Шахматный порядок

«Из-за Духа… — прошептал в голове тонкий голос. — Из-за Духа, Ал. Духа в зеркале, помнишь?»

Альбус осмотрелся. На мгновение ему показалось, что голос принадлежит ему самому — таким, каким он был лет в шесть или семь. Перед глазами поплыло видение кладбища, где они с отцом под мокрый снег, стоят возле каменных могил. Ал чувствует, как по телу нарастает страх и озноб, но не может с собой ничего поделать. От озноба он даже не может что-то сказать… «Глупости…» — помахал он головой и, прогнав видение, быстро пошел на урок.

* * *

Урок травологии прошел стандартно. Профессор Лонгботтом был хорошим преподавателем, но не настолько, чтобы сдержать гнев хаффлпаффцев из-за комментариев и регулярных обзывательств Скорпиуса Малфоя. Как только Альбус и Эрик закончили подрезать сферическую ложноножку, Ал попробовал заговорить с хаффлпаффками, но они лишь посмеялись над ним.

— Почему вы так ненавидите нас? — спросил он сердито.

— Ты что-то сказала, Фиона? — рассмеялась Айла Файер. — Я ничего не слышала.

Затем Ал потерял над собой контроль. Без предупреждения их ложноножка взорвалась, облив обеих ядовитым соком. Они позеленели, визжа от боли. Профессор Лонгботтом увел Фиону и Айлу в больничное крыло. Слизеринцы молчали, кроме Малфоя и Гойла, которые радостно улыбались: они находили, что случай с хаффлпаффками выглядит очень смешно.

— Вы видели лица этих двух идиоток? — смеялся взахлеб Скорпиус.

Преподавателем заклинаний оказалась пухлая, невысокая женщина лет сорока, чьи черные волосы были заплетены в строгую прическу. Ее звали Лианна Боул, и она показалось Альбусу жесткой. Будучи деканом Рейвенкло, она, по слухам не делала никаких поблажек своему факультету.

— Надеюсь, все принесли с собой перья, — низким голосом проговорила она. — Сегодня мы начнем работать с левитацией. Заклинание «Wingardium Leviossa». Для того, чтобы оно сработало, необходимо рассечь палочкой воздух и взмахнуть ей.

При этих словах профессор Боул взмахнула палочкой. Длинное фазанье перо, развернувшись в воздухе, приземлилось на стол. Вики с удивлением посмотрела на него.

— Тренируемся!

Перо Моники взлетело, но тут же упало вниз, Эрик Нотт размахивал палочкой туда сюда, но результата не добился, а пухлый Винсент Гойл задел локтем чернильницу, и жидкость, пролившись, угодила на черные лакированные туфли Кэтрин Забини. Девочка взвизгнула от неожиданности и бросила в однокурсника ластиком.

— Минус десять баллов со Слизерина, — раздался холодный голос профессора.

Тем временем перо Альбуса с легкостью взлетела вверх.

— Отлично, мистер Поттер. Плюс пять баллов Слизерину.

Эрик и Моника заулыбались, а вот Малфой ехидно фыркнул. Альбус не обратил на него внимание и вскоре об этом пожалел.

— Diffindo! — закричал сзади Скорпиус, когда Альбус выходил из класса.

Портфель Поттера разорвался по швам. Его книги закувыркались в воздухе. Крышка чернильницы раскрылась и изумрудно-зеленые брызги разлились по всему полу. Подбежавшая рыжая девочка помогла подобрать ему книги. К удивлению Альбуса она была рейвенкловкой Сарой Хорвин.

— Это твоё, — пробормотала Сара. — Вот это, Альбус.

Альбус посмотрел на маленькую черную тетрадь. Откуда она только взялась? Он вроде бы не брал ее в Хогвартс вместе с остальными вещами. Возможно, в нее можно будет что-то записать, раз уж она у него есть… Альбус сложил книги и чернильницу и поблагодарил Сару за помощь. Он оглянулся. Малфой и Гойл задыхались от смеха.

— Очень смешно, — крикнул Альбус.

— Иди, иди, полукровка! — прокудахтал Скорпиус.

Мгновение спустя он согнулся пополам: Альбус удачно выстрелил заклинанием ему в живот.

— Я ведь могу накормить тебя слизнями, Малфой, — бросил он, направившись к громадному коридору. — Радуйся, что у меня много дел, — фыркнул мальчик на ходу.

* * *

Незаметно прошла первая неделя. Альбус с рвением изучал все предметы. Он был очень честолюбив и хотел доказать всем, что он не просто сын Гарри Поттера и преуспел в этом. Круг его знакомых расширился до всех первоклассниц Слизерина и большого количества второклассников, хотя Эрик оставался его лучшим другом. Даже Винсент Гойл общался с ним, хотя он дружил со Скорпиусом Малфоем.

К сожалению, отношения с другими колледжами были ужасны. Многословные рейвенкловцы придумали им блестящие дразнилки, а хаффлпаффцы разносили грандиозные слухи про старших слизеринцев. Хаффлпаффец Ранк Прайвит из четвертого класса прокрался за Альбусом и нарисовал сзади мелом большие белые пятна, и Поттер пошел на историю волшебства, подобно белому леопарду.

Однако всё это не сравнивалось с выходками гриффиндорцев. Они наколдовали ковши с водой, парящие в воздухе, которые обливали всякого слизеринца, входящего в класс. Они не успокоились, пока не облили каждого «змееныша», как минимум по два раза. В ответ Малфой и Гойл оскорбляли маглорожденных «грязнокровками» и обливали какой-то жидкостью вроде смолы. Альбус с тревогой смотрел за этой войной, чувствуя, что она рано или поздно затронет и его самого. Пока же младший Поттер стал проводить больше времени в библиотеке: нужно было освоить побольше боевых заклинаний, чтобы отразить любое нападение.

Одной из неожиданных проблем стал лесничий Хагрид. Альбус по-прежнему любил его. Однако теперь Хагрид не желал с ним даже разговаривать, едва отвечая кивком на приветствия Альбуса. Адель Эйвери объяснила, что хранитель ключей ненавидит всех слизеринцев за стародавнюю историю, связанную с его исключением из школы. Слушая мелодичный голос Адель, мальчик с затаенной горечью смотрел на плеск воды в окнах гостиной: на душе было странное чувство, будто он все дальше уходит от родных.

Скорпиус Малфой тоже не терял времени и на второй неделе учебы нашёл себе жертву. Ей оказался чернокожий ученик Хаффлпаффа Роберт Крокер. Каждый раз, проходя мимо него, Малфой не просто обзывался «грязнокровкой», но и сообщал Гойлу, что «чернокожей мрази не место в Хогвартсе», а «негры от природы мыслят, как шимпанзе или гориллы». Как-то раз он даже заявил, что человек, мол, не мог произойти от обезьяны, ибо «негры и обезьяны — одно и тоже, и вопрос, кто от кого произошёл — бессмыслица». На этот раз профессор Лонгботтом отправил его на отработку к завхозу Эндрю Уайту. Услыхавшая это гриффиндорка Марина Эйкин хохотала до покраснения щёк. За обедом бедняге Роберту кто-то прислал банан с запиской «экзотический фрукт для обезьян», что вызвало дружный смех школы. Ал подозревал, что это проделка Марины или кого-то из ее подруг.

— Ты еще не знаешь всего, что происходит, — шепнула Кэт, когда они заканчивали обед. — С первого сентября в школу прилетело с десяток сов от родителей, возмущенных тем, что их сын или дочь вынуждены учиться на одном факультете с негром!

— А Макгонагалл? — спросил с интересом Ал.

— Отвечала Уизли, — уточнила Кэт. — На все письма был получен вежливый, но непреклонный ответ от нее, как заместителя директора. Она, дескать, очень сожалеет, но Волшебное перо не ошибается, и никого ниоткуда исключать не будут.

Староста Хаффлпаффа подошла к Адель Эйвери с просьбой унять Малфоя. На эти требования слизеринка только пожала плечами и ответила, что Скорпиус, конечно, некорректен, но она вполне понимает отвратительность учебы с неграми. «Все-таки учить их магии…» — сказала Адель. Малфой, впрочем, не угомонился, а после отработки прошёл мимо стола Хаффлпаффа и важно изрёк:

— Ты даже не ниггер, Бобби, а негрилло! Причём классическое негрилло.

— Горилла! — срифмовала Эйкин под смех гриффиндорцев.