивзом. Не затевай поединков, пока не научишься сражаться. И не давай Джеймсу тебя морочить.

Оставалось всего несколько минут, и Альбус решился задать давно мучивший его вопрос: что будет, если в Слизерин попадет?

— А если меня распределят в Слизерин?

Это было сказано тихим шепотом, чтобы не слышал никто, кроме отца. Гарри знал, что только миг разлуки мог вырвать у Альбуса этот вопрос, выдававший неподдельный и глубокий страх. Гарри присел на корточки, и лицо Альбуса оказалось чуть выше его головы.

— Альбус Северус, — сказал Гарри тихо, так что слышать их могла только Джинни, а у нее хватило такта увлеченно махать в этот момент глядевшей из поезда Розе, — тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.

— Но если…

— Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, правда? Для нас это не важно, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбирать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая шляпа учтет твое желание.

— Правда?

— Мое она учла, — сказал Гарри. Он никогда раньше не рассказывал об этом своим детям, и увидел изумление на лице Альбуса.

Но в этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперед с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Альбус вскочил в вагон, и Джинни закрыла за ним дверь. Из ближайших к ним окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе, было обращено на Гарри. Альбус понял, что он зашел в поезд последним. Нехорошее предчувствие было у него на сердце.

На мгновение Альбусу стало тоскливо. Поезд трогался, и платформа поплыла перед глазами. Когда-то еще он увидит теперь свой дом, поест маминых гренок, почитает книги и пороется в ящиках коричневого стола… На глазах появились непрошенные слезы, словно он предчувствовал, что никогда больше не увидит дом. Глупости… Какие глупости… Альбус взял себя в руки, и нырнул в первое купе, где сидели почти все Уизли: Фред, Роксана, Джеймс, Роза. Не было только Тедди с Мари-Виктуар и близняшек Молли и Люси, убежавших куда-то.